Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова | Борис Кипнис | страница 34 | we-believe-russia.ru

Атака полевых укреплений прошла успешно, о последующем ходе сражения полководец вспоминал так:

«…по слабости от болезни, я без помощи ходить не мог; что по овладении нами турецким ретраншементом, ночью варвары, превосходством почти в десятеро нас, в нем сильно обступили, тут был и вышереченный князь Мещерский^[247], которым, как [и] генералом Шемякиным^[248], прибывшим ко мне с конным отрядом и легкою пушкою, довольно нахвалиться не могу, и они всегда в моей памяти пребудут. Карабинеры ж Мещерского вооружены были ружьями и штыками, по недостатку пехоты; ночь и к полудням сражались мы непрестанно, и военная амуниция знатно уменьшилась; поражен был пулею Фейзулла^[249], командующий полка, предатель египетского Алибея, и сколот Сенюткиными казаками. Против полден капитан Братцов учинил вылазку с шестишереножною колонною в вороты на янычар, холодным ружьем^[250] поразил и сам смертельно ранен; тогда все войско выступило из ретраншемента, и одержана была полная победа; вся турецкая артиллерия нижнего и верхнего лагеря с их флотилиею досталась в наши руки»^[251].

Интересно, что в этот раз на завершающей фазе боя наша кавалерия, согласно диспозиции Суворова, смело атаковала отступающих турок и тем довершила успех этого дня. Однако за эту успешную операцию он награжден уже не был.

Прошло три недели после второго рейда на Туртукай, и Суворов был поражен в самое сердце. 9 июля он писал графу Салтыкову:

«Гром ударил, мне сего не воображалось. Прошу иного. И Ваше Сиятельство может ли помочь? Мне бы только с честью отсюда выйти; всего основания не знаю. Больно! Простите мне, Ваше Сиятельство, что я принужден был писать к Г[енерал]-Пор[учику] Потемкину о флотилии и пр., да и к Вам объяснять. Жаль сие для будущих следствиев»^[252].

Что же случилось? Неужели он проиграл сражение? Нет: граф П. А. Румянцев назначил его в корпус Г. А. Потемкина. С будущим светлейшим князем Таврическим Суворов познакомился еще в мае 1773 г., как только прибыл в Негоешти, их войска соседствовали, отношения установились хотя и деловые, но хорошие. Однако оказаться под началом энергичного и напористого Потемкина он не хотел, понимая, что может лишиться той самостоятельности, которой пользовался под командованием не в пример более пассивного графа Салтыкова. Кроме того, вообразил он, что крутой характером фельдмаршал на него за что-то рассердился. Однако как ни был расстроен, он все-таки не забыл и тут приписать:

«Будет ли по малой мере мне желаемое награждение? Не оставьте того Милостивый Государь»^[253].

Через два дня главнокомандующий милостивым ордером вызвал Суворова к себе, и как переменилось настроение героя:

«Вашего Высокографского Сиятельства милостивое письмо от 9 июля имел щастье получить. С благодарным чувствованием целости Ваших всегдашних ко мне милостей отправляюсь отсюда немедленно к Вашему Высокографскому Сиятельству. Препоручая себя высокому Вашему покровительству…» ^[254]

Фельдмаршал потребовал туртукайского героя к себе не случайно: осада Силистрии не задалась, становилось ясно, что придется отказаться от похода на Шумлу. За Дунай армия отступила, прикрываемая пятитысячным корпусом наихрабрейшего генерал-майора О. И. Вейсмана фон Вейсенштейна, которого современники называли «Ахилл русской армии». Чтобы не дать 20-тысячному корпусу Нуман-паши нанести удар по нашим уходящим войскам, Вейсман атаковал и разгромил противника при Гуробалах, но в разгар сражения, 22 июня, отражая попытку турок проломить боковой фас нашего каре, генерал был смертельно ранен янычаром. Гибель талантливого храбреца опечалила не только графа Румянцева, но и государыню, она писала фельдмаршалу:

«Смерть храброго генерал-майора Вейсмана мне чувствительна весьма была, и много о нем сожалею»^[255].

Через четверть века в далекой Италии Суворов вспомнил о нем:

«Вейсмана не стало, я из Польши один бью; всех везде бьют»^[256].

Но это будет потом, когда Румянцева уже три года как не будет в живых^[257], а пока он жив и здоров – и ему нужен генерал, который заменил бы погибшего героя. Такой же мужественный и пылкий и для чрезвычайно важного и опасного дела.

Уходя за Дунай, фельдмаршал замыслил всадить туркам занозу в бок: удержать на болгарском берегу город Гирсов и, «приковав» к нему турок, лишить их тем самым возможности перейти на валашскую сторону. Тут нужен человек особых дарований, и граф Румянцев увидел их в Суворове. Он вызвал его, чтобы лично поставить задачу по обороне гирсовского поста. Свиданием с непоседливым подчиненным граф остался доволен и, отправляя его к новому месту службы, в ордере от 4 августа писал так:

«Делами Вы себя довольно в том прославили, сколько побудительное усердие к пользе службы открывает Вам путь к успехам.

На сие, как и на искусство Ваше, весьма мне известное, довольствуюсь я возложить сохранение и оборону сего нужного поста…»^[258]

О том, как Суворов повел дело, предоставим рассказать ему самому:

«…определен я начальником гирсовского корпуса. Сей задунайский пост надлежало соблюсти; я починил крепость, прибавил к ней земляные строения и сделал разные фельдшанцы; перед наступлением турецким перевел я мой резерв из-за Дунаю – два полка пехоты на остров, в близости Гирсова, в закрытии за речкой N, на которой были понтоны. Турки оказались рано днем^[259], около 11 000^[260]; велел я делать разные притворные виды нашей слабости; но с моей стороны, особливо из крепости, начали рано стрелять, вместо картечь ядрами. Они фланкировали наши шанцы; шармицирование^[261]продолжалось до полден и не имело конца; приказал я всем очистить поле. Приятно было видеть: варвары, при пяти пашах бунчужных, построились в три линии; в первых двух – пехота, в середине – конницы; по флангам – пушки, в их местах, по-европейскому; в третьей – что резерв – было разное войско и некоторые обозы; с довольною стройностию приблизились они к нашему московскому ретраншементу, где мы молчали, заняли высоту, начали бомбами и ядрами безответно и, впрочем, весьма храбро, под предводительством их байрактаров, бросились с разных сторон на ретраншемент; наша стрельба открылась вблизи; ретраншемент был очень крепок. Из закрытия князь Мачабелов с Севским полком и барон Розен с тремя эскадронами гусар взошли на наши высоты^[262], с превеликим их поражением, и князь Гагарин, другого полку, с кареем наступил на их левой фланг, из ретраншемента; они крайне пострадали. Недолго тут дело продолжалось, и едва от одного до двух часов; ударились они в бегство, претерпели великий урон, оставили на месте всю их артиллерию; победа была совершенная; мы их гнали тридцать верст; прочее известно по реляции» ^[263].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию

Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - читать онлайн книгу. Автор: Борис Кипнис cтр.№ 34

Онлайн книга - Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова | Автор книги - Борис Кипнис