Дневник длиною в жизнь. История одной судьбы, в которой две войны и много мира. 1916–1991 - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Гончарова cтр.№ 226

13 апреля, пятница

Была Валя.

14 апреля, суббота

Нюра выходила на улицу, я с ней. Она была не в духе, я ей, оказывается, не дала днем выспаться.

16 апреля, понедельник

Была дома. Приезжал Алексей. Опять собирается жениться на какой-то женщине из Литвы. Занимается спекуляцией. Покупает зелень оптом, делит на маленькие пучки и продает. Зарабатывает рублей до ста в день, как говорит Алексей. А. очень постарел, ходит с палкой, говорит очень тихо и неразборчиво. Советовался: расписываться ему или нет? Что ему ответить? Он один уже не может жить, ослаб, а надо самому готовить, и покупать, и убирать. Я сказала – расписывайся, хоть немного поживешь ухоженный. Конечно, ей нужна московская прописка, он ей не нужен. Ну, поживем – увидим.

19 апреля, четверг

Звонила Тала утром, купила Боре рубашку в подарок (день рождения).

20 апреля, пятница

Суботник.

21 апреля, суббота

Были Валя и Тала. Сняли шторы и тряпку с пола.

22 апреля, воскресенье

Звонила вечером Тала. Лена принесла летнее пальто для Талы финское, 150 руб. Написала открытки.

23 апреля, понедельник

Позвонила Тале о пальто – она отказалась.

24 апреля, вторник

Не выходила.

25–26 апреля, среда – четверг

Была дома. Разобрали с Талой наверху обувь. Я отобрала всю свою, две пары выбросила, две пары взяла с собой. Нашла новые спортивные тапочки, отдала Тале. Одни туфли отложила для Нины С. Отвезу после праздников. Ночевала дома, спала плохо. Утром 26/IV перемыла посуду на кухне, немного убралась. Вышла из дому во втором часу, пошла на трамвай, ждала его минут двадцать пять. Но в метро ехать не хотела, ноги еле передвигались. Хорошо еще, что надела старые черные туфли, чешские, я их ношу уже восьмой год, и только в них не болят ноги.

27 апреля, пятница

Была Валя, выглядит лучше, чем раньше, пообедали, вечером я ее провожала, купила торт домой, она отрезала 1/3 нам с Нюрой, торт «Наполеон», 3 руб. 20 коп. Нюра отказалась есть, для нее он тверд.

29 апреля, воскресенье

Утром до завтрака стирала свое белье.

1, 2, 3 мая сидела у Нюры. 1-го был дождь, смотрела телевизор, постирала юбку и 2 синт. кофточки.

2-го гладила, вязала, день был хороший, солнечный. Написала 4 открытки, поздравила с Днем Победы Польского, Евтеевых, Алексея и Лену Нетягу, отнесла на почту.

3-го довязывала кофту. Довязала, выгладила, теперь надо сшивать. Погода была хорошая, но я никуда не вышла. Наш магазин гулял три дня.

4-го с утра готовила. После обеда уехала домой, надела Нюрин зеленый жакет, джерсовый, на поролоне. Ночевала дома, так как 5-го Тала взяла отгул, и мы решили поехать в Николо-Архангельское. Дора приехала с дачи, Лида была выходная, и 5 мая мы вчетвером собрались около Преображенского рынка, купили цветы, взяли такси и поехали к кладбищу. Мы договаривались накануне встретиться около рынка в 10 утра, но с утра 5-го лил дождь, и мы не знали, что делать. Тала взяла отгул, Дора приехала с дачи, у Лиды выходной, и жалко было, что пропадал день. Потом, часам к одиннадцати, дождь перестал, и, хотя все небо было затянуто тучами, мы решили ехать. Конечно, все утро перезванивались по телефону. Когда мы приехали к крематорию, было уже солнце и тепло. Я и Лида обработали мамину могилу, Дора – Евину. Тала пошла на Монину могилу. Потом мы все четверо пошли на Фенину могилу.

В общем, мы обработали четыре могилы, почистили, посадили цветы, поливали водой из луж, так как водопровод на кладбище еще не восстановлен после зимы и даже в туалете не было воды. Дошли до выхода с грязными руками. На наше счастье, одна труба около выхода работала. Вымыли руки, закусили. При входе, когда только приехали, женщина продавала горячие хачапури, большие горячие лепешки. Купили две штуки. Лида и Тала сразу съели свои половинки, я начала есть и сразу подавилась, а Дора даже не притронулась. Тала из дому взяла четыре бутерброда с колбасой. Но все не съели и сунули остатки мне в сумку. Лида и Тала поехали в Кузьминки в магазины. Они уехали на ждановском автобусе, а Дора и я остались ждать щелковского. Ждали минут сорок. На «Щелковской» Дора пересела на автобус, а я в метро до «Измайловского парка». По пути домой купила в аптеке метинзол и болгарскую зубную пасту зеленую. В молочной взяла молоко. Еле дотащилась до дому. Выпила холодное молоко с хлебом и легла. Читала, уснула. Лежала, пока не пришла Тала. Позвонила Нюре, что ночевать опять буду дома. Перемыла на кухне грязную посуду. Вечером Дима и Лена были дома. Я подарила Лене зеленый Нюрин жакет и серую кофту, которую мне подарила Лида. В общем, все раздарила и влезла опять в красное пальто.

9 мая, среда

40-летие Победы над фашистами. Днем приезжала Валя. После обеда уехала домой. Я ее проводила до автобуса. У нее дома к празднику нечего было кушать, в магазинах три дня было пусто. Проводив ее, посидела около подъезда на скамейке с соседкой Ниной Дмитриевной, с шестого этажа. Жаловалась на соседей с седьмого этажа, это под нами и над ней. Там живут студенты, которые снимают эту квартиру у какого-то мужика, который, получив эту квартиру, в ней не живет, а сдает ее за 90 руб. в месяц. Вот так-то! А семейные люди с детьми стоят по 10 лет на очереди.

мая, четверг

Позвонила утром Гал. Владим. Поздравила с праздником. Выяснила, что ехать к ним гости нет смысла, так как Наташа с Женей идут вечером в Большой театр.

Позвонила Тихоновым Ане и Паше. Никто не подошел к телефону. Аня куда-нибудь вышла, а Паша лежит и не подходит к телефону. Позвонила Нюре Полянской. Но с ней разговаривать трудно – она сама говорит тихо, а меня не слышит. Я попросила к телефону ее сестру Марусю, спросила ее, могу ли я сегодня приехать к ним. Она ответила «пожалуйста». Я позавтракала, собралась и укатила к ним. Дорога к ним оказалась из Бибирева легкой. От Медведково до пл. Ногина, а там надо только перейти на другую сторону и сесть в поезд до «Рязанского проспекта». Такая дорога мне показалась очень легкой. Из метро вышла и опять не могла сообразить, в какую сторону идти. Спросила у девушки, она мне показала правильное направление, но мне показалось, что я прошлый раз так не ходила. Спросила у ветерана войны, старенький такой, он бодро объяснил мне, куда идти. Опять не поверила, но все же пошла по указанному им направлению. По пути опять спросила у женщины, правильно ли я иду к 4-й Новокузьминской улице. Оказалось, правильно, она даже показала мне дом № 8, который был мне нужен. В общем, к тринадцати часам я притопала к своим подружкам. Их было трое – сестры, старшая Дуся, вторая Маруся и третья моя школьная подружка Нюра. Мы с ней сидели за одной партой с пятого по девятый класс. А теперь мы все старые. Дусе, наверное, лет 78–79, Марусе 76, мне 74, Нюре 73. Все, кроме Нюры, еще сравнительно бодрые, а у Нюры болезнь Паркинсона, как у нашего брата Алексея и у моей бывшей няни Паши. А Маруся и я когда-то еще до войны болели туберкулезом и поддувались в одном тубдиспансере № 6 на Малой Дмитровке.