Станкевич - читать онлайн книгу. Автор: Николай Карташов cтр.№ 13

Приведенная выдержка — одна из многочисленных версий знакомства двух славных сынов земли российской.

Вот следующая. «Брат мой Николай до поступления в университет воспитывался в Воронеже, в пансионе Павла Кондратьевича Федорова, — рассказывал в одном из писем Александр Владимирович Станкевич. — Еще во время своего последнего пребывания там он познакомился с молодым Кольцовым. Поэзия тогда сильно занимала брата, а о молодом поэте он мог узнать у воронежского книгопродавца (Кашкина, если не ошибаюсь), да Кольцов и сам бывал в пансионе иногда, так как, помнится, он ставил Федорову дрова».

С утверждением брата согласна и сестра Александра: «Уже в Воронежском пансионе писал он свои юношеские стихотворения, в Воронеже также познакомился он с поэтом Кольцовым и оценил талант его. Своими советами он помогал его дарованию, сблизившись с поэтом, окруженным темною средой».

Аналогичную аргументацию приводит Анненков: «Мы убеждены, что стихотворство сблизило Станкевича с Кольцовым. Кольцов брал книги из единственной тогда в Воронеже библиотеки, куда часто заходил и Станкевич; да по разнообразным перекупкам и поставкам своей фамилии Кольцов бывал и в пансионе. Не надо обладать большой долей фантазии для предположения, что их связала тайная страсть к стихотворству, взаимно открытая друг у друга. По преимуществу образования Станкевич сделался покровителем поэта-торговца, указывал ему книги для прочтения…»

Действительно, Станкевич сам или с друзьями-пансионерами часто бывал на углу Сенной площади в единственной в то время в Воронеже книжной лавке и библиотеке при ней. Ее хозяином был Дмитрий Антонович Кашкин. По словам Белинского, книгопродавец этот «был человек необразованный, но не глупый и добрый». Но люди, знавшие Кашкина лично, дают иное представление о нем.

Известный воронежский краевед и биограф Кольцова М. Ф. де Пуле вспоминал, что «Дмитрий Антонович Кашкин был в своем роде и в свое время замечательностью. Воронежский уроженец, принадлежа к купеческому сословию, он вел сначала довольно выгодную торговлю хлебом, но страсть к чтению и самообразованию заставила его обратиться к новой (кажется, еще небывалой в Воронеже) деятельности — книжной торговле… Ставши «книжником» (так тогда называли книгопродавцев), он предался страстно чтению и достиг по времени замечательных успехов в самообразовании; он довольно правильно владел литературным языком и даже… писал стихи». Кроме того, он выучился рисовать, играть на гуслях и на фортепьяно. Это был художник по натуре, никогда не заботившийся о своей выгоде.

Именно этот скромный книгопродавец сумел стать для многих посетителей своего магазина чутким и заботливым наставником. Дмитрий Антонович обсуждал с ними их первые поэтические опыты, предлагал последние литературные новинки, а завсегдатаям не только разрешал бесплатно пользоваться своей библиотекой при лавке, но даже дарил книги. К числу таких постоянных посетителей относился и юноша, обычно одетый в засаленный нагольный полушубок. Это был сын прасола Алексей Кольцов.

Вполне вероятно, что у книжных развалов магазина и состоялось знакомство двух молодых людей. А может быть, сам Кашкин представил Станкевичу начинающего стихотворца Кольцова. К моменту встречи воспитанник благородного пансиона был, по местным меркам, известным литератором, поскольку уже опубликовал в столичных «Бабочке», «Атенее», «Северных цветах» с десяток своих стихотворений. И об этом Кашкин знал. Еще одно свидетельство находим у известного критика и друга Станкевича — Виссариона Григорьевича Белинского: «Слух о самородном таланте Кольцова дошел до одного молодого человека, одного из тех замечательных людей, которые не всегда бывают известны обществу, но благоговейные и таинственные слухи о которых переходят иногда и в общество из тесного кружка близких к ним людей. Это был Станкевич, сын воронежского помещика, бывший в то время в Московском университете и приезжавший на каникулы в свою деревню, а оттуда иногда в Воронеж. Станкевич познакомился с Кольцовым, прочел его опыты и одобрил их».

Примерно такой же рассказ приводит в 1858 году в своей статье «Николай Владимирович Станкевич» известный критик второй половины XIX века Николай Александрович Добролюбов: «Любовь к чтению умевшая такое благодетельное влияние на всю жизнь Кольцова, содействовала, кажется, и сближению его со Станкевичем. Едва ли не в единственной книжной лавке воронежской в первый раз сошлись они и познакомились друг с другом. Николай Владимирович Станкевич был сын воронежского помещика, совершенно одних лет с Кольцовым (он родился в 1809 г.). В то время (около 1830 г.) он был студентом Московского университета и приезжал в Воронеж на вакации. Он узнал о стихотворных опытах Кольцова, прочитал их и одобрил. И это было уже очень важно для молодого поэта».

Один из биографов Кольцова — Василий Васильевич Огарков также склонен считать, что знакомство Станкевича с поэтом-прасолом произошло в Воронеже. В очерке «Алексей Кольцов. Его жизнь и литературная деятельность», написанном в 1892 году, Огарков рассказывает: «…Кольцов познакомился с человеком совсем иного калибра. Это знакомство имело громадное влияние на всю его последующую жизнь и литературную известность и ввело скромного воронежского прасола в круг людей, при имени которых благоговейно сжимается сердце у всякого образованного русского. Это был Николай Владимирович Станкевич… Знакомство его с поэтом-прасолом произошло в 1830 году, в один из приездов Станкевича, бывшего в то время студентом Московского университета, в свою деревню (Острогожского уезда) на каникулы. Из деревни Станкевич довольно часто приезжал в Воронеж, где, вероятно, и познакомился с Кольцовым в единственной книжной лавке, у Кашкина».

Такой же точки зрения придерживались и некоторые более поздние исследователи жизни и творчества Станкевича и Кольцова — С. И. Машинский, В. А. Тонков, ряд других литературоведов.

В частности, в сборнике «Очерки литературной жизни Воронежского края» Тонков пишет: «В 1830 году у себя на родине Кольцов знакомится с Николаем Владимировичем Станкевичем, а через год, приехав в Москву, устанавливает тесные связи с кругом его друзей».

У известного исследователя литературы первой половины XIX века Машинского в статье «Станкевич и его кружок» читаем: «В Воронеже Станкевич встретился с поэтом А. В. Кольцовым».

В изданной в 1918 году в Петрограде книге «А. В. Кольцов (Полное собрание сочинений)» автор критико-биографического очерка А. И. Введенский, рассказывая о поэте-прасоле, вообще не называет место встречи Станкевича и Кольцова. Но поскольку сначала он пишет о воронежском знакомстве Кольцова с семинаристом Сребрянским, видимо, надо полагать, что встреча наших героев тоже состоялась в Воронеже: «Другое знакомство, повлиявшее сильно на Кольцова, было связано с известным Н. В. Станкевичем, сыном богатого острогожского помещика, разбогатевшего от винных откупов. Знакомство это было случайное, близких отношений не вызвавшее; но талантливый юноша, впоследствии глава известного московского кружка, очень заинтересован был «поэтом-прасолом» и оказал ему… некоторые услуги в смысле облегчения ему выступления на литературном поприще».

Однако Януарий Михайлович Неверов, близкий друг Станкевича, пишет о их встрече совсем иначе: «Не помню точно, в 1835 или 1836 г., Станкевич сообщил мне о своем знакомстве с Кольцовым, которое произошло следующим образом. Отец Станкевича имел винокуренный завод, куда местные торговцы скотом (прасолы) пригоняли свои гурты для корма бардою. Разумеется, молодой Станкевич не имел никаких сношений с этими лицами. Однажды, ложась спать, он долго не мог найти своего камердинера, и когда последний явился, то, на замечание Станкевича, привел такое оправдание, что вновь прибывший прасол Кольцов за ужином читал им такие песни, что они все заслушались и не могли от него отстать. При этом камердинер сказал несколько оставшихся у него в памяти куплетов, которые и на Станкевича произвели такое впечатление, что он пожелал лично узнать от Кольцова, откуда он достал такие прекрасные стихи. На другой день он пригласил его к себе и, к удивлению своему, узнал, что автор этих стихов сам Кольцов. Разумеется, Станкевич тотчас же попросил его передать ему все стихотворения и, напечатав их отдельно брошюрою, прислал ко мне в Петербург».