Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов - читать онлайн книгу. Автор: Ариадна Эфрон cтр.№ 103

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов | Автор книги - Ариадна Эфрон

Cтраница 103
читать онлайн книги бесплатно

Татьяна Леонидовна еще не приехала — очевидно, «сам» еще не отбыл в Париж, и это ее задерживает. Жаль, красивая осень быстро проходит и уходит, и краски каждого дня неповторимы, ей бы, художнице, было бы чем заняться, было бы что «запечатлеть». Ольга Николаевна приехала на два дня до мороза и успела всласть полюбоваться своим садиком; теперь и он, увы, приобрел довольно грустный вид! «Погостила» у нее вчера вечером, поели арбуза и поговорили за жизнь. Жизнь жизнью и осталась, а арбуз ночью дал себя знать, и мы с Адой Александровной сшибались лбами в районе «генерала». Как видите, новости немудрящие; не из тех, что удовлетворили бы, скажем, «отчаянную Ритку», ибо человек, возвысившийся до Маяковского, вряд ли спускается когда-то в мирскую юдоль, где растут арбузы и генералы.

Как Вы себя чувствуете, Рыжий? Освободились ли от гриппа и приступили к Уте — хрен редьки не слаще — (кстати, так, кажется зовут жену Чаплина, т. е. Утей, или Утой?) [888].

Два дня подряд писала ерунду о ерунде — отзыв на два рассказа двух юных самодеятельных гениев; рассказы рвотные, сплошной выверт и выкрутас, пролежали у меня два месяца, пока я раскачалась. Прислала мне их некая милейшая дама — геолог, патронирующая самодеятельных гениев: они — тоже геологи, и пусть таковыми и останутся!

А. А. собирается в Москву в самом начале месяца, ей, по-моему, осточертело тут, но она держится мужественно и виду не подает. Убрала все останки цветов с участка, рассортировала луковицы цветочные, массу белья перестирала, и, хоть и устает очень, не пищит.

Завтра, Бог даст, примусь дописывать Казакевича, время-то идет… Целую Вас, А. А. также, сердечный привет родителям.

Ваша А. Э.

Вы так убедительно уговариваете меня не перепечатывать для Орлова статью, что, несмотря на врожденную лень, появилось желание сделать это!

22
4 октября 1964 г.

Рыжоповастенький (это — по новому правописанию [889], а «по-старому» было бы «рыжеповастенький»!) Спасибо за поздравление «с днем ангела», которое прибыло в тот самый «ангельский» день, который прошел в довольно таки будничных заботах, которые присущи данному сезону; вечером зашла Ольга Николаевна, посидели, поговорили о том о сем, поели картошки со свежесобранными! грибами и попили чайку; а шымпанское (по-новому!) утаили, до еще какого-нибудь табельного дня.

Наши любимые грибы стоически перенесли ряд ночных заморозков и оказались на своих постах — подосиновики под осинами, а подберезовики, равно как и белые — под березами, когда мы с А. А. пошли нанести последний грибной визит осеннему лесу. Нашли 9 белых сверх порядочного количества «черных» и красных. Я посолила банку и сварила суп из белых, и еще насушила разных пестрых — вот как! Но, по правде сказать, как все лентяи — собирать люблю, чистить — не очень, а уж готовить и вовсе скучно. К тому же собственную грибную стряпню почти никогда не ем — это уж свыше сил.

Все эти дни А. А. очень много возилась на участке, чтобы высвободить мне время после ее отъезда — от большинства садово-огородных забот. Но рука у нее болит от физической работы и всегда может получиться обострение (после которого подвижность локтевого сустава еще уменьшается).

Вчера наконец появилась Татьяна Леонидовна — «сам» в Париже, но уже на днях возвращается; Гарик проработал 3 дня в колхозе на картошке, но плохо себя почувствовал и был отправлен в Москву; вместо картошки занимается общественно-полезной деятельностью при райкоме комсомола (хоть сам и не комсомолец!) — пишет какие-то плакаты и диаграммы. «Сама» была на миланской «Богеме» [890], ей очень понравилось, и она довольно толково рассказывала о своих оперных впечатлениях. После Парижа «сам» должен ехать в Бирму, помогать слаборазвитой стране возводить некий монумент — какой, кому, по какому поводу запамятовала. Но у него настолько разболелись ноги (ампутированы обмороженные в Ленинграде во время войны пальцы обеих ног и нарушено кровообращение) — что еще неизвестно, будет ли в состоянии поехать и, главное, поработать там… Есть к Вам большая просьба — если есть возможность достать 3 экз. Вашего прелестного Блока [891], вот было бы чудесно! Но боюсь, что уже не достать… Орлов мне прислал книжечку с прохладной (после того моего письма) надписишкой … (тут меня сморил сон, продолжаю 5-го на рассвете!)

Вчера, в самый неожиданный момент, когда дома был дым коромыслом (Ада собирала свои вещички, чтобы ехать в Москву, доделывала свои последние делишки дома и на участке, я топила печку и варила тот самый суп из последних белых грибов, и обе мы очухивались от длительного визита Татьяны Леонидовны и бесконечного рассказа ее о необычайном уме и способностях вундеркинда-Гарика), вдруг явилась к нам последняя экскурсия этого сезона — два шикарных… татарина: тот самый Мустафин, с которым у нас идет переписка (очень, кстати, привлекательный и приятный молодой человек) и старый круглый Фаттах [892], прижизненный классик. Шансов разыскать могилу почти никаких; Мустафин ищет людей, бывших в Елабуге в эвакуации и опрашивает местных, но пока безрезультатно; безымянных могил около 30 (1941 г.). Крест, поставленный Асей, и «Условная» могила приведены в порядок, крест окрашен. Серикова (а не Серебрякова) — Добычина — жена писателя Добычина [893], умершего в Елабуге в эвакуации, в Москве не проживает и под этой фамилией. Адрес, по которому она жила в Москве уже после войны — Красноармейский район(?), Яковлевский пер., 14, кв. 12. Как зовут сына, неизвестно. Мустафин мне оставил адрес добычинских хозяев в Елабуге, попробую списаться с ними и разузнать про сына. Кроме того, попытаться узнать что-нибудь на московской квартире, если сам дом еще существует… Пока что, Рыжик! Бросаюсь топить, готовить завтрак и провожать А. А. на еще действующий московский автобус… Целую Вас, привет старшим!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию