В дни мировой войны. Мемуары министра иностранных дел Австро-Венгрии - читать онлайн книгу. Автор: Оттокар Чернин cтр.№ 66

Страница

Немцы затягивают вопрос и не очень-то хотят вступать с Лениным в переговоры, хотя бы по вышеприведенным причинам; при этом они последовательны, что с ним ведь вообще часто бывает. Немецкие генералы, возглавляющие, как известно, всю германскую политику, сделали, как мне кажется, все возможное для того, чтобы свергнуть Керенского и заместить его “чем-нибудь другим”. Это “другое” теперь заступило его место и желает заключить мир. То есть необходимо взять быка за рога, сколько бы сомнений ни внушали нам партнеры. Исчерпывающих данных об этих большевиках не достать; то есть, вернее, данных очень много, но они противоречивы. Они начинают с того, что разрушают все, что напоминает труд, благосостояние и карьеру, и уничтожают буржуазию. О “свободе и равенстве” в их программе, очевидно, больше нет речи. Они зверски угнетают все, что не подходит под понятие пролетариата. Русские буржуазные классы почти так же трусливы и глупы, как немцы, и дают себя резать, как бараны.

Разумеется, этот русский большевизм является европейской опасностью, и будь мы в состоянии привести нужную страну не только к заключению мира, но и к введению законного порядка, было бы правильно не вступать с этими людьми в переговоры, а просто идти на Петербург и восстановлять там порядок – но такой силы у нас нет, потому что для нашего спасения необходимо возможно скорее достигнуть мира; он немыслим без взятия Парижа, а для этого опять-таки необходимо очистить весь Восточный фронт. Так замыкается заколдованный круг. Все это вещи, которые особенно поддерживаются в германских военных кругах, и потому-то с их стороны в высшей степени нелогично выступать против Ленина.

Третьего дня мне не удалось закончить письмо; продолжаю сегодня. Вчера была опять сделана попытка, исходящая из источника, который ты легко угадаешь, пояснить мне все выгоды сепаратного мира. Я говорил об этом с императором и сказал ему, что такое поведение напоминало бы человека, из-за страха смерти кончающего с собой. Я сказал ему, что этого сделать я не могу, но вполне готов выйти в отставку под каким бы то ни было предлогом и что, конечно, найдутся люди, готовые испытать этот путь. Лондонская конференция постановила раздробить двуединую монархию; никакой сепаратный мир этого не изменит: румынам, сербам и итальянцам останутся громадные территории. Триест будет потерян, остаток распадется на отдельные области, чешскую, польскую, венгерскую и германскую; контакт между этими новыми государствами будет весьма незначителен, другими словами, результатом сепаратного мира будет то, что искалеченная Австро-Венгрия будет раздроблена на мелкие части. Но прежде, чем прийти к таким результатам, нам придется бороться и дальше, и в частности против Германии – которая, конечно, тотчас же заключит мир с Россией и оккупирует Австро-Венгрию. Немецкие генералы не будут настолько глупы, чтобы выжидать, пока Антанта нападет на Германию со стороны Австрии, а озаботятся сделать Австрию театром военных действий. Итак, сепаратный мир не положит конца войне, а лишь подменит противника и предаст злым демонам войны остальные провинции, как, например, Тироль и Богемию, до сих пор свободные от них, на полную гибель.

С другой стороны, в случае если германское наступление удастся, мы, может быть, сможем через некоторое время добиться вместе с Германией всеобщего мира, приемлемого, компромиссного мира. Император почти все время молчит. Его приближенные тянут то влево, то вправо; у Антанты мы тем временем ничего не выигрываем, а в Берлине доверие к нам заметно падает. Если мы хотим перейти на сторону врагов, то надо сделать это возможно скорее, le remede sera pire que le mal; но постоянно позировать предательством, не приводя его в действие, не есть мудрая политика.

Я убежден, что мы достигнем сносного компромиссного мира; кое-что нам придется отдать Италии, и, конечно, мы за это ничего не получим. Затем нам придется изменить весь строй Австро-Венгрии, по схеме предначертанной французами Federatin Dannubienne, и мне пока отнюдь не ясно, как будет совершено преобразование против воли венгерского и немецкого населения. Но я надеюсь, что мы войну переживем, и я также надеюсь, что постановления Лондонской конференции будут пересмотрены. Пусть только старик Гинденбург вступит в Париж – и Антанта сейчас же скажет магическое слово, что она готова начать переговоры. В этот момент я готов буду пойти на крайности и обратиться ко всем народам Центральных держав с открытым призывом, спросив их, желают ли они бороться и дальше ради завоеваний, или они хотят иметь мир.

Итак, мой план, надежда, которой я живу, заключаются в том, чтоб как можно скорее покончить с Россией, затем сломить волю Антанты к уничтожению и затем заключить мир, хотя бы с потерями. Разумеется, после взятия Парижа все что есть “влиятельного”, за исключением императора Карла, затребует доброго мира, а этого мы не достигнем ни в коем случае, и мне придется стать предметом всеобщей ненависти за то, что я испортил мир.

Итак, я надеюсь, что мы выйдем из войны лишь с синяком на глазу. Но старые времена больше никогда не вернутся. В муках и в болях нарождается новый порядок вещей. Несколько времени тому назад я это говорил открыто в речи, произнесенной мною в Будапеште и вызвавшей почти всеобщее неудовольствие.

Но пора кончать, уже поздно. Всего доброго. Пиши скорее.