Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство» - читать онлайн книгу. Автор: Метсур Вольде cтр.№ 32

В этом году в СССР, в Ленинграде, 27 февраля в роддоме на Петроградской стороне (ул. Льва Толстого, 6–8) в семье геологов Константина Федоровича (1914–1993) и Маргариты Викентьевны (1924–2013) родился сын Георгий. Два года семья Гурьяновых жила в доме № 44 на Зверинской улице, а зимой 1963 года переехала на 5-ю линию В.О., д. 62, кв. 17.

Еще до школы маленький Георгий занимался в художественном кружке при жилконторе. В 1967–1968 гг. посещал музыкальный кружок при ДК им. Козицкого. Учился в школе № 28 на 7-й линии В.О. (д. 66).

Марина Алби:

«Георгий делился со мной воспоминаниями о детстве, о семье. У него были две старшие сестры, а он был любимцем. Рыженький, в веснушках, он был у мамы «золотым мальчиком». Сестры тоже носили его на руках. Видно, что у него не было проблем с самооценкой. Очень любили его в детстве. Мама и папа были геологами – интеллигентная семья. Я очень хорошо знала его маму».

Борис Стожаров:

«Мы учились с ним с первого по шестой классы. Потом он уехал. Но и после школы мы все равно поддерживали отношения. Я жил на 4-й линии Васильевского острова, а он на 5-й, в угловом доме на пересечении 5-й линии и Малого проспекта. Он жил с родителями и сестрой в двух комнатах большой коммуналки. У сестры был муж, моряк, ходивший в загранплавания, у которого мы все время стреляли пластинки. У него были Второй Led Zeppelin, Пятый Led Zeppelin – «Houses of the Holy» и The Rolling Stones, как сейчас помню, «Goats Head Soup» (1973 год. – Примеч. авт.). Мы все время стреляли у мужа сестры эти пластинки и у меня переписывали. Собственно, мы с Гурьяновым и сошлись на почве музыки. Я увлекался музыкой, он увлекался, и мы вместе переписывали пластинки. А еще слушали «Голос Америки», Севу Новгородцева, даже с уроков убегали. Родители как-то благосклонно к этому относились. Поскольку был «железный занавес», Сева Новгородцев делал для советских слушателей тематические передачи, рассказывал, например, о Led Zeppelin или об Элтоне Джоне. Все это дело записывалось, потом переносилось на бумагу. Гурьянов хорошо рисовал, он же потом поступил в художественное училище.

Как он учился – я не знаю. Я был стандартный двоечник-троечник. Контактировали мы с ним вдвоем, поэтому я особо не помню своих одноклассников. Физкультуру он не любил, я тоже ненавидел».

Светлана Кунихина:

«Мы перешли во второй класс, когда наши классы объединили, и мы с Юрой (я его знала как Юру Гурьянова) попали в один класс. Он был ярко-рыжий, поэтому не заметить его было невозможно! Закрытый, сдержанный, знал себе цену, но крайне застенчивый: краснел при любом вопросе, и отвечать в классе для него было мукой. Моя подружка и одноклассница Рита Ловыгина (по-моему, они с Юрой ходили вместе в детский сад) жила с ним в одной парадной на углу 5-й линии и Малого проспекта, и, когда мы собирались гулять, нам часто «в нагрузку» выдавали Юру. Иногда он пытался сопротивляться, но его мама была неумолима. Была пара смешных историй этих прогулок, т. к. мы с Ритой были «авантюристки», а Юра не одобрял наши затеи, но деваться ему было некуда, двоих не переспоришь! Это был 2-3-й класс. Дружбой это не назовешь, Юра очень закрытый был, мало кого к себе допускал; мне кажется, что в классе он ни с кем не дружил по-настоящему – так, приятельствовал с одним-тремя человеками.

Еще помню: нам лет 9, мы с Ритой ждем в прихожей, когда Юра оденется на прогулку, а он перед зеркалом выбирает шарф, который завяжут на шею под воротник шубы. Бред – мы уже взмокли, а он то один шарф приложит к своей задрипанной шубке, то другой. Меня всегда это в нем поражало, выбирать-то было не из чего, а он долго мог выбирать, чтобы варежки и шарф подходили к валенкам.

В 3-м классе на уроке физкультуры молодой тренер по плаванию пригласил весь класс в бассейн «Динамо», отбираться в спортивную группу. Пошли все, и Юра. Плавать не умел никто. Через неделю в группе осталось 12 человек, и Юра. Но он к тому времени еще ни разу не зашел в воду. Он приходил и садился на край бассейна, болтал в воде ногами и наблюдал за остальными. Наш тренер – молодой красавец Александр Прокофьевич с шикарной фигурой атлета-пловца – возился с Юрой все время, пока он настраивался поплыть. Через 3 недели тренер уговорил его войти в бассейн. Первый раз Юра погрузился в воду у него на руках, цепко держась за его шею. Через неделю он уже сам стоял в воде, еще через неделю он плавал с доской, через 1,5 месяца, если не ошибаюсь, Юра плавал сам, без доски. И все, больше он в бассейн не пошел. Плавать научился! Я до сих пор не понимаю, почему наш тренер с ним возился столько времени. Дети ведь очень ревнивы к взрослому вниманию, тем более тренер был замечательный, мы его обожали!

Зимой, во 2-м или 3-м классе, я, Рита и Юра решили раздобыть цветную железную стружку. В то время обладатели такой стружки вызывали всеобщую зависть у класса. Стружку добывали на помойке завода Козицкого, на 5-й линии В.О., на задворках завода, была замечательная свалка-помойка. Чтобы туда попасть, нужно было забраться на крышу гаражей и спрыгнуть с них на территорию помойки (гаражи были частью забора этой свалки). На гараж мы Юру взгромоздили (он долго сомневался – хлопотно, страшно, но стружка пересилила, мы сказали, что, если с нами не полезет, мы с ним делиться не будем!). Стружки набрали полные карманы, но тут выбежал сторож, начал ругаться. Мы все трое моментально чудом взлетели на крышу гаража. Мы с Ритой спрыгнули на улицу, а Юра остался на крыше, прыгать или слезать боялся, хотя там был отличный сугроб, и мы его не сильно примяли, спрыгнув первыми. Сторож понял, что одного может поймать, и залез на гараж. Сторож крепко схватил Юру за воротник шубы, Юра плачет, мы рыдаем, нам Юру жалко, долго торгуемся со сторожем, просим мальчика отпустить, милицию не вызывать, в школу не сообщать. Имя, фамилию, школу и класс – ничего не выдали врагу! Сторож, видимо, натешился, пожалел нас за клятвенное обещание, что больше ни-ни, не будем воровать социалистическое имущество, и, держа Юру за воротник, опустил его в наши руки. Мы рванули со всех ног домой, и уже перед расставанием Юра просил нас никому, никому не рассказывать! И отдал нам почти всю свою стружку. По-моему, как раз после этой истории он старался избегать прогулок в нашей компании, только для катка делал исключение».

В 1971 году Георгий Гурьянов поступил в художественную школу при ДК им. Кирова, после перевелся в Ленинградскую Городскую художественную школу № 1 (набережная канала Грибоедова, дом № 26).

Марина Алби:

«Ходил в художественную школу. Не помню, было ли у него высшее образование, наверное, нет. Его мама поначалу переживала из-за этого, но он быстро стал звездой, поэтому переживала недолго».

Борис Стожаров:

«Не знаю, рисовал ли он на уроках… Как-то так получалось, что мы сидели не вместе. Тусовались вместе, но сидели в разных местах. То ли нас учитель рассадил, потому что «два сапога – пара», не знаю. Так получалось. Я сидел чаще всего где-то сзади, а он ближе к окну. Так что, может быть, и рисовал, потому что особого рвения к учебе не проявлял. Ему было не очень интересно. Зато у него был шикарный почерк, очень красивый.