Всеобщая история стран и народов мира - читать онлайн книгу. Автор: Оскар Йегер cтр.№ 157

Начальнику ближайшего гарнизона донесли о странном событии; он, в свою очередь, сказал об этом королю, перед которым Жанна д’Арк скоро предстала. Для обсуждения столь необыкновенного случая были приглашены богословы. Девушка оказалась верной католичкой, и ее допустили состоять при отряде, который должен был доставить продовольствие в Орлеан. Экспедиция удалась: 28 апреля 1429 г. Жанна проникла в город и заставила всех верить в ее призвание, потому что ее появление с знаменем из холста, на котором был изображен Спаситель, ободряло и подвигало на победу войска. Еще сильнее действовала ее безусловная вера, та, о которой в Евангелии сказано, что, будь она величиной лишь с горчичное зерно, и тогда ее достаточно для того, чтобы двигать горами. Действительно, дела приняли счастливый оборот, мятежники опять обращались к королю, и в нем самом укреплялось убеждение в том, что эта дева внушает ему, с непогрешимостью откровения свыше, приказание Божье – идти в Реймс, чтобы увенчаться короной. Когда же и это благополучно совершилось, был достигнут громадный нравственный успех. Города один за другим переходили на сторону законного короля. Гнет, давивший нацию и лишавший ее сил, исчез. Сама Жанна считала свою миссию оконченной и стремилась домой. «Пусть сражаются мужи, и Господь даст им победу». Сама она никогда не обнажала меча и только несла знамя. По несчастью, она позволила уговорить себя остаться при войске, и при попытке освободить Компьен, осажденный англичанами и бургундцами, попала в плен (май 1430 г.). Именем короля Генриха VI был начат процесс против Жанны, и соединенным силам богословов и юристов того времени было нетрудно возвести на нее более чем одно преступление, делавшее ее повинною смерти. К чему же и существовали инквизиция и ученые мужи Парижского университета? Бедная девушка обратилась к папе, но он был далеко, а от нее обманом выманили подпись под чем-то вроде признания; она была заключена в тюрьму, и ее мучили там, пока не доказали, что она – вновь впавшая в заблуждение еретичка, с которой и следует поступить по правилам обращения с еретиками, «de comburendo haeretico», вследствие чего она была подвергнута в Руане казни – сожжению на костре.

Аррасский мир. 1435 г.

Война продолжалась еще несколько лет, истощая страну, но предположение соединить Англию и Францию в одну державу под английским скипетром оказалось уже неисполнимо. В 1435 г. бургундский герцог Филипп Добрый заключил с Карлом VII мир в Аррасе. Здесь собрался большой мирный конгресс. Переговоры между Францией и Англией ни к чему не привели, но переход герцога на французскую сторону значил много, хотя был достигнут с большими уступками и пожертвованиями. В том же году умерла, если не особенно опасная уже, но враждовавшая с сыном его мать Изабелла.

Последствием мира, доставившего почти полную независимость Бургундии, был поворот борьбы к невыгоде англичан. В 1436 г. они лишились Парижа. Однако перемирие было заключено не ранее 1444 г.; оно было продолжено несколько раз, все же не превращаясь в формальный мир. На деле, впрочем, англичане удерживали только Кале и Нормандские острова.

Дальнейшее правление Карла VII

Эта война имела благоприятные последствия для Франции, хотя и принесла ей много зла. Несходство с англичанами, бросавшееся в глаза и ощутимое для всех, умиротворило партийную рознь среди своего народа и дало созреть французскому национальному чувству. Личность Карла VII была вполне пригодна для залечивания ран, нанесенных войной и партийной ненавистью. Со времени Аррасского мира он снова был в состоянии стоять у кормила правления: он никому не поминал прошлого, повинуясь при этом голосу своей кроткой, благодушной совести.

Важной мерой в том же национальном направлении, которое указывалось ему всем его положением, было принятие постановлений Базельского собора, на что изъявил свое согласие съезд французского духовенства в Бурже. В своем эдикте (июль 1438 г.), называемом «Прагматической санкцией», король Карл провозгласил эти постановления, направленные главным образом против папского обычая раздавать духовные места чужакам, неизвестным народу, а часто и весьма недостойным их. Взамен этого восстанавливалось прежнее право свободного выбора на эти места и сообщалась большая самостоятельность галликанской церкви. В то же время в управлении, юстиции и общественных средствах водворялся порядок; парламент – высшая судебная инстанция – был снова восстановлен в Париже.

Упорядочение финансов позволило принять важную меру: учреждение постоянного войска. Наемные войска были величайшим злом; их невозможно было распустить или из-за того, что им не выплатили жалованье, или потому, что они сами не считали отставку выгодной. Так было в Италии и Германии. При первой возможности правительства старались сбыть в соседние государства эти шайки, освирепевшие от войны и становившиеся еще более опасными от временного бездействия. Кроме того они представляли всегда сподручное орудие для всякого честолюбивого магната, восстававшего против власти или желавшего что-нибудь с нее сорвать. Было лишь одно средство избавить население от бедствий, вносимых этими полчищами. Это средство заключалось в предоставлении правительству, государству, одному иметь право содержать войска. Это и произошло во Франции в 1439 г. Магнаты, прелаты и бароны отказались от права иметь войска без королевского разрешения и вводить военную повинность между своими подданными. С этих пор в мирное время должны были существовать лишь королевские «ордонансные роты», которым платил жалованье король; он назначал и их командиров. Вначале это была небольшая армия, всего 15 рот, каждая из сотни «копий» (lances), или отрядов, в каждом из них по 6 солдат. Всего, следовательно, было только 9 тысяч человек, но важно было начало. С введением постоянного войска, бывшего действительным благодеянием для страны, был сообщен решительный перевес монархической идее во Франции. Корона располагала правильными доходами, собираемыми приставленными ею служащими. Она имела вооруженную силу, начальники которой тоже подчинялись только ей. Города и духовенство были подчинены ей и связаны с ней, потому что их интересы могли охраняться вернее всего при твердой национальной государственной власти. Решение последней, высшей судебной инстанции произносилось от имени короны. Этот новый принцип всеобъемлющего монархического строя получил дальнейшее развитие при трех следующих королях: Людовике XI (1461–1483), Карле VIII (1483–1498) и Людовике XII (1498–1515).

Людовик XI и Карл Смелый

Сила и самостоятельность высшего дворянства были весьма значительны, соответствуя достигнутому до этой эпохи развитию общественного и государственного порядка во всей Европе, и французской короне пришлось вести свою последнюю борьбу против могущественнейшего из вассалов, первого из 12 пэров Франции, герцога Бургундского. Блестящий придворный штат герцога Карла Смелого, наследовавшего своему отцу Филиппу Доброму (1467 г.), затмевал собой скудный дворцовый обиход Людовика XI, скромная фигура которого тоже терялась перед величавым обличьем герцога. Но как ни блестяща была роль Карла, она была сыграна скоро, и Людовик нашел себе союзников.

Победы при Грансоне, Муртене, Нанси, одержанные швейцарцами над Карлом, послужили на пользу французскому королю. По договору 1474 г. он обеспечил себе на будущее за хорошие деньги помощь швейцарской пехоты. По второму Аррасскому миру (1482 г.) король вместе с рукой внучки Карла Маргариты Австрийской, помолвленной с французским дофином, доставил Франции самые подходящие для нее бургундские земли. Неаполь и Прованс тоже достались Людовику, после того как граф Шарль дю Мен, законный наследник последнего представителя Анжуйской династии (Рене), за день до своей смерти назначил французского короля своим наследником (1481 г.). Умирая в августе 1483 г. в уединении своего замка Плесси близ Тура, Людовик оставил своему несовершеннолетнему сыну Карлу государство приумноженным и укрепленным всякими средствами, часто несовместимыми с королевским и рыцарским духом, но искусно и хитро проведенными во всех мелочах, с большой последовательностью и всегда целесообразно.