Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии - читать онлайн книгу. Автор: Юсси Конттинен cтр.№ 102

Экипаж баржи перекинул на берег ветхие мостки. Замки контейнеров открыли, но яки не шелохнулись. Они не собирались покидать ставшее им привычным стойло и спускаться по шатким доскам в кишащую комарами чащу. «Не удивляюсь. Даже меня пугают эти мосты. Я понимаю их позицию, я с животными давно работаю», – сказал он, раскачивая мостик ногой.

Наконец мостки установили покрепче и принялись выгонять животных, стуча по крышке контейнера, их тянули и толкали. 37-летний Никита, сын Зимова, ухватив за рога, гнал на мост самого боязливого яка. Ступив на землю, животные спешно побежали меж лиственниц к узкому огороженному загону, где им должно было хватить еды на пару дней. «Это первые яки в Заполярье за последние 14 000 лет», – гордо сказал Зимов.

Когда яки обживутся, их выпустят на общее пастбище. Там они познакомятся с другими обитателями парка. По словам Никиты, у них паслось около 70 животных: 30 оленей, 15 лосей, столько же выносливых якутских лошадей и три овцебыка. Я видел оленей и, сквозь листву, одинокого бизона, жевавшего листья и недоверчиво мычащего.

«Опопоопопооо!» – закричал скотник Слава Моисеев в защитного цвета костюме. На его призыв прибежали штук двадцать оленей. Моисеев кинул им овса, олени принялись жадно есть. Моисеев – единственный работник в лесу, он кормит животных, лечит их раны и травмы. Он поил из соски новое потомство – лосенка, которого принесли охотники.

Животных сюда собрали отовсюду, где смогли найти. Оленей купили у местных оленеводов. Овцебыков Зимовы привезли на корабле с острова Врангеля в 2010 году. Одного лосенка Сергей и Никита затащили в лодку, когда он переплывал реку. Хотели еще одного плавающего лося подобрать, но он оказался медведем.

Сейчас, говорят, канадский город Эдмонтон отдает 500 бизонов, но перевозка стоит 400 000 евро, на это нужен новый сбор средств. Если ученым удастся клонировать и возродить мамонта, тут, уверен Зимов, для него уже будет все готово.

Однако ученый не надеется только на силы животных, он сам валит лес вездеходом и трактором. «Смотри: вот, где четыре раза проехал трактором, уже растет трава. Вот досада, что по земле нельзя ездить на вездеходе. Для природы это благословение», – утверждает он.

Однако у проекта по возвращению мамонтовой степи есть и другая цель: замедлить потепление климата. Когда вечная мерзлота тает, в воздушный слой попадает углекислый газ, а еще страшнее – парниковый газ метан. Таяние мерзлоты и потепление атмосферы можно замедлить при помощи крупных травоядных, считает Зимов. Во времена мамонтовых степей углерод всасывался почвой и мясом. Зимов говорит, что в плейстоценовую эпоху биомасса была на 30 % больше, чем сейчас.

Зимой животные раскапывают снег, который не дает почве замерзнуть, и земля промерзает на восемь градусов больше, чем когда она прикрыта толстыми сугробами. Летом трава светлее, чем лес и мох, и впитывает меньше солнечных лучей. А зимой деревья не будут мешать отражению солнечных лучей от поверхности обратно в космос, и поверхность земли станет холодней.

Модель Зимова несколько противоречива: возвращая мамонтовые прерии, он частично рассчитывает на помощь потепления, при этом говорит, что пытается его остановить. Зимов надеется, что вечная мерзлота растает и высвободит лёссовый слой. Он продемонстрировал свою экспериментальную площадку, откуда выкорчеван лес, а с поверхности земли экскаваторами сняли 40 см. Ледяные жилы в вечной мерзлоте настолько растаяли, что земля над ней провалилась глубокими ямами. «Природа вокруг разрушается, земля проваливается на 20 метров, и древний плодородный слой выходит на поверхность. Если климат тут потеплеет еще на 1,5 градуса, весь Север растает», – открыто радовался он.

Зимов – российский ученый с мировой известностью, «менее всего изданный, но чаще всего цитируемый», – как он сам иронично заявляет. Его статьи выходили в журналах Science и Nature. И он не просто изучает почву, он собирается ее полностью поменять. Его первая цель – сеть плейстоценовых парков, несколько тысяч животных. Квадратного километра мамонтовой степи хватит, чтобы прокормить пятерых бизонов, восемь лошадей, пятнадцать оленей и, конечно, одного мамонта. В конце проекта можно будет говорить о миллионах животных. Россия, по подсчетам Зимова, может вместить 300 миллионов крупных травоядных. «Это не утопия. Россия за последние годы привезла из-за рубежа миллион коров. Решим вопрос с климатом, а заодно и с производством пищи в мире. Я обещаю каждой российской семье по два бизона, два коня и два оленя. В Якутии можно обеспечить по тонне мяса на человека в год. Республика станет самым крупным экспортером мяса в мире».

Поскольку в России в вечной мерзлоте огромные запасы углерода и очень много невозделываемой земли, Россия может решить судьбу планеты, считает Зимов.

Только у России есть все необходимые для этого природные резервы. Россия может решить этот вопрос за 1 % от цены мероприятий по климату, принятых Парижским соглашением. Наука к этому готова, единственная проблема – прорыв в человеческом сознании. Я делаю, что могу, но если меня не услышат, мои правнуки станут супербогатыми. Глобальное потепление России на пользу», – посмеивался он.

«Вся природа видит, что я альфа-самец, который тут всем правит», – рассуждал Сергей Зимов, лежа на земле с травинкой во рту. Зимов – сын офицера, из староверческого прибалтийско-русского рода. Сейчас он зимует в Центральной России, но известным его сделала Якутия – «земля возможностей».

Работу всей своей жизни он делал в Черском, на Северо-восточной научной станции, что в нижнем течении реки Колымы, она очень тесно сотрудничает с западными, в том числе и финскими, учеными. Именно сюда стекаются иностранные исследователи и журналисты, чтобы встретиться с Зимовым, те, что «готовы заплатить кучу денег, чтобы походить с ним в грязи», как он это называет.

В отличие от типичных западных ученых, Зимов не держит язык за зубами, а развивает гипотезы в свободном потоке мыслей, воодушевляется и утверждается в своих догадках.

Помимо плейстоценовой экосистемы Зимов увлекается физикой элементарных частиц. Чтобы объяснить жизненные циклы, он разработал так называемую теорию океанической циркуляции, которую ни один международный научный журнал пока не согласился напечатать. Отправная точка сложной теории в том, что наблюдения за температурой океана – обман: в реальности донные воды более холодные, чем предполагают, их подъем на поверхность означал бы похолодание климата.

Будущее человечества он видит в темном свете. «Мы живем в цивилизации невозобновляемых природных ресурсов. Металлы уже добывают на глубине трех километров, нефтедобыча растет, а плодотворный слой земли истощается. Когда ресурсы закончатся, современная цивилизация быстро рухнет. И земной шар будет населять гораздо меньше людей».