Дневник длиною в жизнь. История одной судьбы, в которой две войны и много мира. 1916–1991 - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Гончарова cтр.№ 193

Следующий день было воскресенье, девочки были дома. Я решила их накормить вкусным завтраком досыта. Встала пораньше и сделала вареники с творогом. Накормила всех как следует. Днем привезла муку на тележке. Чтобы расплатиться с долгом в 500 руб., которые я заняла у соседки на дорогу, пришлось продать две буханки хлеба за 300 руб., двухдневный паек, который остался потому, что я привезла хлеба из деревни. После воскресенья один день я провалялась с сильной болью в животе, видно, с непривычки объелась мучными блюдами.

С 14 сентября начали рыть картошку. Сначала в поле. Рыла там в основном Паша, я ей помогала, возили на тележке, потом на лошади, Мона, Шура и Гриша. Накопали в поле 9 мешков. Это был приличный урожай по сравнению с тем, что накопали другие на таких же участках – 3–4 мешка с 500 метров и даже 4 мешка с 1000 метров, а наш участок был 450 метров. Покончив с полем, начали рыть у себя в огороде, рыли вдвоем с Пашей. Погода стояла хорошая, солнечная, но потом вдруг начала портиться, и когда мы уже заканчивали копать, начался дождь. В саду Паша рыла уже под дождем, это было уже в конце дня, в пятницу, 18 сентября. Начавшийся тогда дождь и ненастная погода продолжались больше месяца. Было несколько хороших дней в конце октября, а потом опять дожди, слякоть, снег, и в начале ноября легла зима. С картошкой мы управились вовремя. С нашего огородика в 150 м² мы собрали 7 мешков чудесной крупной белой картошки. Да во дворе и в саду собрали 2 мешка, но здесь картошка была хуже, потому что сажали мы здесь мелкую картошку, а в огороде срезки с крупной. Значит, опыт показывает, что лучше сажать верхушки с крупной хорошей картошки, чем целую мелкую картошку. Надо это будет учесть следующей весной. Картошку сушили дома, на кухне, потом перебирали ее и ссыпали в подпол. Это заняло много времени. До 1 октября продолжалась картофельная кампания. Правда, в этот же промежуток времени я начала заниматься и дровяной проблемой. В один из вторников в конце сентября я пошла на лесозавод и купила у рабочих срезки на 200 руб. Мне казалось, что я купила немного, но это «немного» Мона потом еле довез в два приема на тележке до 5-й Северной, где их и оставил у знакомых. А на следующий день, с семи часов утра и до семи вечера, я таскала эти дрова домой на себе, на плечах. Сделала 10 рейсов, и к ночи у меня тряслись ноги. Мона обещал помочь, но хорошо, что хоть обещал. Измучилась, но дров теперь было на целый месяц. Дрова перестали быть неразрешимой проблемой. После этого в течение месяца я каждый вторник ходила на лесозавод и на себе притаскивала по одной вязанке срезок, которой для начала хватило на неделю. Потом как-то вначале октября случайно купила воз березовых дров, кубометра 1,5. Дело было в воскресенье, приходит вдруг одна из соседок и говорит, что знакомый мужик везет из деревни дрова продавать, но лошадь у него устала и не идет с места, он хочет продать дрова. Я пошла посмотреть – воз березовых дров, стоит 1500 руб. Денег у меня, конечно, ни копейки. Но цена показалась мне сравнительно небольшой, на базаре за такой воз в то время просили 2500 руб. Думала, думала и на свой собственный страх и риск заняла у соседок 1350 руб. и заплатила мужику, а за 150 руб. дала ему четушку вина. Только после того, когда дрова были уже свалены у меня во дворе, я пошла на завод и позвонила Моне. Его не было, и я попросила передать ему, чтобы он зашел домой. Он пришел и, конечно, отругал меня, заявив, что денег он достать нигде не может. Я просила достать хоть сколько-нибудь, на самое короткое время, пока я смогу что-нибудь продать на толкучке. Но Мона ничего не обещал. На следующий день отправилась на толкучку. Продала Монины новые брюки-галифе, которые прошлой зимой он получил на заводе вместе с гимнастеркой. Гимнастерку он носил, а брюки без сапог, конечно, ему были не нужны. Брюки продала за 800 руб., свое шелковое трико за 150 руб., да, кажется, еще буханку хлеба за 140 руб., да 150 руб. принес Мона. В общем, со всеми расплатилась. В течение недели дрова распилили, Мона их расколол, и мы их уложили во дворе сушиться. У меня на душе стало спокойнее. Хоть немного дров, да есть, не страшно зиму встречать. По вторникам продолжала покупать срезку. После того как было покончено с картошкой и немного был разрешен дровяной вопрос, на очереди встала другая забота – посолить хоть немного капусты. Проблема была трудная – кадки нет, капусты нет, и денег нет. Спросила Мону, нельзя ли от завода что-нибудь получить, как получали некоторые работники, – получила, конечно, отрицательный ответ. Снова отправилась на толкучку, продала шерстяной сарафан за 300 руб… купила за 110 руб. кадушечку там же, на толкучке, еле приволокла ее оттуда домой. Кадушка была приобретена, надо было думать о капусте. Посмотрела на базаре – дорого, 30–40 руб. средний вилок. Купили у соседки, прямо с огорода, вместе с зелеными листьями, на 200 руб., примерно 40 кг. Теперь была и капуста, и кадушка, надо было ее рубить, солить, квасить, дело для меня совершенно незнакомое. Но кое-как, с помощью Паши и своей смекалки, одолела и это. Покончив с этим, взялась за вязание. Давно начала вязать девчонкам кофточки и все никак не могла кончить. Тут уж засела и кончила. Потом начала распускать всякие старые вязаные вещи, так как задумала связать себе шапку и варежки. В общем, октябрь пролетел незаметно, в непрерывных хлопотах. Письма почти никому не писала, даже в Москву. Но читала много. Записалась в заводскую библиотеку, и все время попадались удачные книги. Прочитала за это время следующее: «Портрет Дориана Грея» О. Уайльда, Стендаля две повести – «Арманс» и «Ламьель», обе очень понравились, но «Ламьель» больше. Тип высоконравственных женщин, вроде Арманс, мне несимпатичен. Мне больше нравятся такие беспутные натуры, как Ламьель. Потом прочитала какой-то допотопный роман «Слово» Г. Эберса. «Мистерии» К. Гамсуна с трудом заставила себя перелистать и прочитать в разных места по нескольку страниц. Я никогда не любила Гамсуна. Потом прочитала «Безобразную герцогиню» Фейхтвангера. Почему-то трудно было начать читать эту книгу после Оскара Уайльда и Стендаля, слог другой совсем, тяжелый. Недавно, последнее, прочитала роман английского писателя Кронина

«Звезды смотрят вниз», типичный буржуазный роман, и наконец, Т. Драйзера «Сестра Керри». Эти две последние книги были очень легким и интересным чтивом и являлись для меня хорошим отдыхом. Я читала их за завтраком, обедом и вечером, при маленькой коптилке. Сейчас взяла книгу Эрлиха «Джон Браун», но что-то она мне не читается.

Весь октябрь мучилась без света. Керосина у нас не было ни капли, жгли в коптилке жидкость «клопомор», которая очень чадила. Летом-то мы открывали печную трубу, и копоть туда вылетала, а сейчас трубу из-за холода не открывали, и кухня моментально превращалась в курную избу. Стали рано ложиться спать, 8–9 часов вечера, а мы уже в кровати. Пойти куда-нибудь вечером было невозможно из-за грязи на улице и плохой погоды. После утомительного, хлопотливого дня я без труда засыпала в 9 часов вечера, и мне это, конечно, было на пользу, я стала легче вставать утром и лучше себя чувствовать.

Да, совсем забыла. В октябре много дней ушло на утепление дома. Промазывала стекла замазкой, вставляла вторые рамы, делала завалинку. Ходила с утра до вечера в лыжном костюме, грязная, лохматая, усталая. Опять, как весной, белила сама стены. Немудрено, что в 9 часов вечера я засыпала как убитая. Мона чаще ночевал на заводе, чем дома, и я была довольна, он мне только мешал. Я злилась на него и ругалась с ним за то, что он ни в чем не хотел мне помочь. Особенно мучили меня дрова. Каждый вторник я просила его помочь, и каждый раз мне приходилось самой тащить дрова. Однажды, когда я к нему приставала с дровами, он сказал мне, что у меня слишком мало забот, поэтому я и пристаю к нему. Меня это так обидело, что я перестала с ним разговаривать и решила ни о чем его больше не просить и обходиться своими силами. Перед этим я хотела продать на толкучке одно свое пальто и купить ему брюки и что-нибудь на ноги, здоровые ботинки или галоши. Но после полученного замечания о моей беззаботности раздумала делать это. Даже его драных брюк не стала чинить, и он недели две тщетно просил меня об этом.