Купленная. Доминация - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Владон cтр.№ 140

Чего не скажешь о Стрекозе. Ей пришлось пройти через многое. И найти в себе силы отползти от кресла более-менее грациозными телодвижениями, а потом еще и встать на четвереньки, разве что не мяукнуть и не ударить хвостиком по полу с раздраженным недовольством. Но, как ни странно, ни глупо, ни нелепо она при этом не выглядела. Явно сказывался немалый опыт прирожденной танцовщицы. А вот соблазнительно сексуальной и, при любом раскладе, дико возбуждающей, еще и как. Даже свой первый "шажок" начала с того, что вытянула перед собой обе руки проехавшись ладошками по толстому ворсу ковра, одновременно прогибаясь в спине, выпячивая при этом шикарную попку и почти касаясь пиками своих возбужденных сосков совершенно равнодушного пола. Не удивительно, что мой член отреагировал на такое бесстыжее приглашение практически моментально, а в голову шарахнуло очередной извращенной фантазией. Встать наконец-то с этого треклятого кресла, подойти к этой бессовестной развратнице и всадить ей прямо в той позе, которую она мне продемонстрировала с таким вызывающим и крайне восхитительным видом.

Не знаю, как мне удалось так долго продержаться, но, скорей всего из-за той же парализующей слабости, до которой меня довела мая собственная одержимость. Все, на что хватало пока сил, так это смотреть за дико сексуальными передвижениями такой же неудовлетворенной, как и я, кошечки. А смотреть там было на что. Я даже не сразу вспомнил о том, что отключил до этого музыкальный центр и в мертвой тишине квартиры теперь определенно чего-то не хватало. Только, боюсь, в такие моменты думать о том, какая композиция больше всего соответствует нашему обоюдному состоянию, что говорится, совершенно ни к месту и ни ко времени. Хотя решение пришло на удивление быстро и как бы само по себе.

Когда Алине оставалось всего пара метров до ближайшего к ней окна, а я наконец-то нашел в себе силы встать с кресла, чтобы поменять свое зрительское место на более удобную для предстоящего наблюдения локацию, представшая перед моим восхищенным взором панорамная картина происходящего напомнила мне другие, чем-то даже схожие кадры из когда-то мною уже виденного. Так что в тот момент, как моя кошечка уже почти поднялась на свои шикарные ножки, подтягиваясь ладошками по толстому стеклу, ее гибкие телодвижения были подхвачены весьма узнаваемыми аккордами запущенной мною композицией от "30 сесондсТо Марс" — их самой известной песни "Нуррисане".

А вот это действительно зазвучало идеальным сопровождением к нашему (и только нашему) маленькому миру из чистейшего безумия. Дополнительный аудио-наркотик, который еще больше стимулировал поступление эндорфинов в кровь и питал тела своим будоражащим энергетиком. Пульсировал в венах и зудел в коже, снимая прежние ограничения-блоки с сознания и освобождая от ненужных в такие моменты предрассудков.

Так что не заметить, как изменились движения Стрекозы под его психоделическую мелодию и провокационный текст Джареда Лето, я, естественно, не мог. Даже, наоборот, ждал этого, чтобы словить через зажигательный ритм песни ментальный поток скрытых желаний и эмоций моей девочки. Влиться в его нейронную сеть собственными нервами и чувствами, стать их продолжением, нашим единым сумасшествием…

В этот раз я не стал никуда присаживаться, встав за спиной роковой танцовщицы всего в двух от нее шагах. Любуясь каждым ее жестом, каждым совершенным прогибом и имитацией полового сношения будто считывая, все ее ощущения, как собственные. Вот она еще шире расставила ножки, выпятила попку, раскрываясь перед невидимым членом в развратной позе перевозбужденной наездницы, после чего не спеша и совсем немного присела, плавно ведя бедрами по круговой спирали… Замирая в какой-то момент, заметно вздрагивая, задерживая дыхание и… снова чуть приседая — наседая на воображаемый фаллос, который, на деле, пульсирует в ее воображении и в живых воспоминаниях вполне осязаемой плотью и вкусом. Нисколько не удивлюсь, если она на самом деле ощущала его скольжение и щадящие толчки в бархатной глубине своей спускающей вагины.

Такое с ходу сыграть нереально, особенно когда чувствуешь за своей спиной того, кто являлся в эти минуты средоточием твоей откровенной похоти. Кого ты хотела до ломающего кости остервенения и ради кого была готова пойти и не на такие унижения. Ни с чем несравнимые моменты совершенного акта безумия — оживший реальными кадрами первородный грех. И пережить все это возможно лишь через собственные чувства, став его неотъемлемой частью, а перед этим разорвав все свои связи с внешним миром и прошлым.

Да, моя девочка. Это наш сумасшедший мир наших больных фантазий и безудержных страстей. Мы и есть его сердце. И то, что зародилось здесь этим днем, не будет уничтожено никогда и никем. И я все сделаю от меня зависящее, чтобы так оно и было…

Полушаг вперед… и еще один. Ты не останавливаешься, хотя и чувствуешь мое приближение, разве что движения слегка сбиваются. А потом тебя и вовсе сковывает сладкой парализацией, когда твою лоснящуюся от пота спину задевает моей тенью. Но ты все равно продолжаешь вздрагивать, не в состоянии совладать с этим треклятым возбуждением, с твоей реакцией на мою близость и на собственные ко мне желания. Я стараюсь тебя не задевать, но это все равно невозможно. Мой голос все равно скользнет по твоему затылку, просочится под кожу и в кровь, ударит эрогенным ожогом в голову и в воспаленную киску.

— Сними лифчик… и трусики… — и кончено, ты опять задрожишь, изумленно выдохнув, но так и не решишься обернуться ко мне лицом. Все правильно. Команды на это не было. Да и, благодаря хоть какому-то освещению в гостиной, ты можешь видеть часть моего отражения в том же окне, как и я твое, пусть ты и стараешься смотреть вниз, на бескрайнюю панораму ночного города с россыпью сотни тысяч мерцающих огоньков.

И, естественно, ты не сразу бросишься выполнять приказ, ведь тебе понадобится хоть немного времени, чтобы отдышаться. Найти в себе силы отнять руки от стекла, чтобы при этом не пошатнуться и, не дай бог, не упасть. Кажется, я даже чувствую, как дрожат твои коленки, и как надрывается твое сердечко от бешеного ритма под новым давлением заставших тебя врасплох страхов перед предстоящей неизбежностью. Но ты все равно это делаешь и едва ли через нехочу. Заводишь за спину ослабевшие ладошки, где-то с третьего попадания наконец-то расстегиваешь замочек бюстгальтера, замирая всего на две-три секунды, после чего стягиваешь податливые бретельки по рукам и, почти не глядя, сбрасываешь эту ненужную тряпку на пол.

С трусиками дела явно посложнее. На таких высоких каблуках их можно снять только одним способом — стянуть по бедрам вниз где-то до коленок, а, значит, надо немного нагнуться и выпятить попку. То есть, ты можешь меня ею задеть.

— Трусики, Алина… — напоминание излишнее, но в какой-то мере необходимое, чтобы ты немного пришла в себя и все-таки это сделала. И-таки да. Ты это делаешь. Задерживая дыхание и, с усилившейся в руках дрожью, спускаешь черное кружево своего сексуального нижнего белья по гладким, обтянутых чулками ножкам.

И, нет, я не стараюсь рассмотреть между обнажившимися холмиками упругих ягодиц манящую линию интимной промежности. Мне хватает и одного вида твоей шикарной попки, уже совершенно ничем не прикрытой и не оставляющей для воображения никакого простора. Но последнее меня совершенно не огорчает. Мне больше не нужны фантазии. Одно лишь твое здесь присутствие, твоя готовность отдаться мне в эти самые секунды и близость твоего почти полностью нагого тела заменяют их все вместе взятые. Наивысшая награда за буквально выстраданные десять дней сводящей с ума беспомощности и полной безнадеги. Смогу ли я теперь остановиться, если сделаю это?.. И до чего ты сама меня вскоре доведешь?