«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота | Юлия Лейкин, Елена Смилянская | страница 155 | we-believe-russia.ru

Я вышел из себя и, поскольку вокруг не было свидетелей, подошел к двери, запер ее изнутри и приблизился к графу. Мой вид напугал его. Сотрясая кулаком у его лица, я пригрозил, что если он срочно не добьется для меня справедливости, то и сам должен будет ожидать неприятных последствий. Граф просил меня успокоиться, обнял меня и уверял, что он мне друг и что я ошибаюсь, осуждая его. Он пообещал, что все разрешится к моему удовлетворению, что он очень огорчен моим недоверием. Я сказал ему, что он не дал мне ни одного доказательства обратного и что я не переступлю более его порога, пока не добьюсь справедливости.

Я долго ожидал прибытия бумаг, за которыми, как я имел основания предполагать, никто никогда и не посылал, и о них говорилось только для того, чтобы меня вывести из себя или заставить совершить какой-нибудь опрометчивый поступок, дав таким образом повод для увольнения.

Между тем во время болезни я получил следующее письмо от графа Чернышева.

[На полях текст письма И. Г. Чернышева:] *Сэр,

Находясь все еще в ожидании бумаг по вопросам, отмеченным в письме от 26 апреля, которое я имел удовольствие Вам написать, мы, сэр, только что получили иные сведения от адмирала Спиридова, в одном из которых сообщается, что командор Барш, имеющий ранг бригадира, командовавший военным кораблем, был Вами обесчещен и понижен до лейтенанта, и Вы заставили его исполнять лейтенантские обязанности с 15 мая по 28 июня, когда восстановили его в прежнем звании. Столь беспримерно жестокое наказание, подобного коему дотоле не было известно, может быть применено только в очень серьезных случаях с огромными последствиями, и то только после того, как военный суд объявит вину и назначит наказание. Будьте добры, сэр, подготовить рапорт, в котором Вы объясните, как это случилось и за что он этого удостоился, и если это было решение военного суда, то кто были судьями. В случае же, если в противность всем ожиданиям была нарушена эта формальность, столь необходимая и предписанная законами, требуется, сэр, чтобы Вы объяснили, какое право или полномочие, по Вашему мнению, позволяло Вам прибегнуть к подобному нарушению законов и что за причины заставили Вас так поступить. Без этого подобный акт может быть определен как величайшее тиранство и, соответственно, не сделает этот поступок примером для подражания (would hinder emulation), что является душой всех хорошо отрегулированных служб. Имею честь оставаться, сэр, граф Чернышев*⁷⁵⁸.

Я был слишком болен, чтобы отвечать немедленно, но подтвердил получение письма следующей запиской:

10[/21] июня 1771 г.⁷⁵⁹

Следуя приказу Вашего превосходительства, который я только что прочитал, я не премину, как только позволит мне здоровье, составить рапорт относительно командора Барша и обстоятельств, его касающихся. Имею честь оставаться Вашего превосходительства слугой Д. Э.

Как только я смог скопировать Журнал военных действий (Minutes of the Action) в частях, касающихся дела командора Барша, на двух языках, на английском и на французском, а перевод [на французский] сделал мой сын, я отправил следующий ответ вместе с Журналом военных действий:

26 июня[/7 июля] 1771 г. Его сиятельству графу Чернышеву⁷⁶⁰.

Жестокая лихорадка и приступ подагры не позволили мне ранее выполнить приказ Вашего сиятельства и отправить Вам рапорт о деле командора Барша. Верно, что я понизил в чине этого офицера и что заставил его служить лейтенантом, а также что после победы при Чесме я восстановил его в чине: все это я совершил без военного суда и льщу себя надеждой, что, когда Ваше сиятельство изучит Журнал, веденный на борту моего корабля, Вы увидите, насколько тяжелым и очевидным было преступление командора Барша и какими серьезными основаниями я располагал для понижения его в чине без военного суда.

Когда Ваше сиятельство задумается о самом славном моменте в моей жизни и, возможно, самом славном и важном для оружия Ее Величества и для российского флага, когда с тремя линейными кораблями и двумя жалкими фрегатами я погнался за 24 турецкими военными кораблями, 13 из которых были линейными кораблями, атаковал их, заставил отойти в залив Наполи ди Романия, где они искали укрытия под стенами и крепостями Наполи ди Романия, и потом атаковал их там с беспримерной храбростью, сея среди них панику, от которой они так никогда и не оправились, Вы не будете удивлены, что я был довольно занят непосредственными и срочными интересами Екатерины II, а не Морским уставом Петра I, и я выбирал без колебаний то, что требовалось ради интересов службы Ее императорскому величеству.

Я думал не только о том, что сделал, я думал о том, что мне еще предстоит исполнить. Я видел возможность уничтожения Оттоманского флота, и если бы я был усилен теми кораблями, которых понапрасну требовал, то наверняка я смог бы доставить новость об этом [разгроме] султану в его сераль.

Если Ваше сиятельство себе представит такой момент, то Вы согласитесь, что нужно было бы быть сверхчеловеком или недочеловеком, чтобы хладнокровно взирать на трусость и наглость командора Барша, которых хватило бы, чтобы возбудить мятеж на всем флоте. В Вас имеется слишком много уважения к славе Вашего суверена, к интересам Вашей страны и, может быть, даже великодушия ко мне, чтобы пожелать от меня, чтобы я приостановил операцию против врага ради получения совета от военного суда относительно того, что было бы наиболее уместно сделать в случае, когда офицер не исполнил своих обязанностей в близости от врага, не исполнил в такой постыдной для него манере и столь опасным образом, а речь шла о дисциплине, от которой все и зависит.

Вместо того чтобы заковать его [в железо⁷⁶¹], как того требовали от меня случай и время, я, руководимый чувством человеколюбия и из уважения к его друзьям, не оставляя надежды исправить его и впоследствии восстановить в прежнем чине, предпочел увеличить число офицеров моей эскадры трусом, это правда, но трусом, которого вышестоящие по званию могут заставлять исполнять его обязанности.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию