Политический дневник - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Розенберг cтр.№ 35

С этими ребятами следовало бы поступить так же, как это делают в Мадриде и Барселоне. Ведь в беспризорности Испании римская церковь виновата как никто другой, так что, наблюдая за испанской трагедией, я испытываю противоречивые чувства. Если клерикализм действительно одержит верх, то подлая месть не заставит себя ждать. Надо надеяться, что генералы, если они победят, успели осознать нужды нашего времени и, сохранив католичество, национальную религию испанцев и итальянцев, тем не менее, навсегда исключат священников из государственных структур и народного правительства.

В противном случае Великий инквизитор Шиллера ^[381] вновь приступит к своему ремеслу – удушению душ.

После съезда партии ^[382] вновь нахожусь в [госпитале] Хоэнлихен. Перенес эти дни лучше, нежели опасался. Атмосфера съезда отличалась сплоченностью, какой до сих пор не бывало; фюрер счастлив и полон сил. В своем выступлении на конференции деятелей культуры я, говоря о явлениях мировоззренческого порядка, позволил себе как официальному лицу пойти в их трактовке на несколько шагов дальше. Тезис о том, что к вере как мировоззрению прошлого вполне можно относиться благоговейно с эстетических позиций, был понят. То, что Ницше, Вагнер ^[383] и Лагард ^[384] столь же официально приравниваются к пророкам, будет осознано. Большая речь фюрера стала подтверждением значимости моей нелегкой борьбы, в особенности та ее часть, где он говорит, что христианская эпоха имела христианское искусство, а у национал – социалистической эпохи есть искусство национал – социалистическое! Тем самым был четко обозначен факт смены одной эпохи другой.

Во второй половине дня, перед тем как выступить с речью, я был у фюрера – он должен был поставить свою подпись на наградных грамотах. Он заметил: «Обе ваши речи были превосходны. Что до моей, то я полагаю, она вам понравится». И, смеясь, похлопал меня по плечу.

Теперь смельчаки, которые мысленно призывали конец «эры Розенберга», вновь «меняют знамена» – пусть на время.

Мне было поручено открывать конгресс в качестве первого оратора; выступление транслировалось по всем радиостанциям. Шауб сказал мне потом, фюрер заметил, что Р[озенберг] – наш лучший ум и что ему [фюреру] незачем просматривать текст моих выступлений, им присуща кристальная ясность, ни слова [из написанного] менять не требуется. Речь вызвала мировой резонанс, тезисы н[ационал] – с[оциализма] получили подтверждение в событиях мировой политики. Речь д[окто]ра Геббельса на этот раз имела более четкую структуру; доказательства зверств, свершавшихся в Испании, впечатляющи. Обе речи вместе стали, пожалуй, одним из самых тяжелых ударов, нанесенных по мировому большевистскому еврейству. Теперь его представители в Москве скалят зубы, словно дворняга, которую пнули сапогом.

Мне было поручено опекать около 60 гостей, среди которых много именитых. В их числе британцы, которых я привел к фюреру – он беседовал с ними о колониальных притязаниях. Присутствовали помимо прочих: Лорд Эпсли ^[385], парламентский представитель министра обороны Великобритании лорда Инскипа ^[386]; генерал Карльслейк ^[387]; адмирал Бурместер ^[388], бывший командующий средиземноморским флотом; генерал Свинтон ^[389], изобретатель танка; адмирал Николсон ^[390]; майор Даттон ^[391], часто сопровождающий представителей британского королевского дома, друг будущего премьер – министра Невилла Чемберлена ^[392] и министра колоний Ормсби – Гора ^[393], представитель правительства в Северной Родезии. Фюрер подчеркнул, что колониальный вопрос – это не вопрос престижа, а вопрос чисто экономический. (Позже мы зафиксировали это в письменной форме.) Даттон навестил меня, и мы в течение 2 часов говорили о возможностях и процедуре рассмотрения [колониального вопроса] (изложено в протоколе ^[394]). Сообщил об этом фюреру. На прощание он поблагодарил меня еще раз и приглашал приехать в начале октября в Оберзальцберг ^[395]. Собираюсь сделать подробный доклад и просить его о принятии дальнейших решений.

Один достигнутый результат вызвал глубокое удовлетворение – из соображений целесообразности фюрер не желал, чтобы руководящий состав партии оставлял лоно церкви. Теперь фюрер предоставил всем нам право выбора. Борман немедля вызвал представителей полиции, чтобы произвести нотариальное заверение собственной подписи, поставленной под заявлением о выходе [из церкви].