Купленная. Доминация - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Владон cтр.№ 123

Он снова обласкал мое обескровленное лицо любующимся взглядом искушенного эстета с легкой улыбкой на таких близких от меня губах. И опять у меня все внутри перевернулось, как от мощной тряски в центрифуге, ударив со всей дури в голову и едва не лишая последних сил со здравым сознанием.

— Нет, милая. Я ничего делать не собираюсь и особенно здесь. Я уже сказал. Это сделаешь ты. Придешь ко мне сама. Добровольно. По собственному решению… Станцуешь мне приватный танец, отсосешь… А там на месте я и погляжу, трахать ли тебя по всем законам классики жанра или же ограничиться уже достигнутым. Мало ли. Вдруг мне не понравится.

— Да ты просто… больной ублюдок.

— А это уже плевок в моего папеньку. Не думаю, что ему такое понравится.

— Пожалуйста… уйди. Оставь меня уже в покое, — кажется, я уже не понимала и не слышала, что говорила. Вернее, цедила сквозь стиснутые зубы, пока сходила то ли медленно, то ли слишком быстро с ума. Потому что невозможно оставаться при здравом рассудке, когда чужая близость стискивала тебя в своими змеиными кольцами все сильнее и болезненней. Когда чужие руки удерживали тебя едва живую в этом мире, и ты прекрасно понимала, что, потеряй невыносимое ощущение их прикосновений, запросто потеряешь и собственную жизнь.

— Конечно, милая. Я уйду. И дам тебе время на отдышаться и привести себя в порядок. Поскольку мне нужна настоящая профессионалка, истинный спец своего дела. Так что, можешь уже начинать тренироваться и готовиться к нашей скорой встрече прямо с этого дня и с этой минуты. Сколько тебе нужно, чтобы очухаться окончательно? Два дня, три? Неделю? Учти. Неделя — максимум. Главное, чтобы не попало на месячные. На дольше моего терпения точно не хватит.

Естественно, я ничего не смогла ему ответить. Он ведь не просто надо мной издевался, а говорил все всерьез, разве что в неприятной для меня форме. В прочем, смысл его слов так же не отличался врожденным благородством.

— Так что… будь хорошей девочкой и не вздумай геройствовать. Помни, кто ты в этой ситуации и не забывай, кто я. Жди моего звонка. Я тебе обязательно скоро позвоню.

Лучше бы он этого не делал — не приподнимал голову и не целовал меня в лоб. Он не имел для данного действа никаких прав. Ни этических, ни человеческих. Это не его территория и никогда ею не станет…

Тогда почему меня ТАК на него ведет? Почему от прикосновений его таких непохожих, как у Глеба, губ меня тянет раствориться в этом нежнейшем ощущении, как в солнечном бризе, ласкающим кожу и волосы сладчайшей из сладчайших нег? Почему мое тело гонит от себя понимание того факта, что он делает все это со мной против моей воли? И как мне объяснить самой себе, что во всем этом нет ничего нормального, что я не должна его ТАК чувствовать и ТАК хотеть? Он ведь только что меня изнасиловал, и назвать это насилие просто психическим или эмоциональным не поворачивался язык. Ибо мое тело испытывало самую настоящую ломку, как от только что пережитых физических пыток. Даже халат ничем не спасал. Я чувствовала себя голой буквально, еще и с содранной до мяса кожей. Возможно поэтому и не сумела сдержаться, интуитивно обхватив себя за плечи руками, как только Кирилл отнял от меня свои ласковые ладони. После чего сделал несколько шагов к выходу, окончательно отворачиваясь, и, с чувством выполненного долга, ускорившись в сторону центрального коридора квартиры.

Кажется, я вообще больше ничего не чувствовала и не понимала, кроме ощущения топящего меня подкожного жара, разгорающегося все сильнее и болезненней от каждого словленного моим слухом и оголенными нервами внешнего звука. Точнее, каждого шага или действия Кирилла Стрельникова. Я так и стояла, как тот бедный родственник посреди чужой кухни, вздрагивая чуть ли не постоянно от нервного озноба, смешавшегося с эмоциональной лихорадкой в один убойный коктейль. Горло царапало нестерпимым желанием разрыдаться, но еще больше хотелось упасть замертво и уже больше никогда-никогда не воскресать.

Спрашивать в такие моменты у Господа "За что мне все это?" не хватало ни сил, ни способности связывать мысли в цельные предложения. Да и кто бы мне тогда ответил? Тем более вся моя сущность, слух и прочие чувства осязания были сосредоточены лишь на одном конкретном объекте — на том, кто за последний час спалил дотла остатки моей жалкой и совершенно никчемной жизни, превратив их в тлеющие угольки полного ничто. Просто прошелся по мне огненным смерчем, показав наглядно и во всей красе, куда я на самом деле влезла и что меня ожидает в самом ближайшем будущем. Нет, не может ожидать, а именно и уже ожидает.

Подобного кошмара избежать невозможно, чтобы ты для этого не делал и как бы не страховался заранее. Такие вещи неизбежны, как ни крути, и сегодняшнее появление Стрельникова-младшего на мои ясны очи — тому яркое доказательство. Я сама себя загнала в угол, видимо, в какой-то момент возомнив себя неуязвимой и бессмертной. И вот результат. Вот вам и расплата за попытку переиграть судьбу с помощью запретного шулерства. Нельзя не замараться и остаться безнаказанной, если пытаешься использовать грязные методы для достижения поставленных целей. Это априори. Истина в последней инстанции. И ее называют Кармой не просто так, тыкая тебя носом в собственное дерьмо всякий раз, когда ты со столь завидным упрямством пытаешься переть против своей же совести. Напоминая от случая к случаю, что нужно остановиться и хоть немного подумать над происходящим. Может ты что-то делаешь не так? Может тебе стоит пересмотреть свои жизненные ценности и наконец-то признать тот факт, что ты оступилась и выбрала неверную дорожку? И то, что давным-давно проторено тысячами чужих ног, как правило приводит не к твоей цели, а как раз к чужой. Ты выбрала изначально чужой, а не свой путь, так что не удивляйся, если конечный результат тебя очень сильно разочарует.

Хотя в те минуты мне явно было не до самокопания с соответствующим самоанализом своим проступкам. Я пыталась выкарабкаться и хоть как-то прийти в себя. Найти ту ничтожную спасительную ниточку, которая должна будет вытащить меня из данной трясины, если не полностью, то хотя бы до подбородка. Мне требовался воздух. Неважно какой. Мои легкие разрывало насильственной асфиксией, изводившей меня все это время ментальными руками моего палача. Да и сознание никак не желало признавать того факта, что меня не просто загнали в угол, а уже практически добили, оставив подыхать в луже собственной крови и блевотины.

Нельзя гулять по чужой территории, где главенствуют чужие законы и правила и ничего за это не словить. Вот я и словила. Вот мне и прилетело в лицо Великолепного и Неповторимого Кира Стрельникова.

Я бы и рада сейчас сбежать из этой треклятой квартиры, особенно после того, как мой слух уловил четкий звук закрывшихся в конце коридора в просторной прихожей входных дверей. Кажется, я тогда опять панически вздрогнула или мой внутренний тремор совпал в точке своей наивысшей амплитуды с хорошо уловимой вибрацией чужого действия. Но то, что после мне очень сильно, буквально до одури, захотелось скатиться по дверце кухонного шкафчика своей дрожащей задницей и плюхнуться ею на пол, этого я не заметить никак не могла. Пусть и нашла в себе жалкие остатки физических сил не сделать этого, заставив себя проковылять до мягкого уголка у обеденного столика и, подобно разбитой артритом очень дряхлой старушки, медленно присесть на обитые натуральной кожей мягкие сиденья дивана.