Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство» - читать онлайн книгу. Автор: Метсур Вольде cтр.№ 56

Когда к нему кто-нибудь приходил, он спрашивал: что поставить? Ну, кроме чая, само собой. Георгий, собственно, всегда был своеобразным диджеем, к тому же он так проверял людей, потому что очень внимательно относился к музыкальным пристрастиям, помнил, кто какую музыку предпочитает. Сам он очень любил техно-музыку. Но не только. Не избегал хард-рока, металла, как известно, любил Led Zeppelin – это была одна из его любимых групп. Если рок, то скорее глэм, краут-рок и прочее. Thin Lizzy, например. Это его какое-то очень личное пристрастие. Но мне, блин, они тоже нравились. Это просто наш гимн был – «Dancing In The Moonlight». Из отечественной музыки часто играл «Ласковый май». Были и еще какие-то группы… Но у него, опять же, широкие были вкусы. Например, он любил классику: Вагнера, конечно, Баха, Моцарта, Верди.

На самом деле много всего зависело от настроения. Он как-то слушал такую группу, как «Николай Коперник», причем целую неделю. Песня «Дымки» ему нравилась. Ну, отличная песня, что тут скажешь. Георгий всегда говорил, что самый красивый инструмент – это голос. Кстати, когда он пел, то иногда так входил в раж, что чуть не плакал порой. Особенно если это что-то вроде «I Know It’ Over» (группы The Smiths. – Примеч. авт.), как тут не расчувствоваться: «Oh Mother, I can feel the soil falling over my head…» Или вот мы купили с ним пластинку как-то на очередном развале, сингл Blondie «Heart of Glass», от Chrysalis Records, если не ошибаюсь. Пластинка оказалась абсолютно новая, оригинальная, «муха не сидела». Ну, мы еле дотащили наши сумки – винил же тяжелый, а пластинок, как всегда, тонна, да вина тоже, конечно, было куплено немало. Георгий сразу же поставил пластинку Деборы, заиграла эта чудесная музыка, и он всплакнул: «Господи, за что мне такое счастье! Как я счастлив, что могу этот винил слышать сейчас вот на этом звуке…»

Он не был таким упертым, узколобым фанатом – любил разную музыку. Модную, конечно, больше, любил все, что появлялось модное и актуальное. Он покупал тонны пластинок. CD-диски должны были быть обязательно фирменные, с буклетиком, с текстом – очень любил, когда весь этот стафф там был, вся эта начинка. Но, «за неимением гербовой», слушал иногда и пиратские. Помню, что после того, как мы с ним сдружились, он пригласил меня на свой день рождения, и я подарил ему две оригинальных пластинки, абсолютно новые, ни разу не слушанные, Joy Division – они очень редкие в таком состоянии. У них же, строго говоря, всего две пластинки вышло, последняя уже после смерти Кертиса, как известно. И вот я подарил ему эти пластинки. Георгий показал их Кате Голицыной, гордясь, что у него есть такое. Катя сказала: «Ой, какой хороший у Роберта вкус! Какой он молодец! Какой отличный подарок!» И она так искренне радовалась за Георгия, а я за себя и Георгия, а Георгий за нас – он прямо весь светился, и это было такое незабываемое единение, ощущение красоты жизни… Мне не жалко для него вообще ничего, а эти пластинки – кому, как не ему, стоило подарить. Но, в принципе, он ни в чем не нуждался, у него все было. Кроме роскоши общения, возможно… Но хотя и общения хватало: тысячи знакомых и друзей, своя «свита», какие-то его «приближенные», люди, с которыми он общался практически каждый день. Которые могли прийти к нему практически в любой день или ночь, не важно.

Конечно, такого человека забыть трудно, наверно, никто никогда не забудет. Он же был герой тире идеолог-вдохновитель, и ему нравилась эта роль. Он много влиял на всех, и группа «Кино», конечно, не была бы группой «Кино», если бы в ней не было Георгия. Хотя в «Кино», разумеется, все были важны, кого ни коснись, но он сам иногда любил говорить, что был «серым кардиналом» группы. Тут мне трудно судить, но, кажется, он решал очень многое, определял векторы – и саунд, и имидж. Хотя это был удивительный коллектив, сплав выдающихся личностей, но мы говорим сейчас про Гурьянова, и он, безусловно, задавал свой определенный ритм. На «Кино» всегда было приятно смотреть, ну а Георгий всегда держал марку. Он был всегда подтянутый, собранный и поэтому, наверное, любил наряжаться в военную форму – она ему была к лицу. И про окружающих он тоже, конечно, не забывал – часто стриг своих друзей, например. Помню, как рассказывал ему, что видел редкий клип у кого-то на видео, где Цой в клетчатых брюках поет «Фильмы» на сцене какого-то ДК (запись какого-то телевидения, не любительская). А Георгий никогда не видел этого видео. Он искал, но не мог найти. И рассказывал, что это, мол, его штаны, он их сшил и дал Виктору, чтобы тот их надел. И постриг его. И Цой был в порядке, выглядел, как Георгий хотел. Не то чтобы он им манипулировал, конечно, таким человеком нельзя было манипулировать, но Георгий вносил, конечно, во все свою лепту. Он очень любил и ценил свою работу в «Кино». Георгий вообще себя ценил. Мало кто из людей правильно к себе относится, а в нем всегда был стержень, незыблемость в принципиальных вещах.

Не то чтобы он только о Цое и говорил, но в беседах довольно часто вспоминал его. По свойству своего характера он вспоминал чаще какие-то смешные моменты, но и не только. Виктор, конечно, был большой частью его жизни, и дело тут даже не в количестве лет, проведенных ими вместе. Я как-то подсчитал (не подумайте, что я такой нескромный), что даже я общался с Георгием дольше, нежели они с Виктором вместе играли, а другие, само собой, и того больше. Но годы с Виктором, разумеется, были самыми яркими, самыми важными страницами в его жизни, хотя он и как живописец добился мирового, в общем-то, признания. Он гордился группой «Кино», тем, что это была группа № 1. Он очень, кстати, ценил труд того самого звукорежиссера Геннадия Епейкина, про которого я говорил, потому что при нем у группы наконец-то был организован на концертах нормальный звук. А Епейкин (которого они нашли на каком-то рок-фестивале) как раз был, как говорится, продвинутый аудиофил, именно не меломан, а аудиофил. Вот он-то очень заморачивался и по толщине проводов, и по ламповым усилителям, и по всем прочим компонентам, интересовался звуком, старался получить его в лучшем качестве. Георгий больше относился потребительски, но тоже, в общем-то, повторюсь, любил хороший звук».

Венла Стодольски:

«Я всегда наслаждалась музыкальными вкусами Георгия, и они у нас сходились».

Хантер Рейнольдс:

«Я дважды приезжал в Россию, чтобы повидать его. Это были сумасшедшие поездки. Именно в России я узнал Георгия как музыканта-суперзвезду, повлиявшего на молодое русское поколение не только музыкой и искусством, но и создаваемыми им и его группой революционными текстами и политическими арт-движениями, которые предвосхитили падение коммунизма. Дело было в том, что «Кино» стали самой успешной рок-группой в мире после «Битлз». Они продали более 250 миллионов альбомов!»

В 2004 году персональная выставка Георгия Гурьянова открылась в парижской галерее Orel Art.

Дженни Яснец:

«Как у всякого талантливого художника, у Георгия был уникальный взгляд на мир, невероятно эстетский и восхищенный. В нем никогда не проявлялась излишняя категоричность, даже если так могло показаться со стороны. Вряд ли я бы назвала Георгия дизайнером. Он настоящий художник. Невероятно возвышенный эстет, что также находило отражение в отборе предметов для его квартир-мастерских. Кстати, Георгий приглашал меня в его квартиру-мастерскую на Литейном, но я там ни разу не была.