В паутине - читать онлайн книгу. Автор: Люси Мод Монтгомери cтр.№ 19

— Теперь вы узнали все, что хотели узнать, и можете идти, — сказала тетя Бекки. — Убедитесь, что у вас хорошие мысли. Я всем вам оставляю свое прощение. У меня был занимательный день. Небеса, без сомнения, смилостивятся после этого. Кстати, о небесах, может быть, кто-то хотел дать мне поручения, которые я могла бы там исполнить для вас?

Что за вопрос! Никто не ответил, хотя Утопленник Джон хотел бы передать пару слов Тойнби Дарку — тот так и не вернул ему три доллара, что занял еще до своей смерти. Но поскольку тетя Бекки никогда не разговаривала с Тойнби на земле, вряд ли она поговорит с ним на небесах, так что просить ее — напрасное дело. Да и вообще слишком поздно.

Тем временем тетя Бекки сказала: «Амброзин, закрой двери».

Амброзин закрыла скользящие двери, скрыв стол с кувшином и тетю Бекки. Языки были развязаны, хотя все до сих пор говорили вполголоса. Они высказали все или почти все, что думали. Какая досада! Дарки чувствовали себя оскорбленными, Пенхаллоу думали, что Дарки получили все. Что за мысль отдать бриллиантовый перстень Амброзин Уинкворт!

XII

Утопленник Джон поднялся и вышел. Ему оставалось сделать только одно. И он старательно исполнил это. Он хлопнул дверью.

— Давайте оставим все это дело женщинам, — сказал он. Однако мужчинам нашлось что сказать, едва они покинули гостиную.

— Вы бы поверили в такое? — потребовал ответа Уильям И., оглядываясь вокруг, словно взывая ко всему свету.

— Никто так ничего и не добился от тети Бекки, а? — усмехнулся Мюррей Дарк.

Дэнди Дарк раздувался от гордости. Никогда ничего из себя не представляя, разве что будучи хозяином единственного в округе бульдога, вдруг, в мгновение ока, он стал самой важной персоной в клане.

— Теперь все бабенки захотят, чтобы я был холостым, — хохотнул он. Но выражение его лица оставалось намеренно непроницаемым. Нечего бояться, что он выдаст тайну.

— Слишком жалок, чтобы выдать хоть что-нибудь, даже тайну, — пробормотал Артемас Дарк.

— Язычники уже беснуются, — сказал Стэнтон Гранди дяде Пиппину. — Если за месяц этот кувшин не перессорит всех, драться мне с ирландцами до конца дней. Будь начеку, Пиппин.

— Лучше заткни-ка свою пасть, — раздраженно ответил дядя Пиппин.

— Итак, наши милые семейные скелеты неплохо проветрены, — объявил Палмер Дарк.

— Со времен собачьей драки в церкви так не веселился, — заметил Артемас Дарк.

— Вы же знаете, что тетя Бекки никогда не любила никого из нас, — сказал Хью. — Она и без нас доберется до своих высот.

— Она не похожа на других женщин, — проворчал Утопленник Джон.

— Они все не похожи, — сказал Гранди.

— Много ты знаешь о женщинах, Джон, — заметил Сим Дарк.

Какой мужчина может стерпеть, когда ему говорят, что он ничего не знает о женщинах, — особенно, если он уморил двух жен. Утопленника Джона охватила леденящая ярость.

— Но я знаю кое-что о тебе, Сим Дарк, и если ты не прекратишь распространять обо мне всякую ложь, как ты делаешь уже много лет, тебе придется за это поплатиться.

— Уверен, ты тоже не хочешь, чтобы я рассказал правду о тебе, — со вкусом парировал Сим.

Утопленник Джон не ответил словами — не смог — поскольку не осмелился браниться вблизи от тети Бекки. Он просто сплюнул.

— Что за возмутительная выдумка вот так оставлять кувшин, — проворчал Уильям И.

— Скажите спасибо, что она не поставила условие — всем сделать сальто в церковном ряду, — сказал Артемас. — А могла бы, приди ей такое в голову.

— Тебе бы понравилось, не сомневаюсь, — заметил Уильям И. — Улыбаешься, как чеширский кот, от самой мысли об этом.

Освальд Дарк повернулся и окинул раздраженного Уильяма И. изучающим взглядом.

— Посмотрите на луну, — тихо сказал он, махнув рукой в сторону бледного серебристого пузыря, плывущего над приморской долиной. — Посмотрите на луну, — настойчиво повторил он, кладя длинную тонкую руку на руку Уильяма И.

— Черт возьми, я видывал луны и прежде — сотни лун, — сварливо фыркнул Уильям И.

— Но разве можно слишком часто видеть столь совершенную красоту? — спросил Освальд, вопросительно вперив взгляд огромных агатовых глаз в Уильяма И., а тот вырвал руку и отвернулся, и от Освальда и от его луны.

— Кувшин не может находиться в доме, где нет ответственной женщины, — кисло заметил Дэнзил Пенхаллоу.

Все знали, что миссис Дэнди бывала время от времени взбалмошна, как куропатка в ноябре.

— Если у кого-то имеется что-то против моей жены, — угрожающе ответил Дэнди, — пусть лучше выскажется так, чтобы я не слышал. Иначе я размажу его физиономию.

— В любое время в любом месте, — услужливо заметил Дэнзил.

— Прекратите, перестаньте, давайте соблюдать приличия, — взмолился дядя Пиппин.

— Пиппин, иди домой и на три дня замочи голову в скипидаре, — прогремел Утопленник Джон.

Дядя Пиппин затих. Все происходит потому, отметил он, что тетя Бекки держит нас на голодном пайке.

— Черт бы побрал этот кувшин, — пробормотал он.

— Сомневаюсь, что черт оказал бы такую любезность, — заметил неугомонный Гранди.

Из дома вышли женщины, и мужчины направились к автомобилям или лошадям — кто куда, согласно кошельку и возрасту. Темпест Дарк пошел пешком и, неторопливо удаляясь от ворот дома, подумал, что не прочь посмотреть, чем завершится эта комедия. Придется еще пожить, чтобы увидеть, кто получит кувшин.

Жена Титуса Дарка всю дорогу домой со слезами умоляла его перестать браниться.

— Тьфу ты, пропасть, я не могу, — стонал Титус. — Я же не единственный такой в племени. Возьми хотя бы Утопленника Джона.

— Утопленник Джон знает, где и когда не стоит браниться, а ты нет, — хныкала миссис Титус. — Это же только на год с четвертью, Титус. Ты должен. Дэнди никогда не отдаст нам кувшин, если ты не прекратишь.

— А я и не верю, что Дэнди получит такое право. Тетя Бекки никому не позволит решать, — сказал Титус. — Проживу несколько месяцев в страданиях и все равно не получу эту чер… эту благословенную вещь. И подумай, Мэри, как жить со мной, если я перестану сквернословить? Минут десять брани, и ребенок ест из моих рук. Разве это не лучше, чем копить все внутри, задумываясь об убийстве? Возьми этого жеребца. Сейчас я выругаюсь на него, а иначе он не сдвинется с места. Если я скажу ему что-то другое, он просто-напросто не поймет меня.

Тем не менее Титус пообещал попробовать. Это будет, сказал он, чертовски трудно. Эти женщины чертовски неразумны. Но он должен пройти через это, черт побери. Гонки за кувшином начались, и дьявол пусть постоит в сторонке.

Гей выскользнула из дома. Она знала одно потаенное, заросшее папоротником место возле дороги, где можно остановиться и прочитать письмо Ноэля. Она так светилась счастьем, что Лунный Человек, глядя на нее, покачал головой.