Новый Рим на Босфоре - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Величко cтр.№ 138

Как-то само собой получилось, что предметом обсуждения стало не определение о вере, с которым якобы все были согласны (не уточнив, какое оно, и не выяснив мнения Римского епископа), а рассмотрение жалобы Евтихия на решение Константинопольского собора.

Когда папские легаты попытались вновь вернуться к вопросу о вероучении, архимандрит внезапно заявил об их отводе по тому поводу, что они, дескать, часто бывали у Константипольского патриарха в гостях и предрасположены к нему ^[831]. Он нисколько не сомневался, что его протест будет принят председателем собрания. Диоскор тут же дал команду зачитать акты Константинопольского собора, и когда дело дошло до исповедания Евсевия Дорилейского, записанного в них, в зале поднялся большой шум. Египетские епископы потребовали анафематствовать его якобы за разделение двух естеств Богочеловека – очевидное непонимание его позиции или нежелание понять. Заслушали и бывшего обвиняемого, ныне уже почти обвинителя, и тот повторил Никейскую формулу, признал Эфесский Собор, из хитрости и предосторожности даже не упомянув о собственной редакции исповедания.

Идущий во всем на поводу у Диоскора, св. Ювеналий Иерусалимский заявил, что признает Евтихия православным, поскольку тот исповедует Никейский Символ и согласен с оросом Эфесского Собора 431 г., а потому ему надлежит вернуть сан и монастырь. К сожалению, и Антиохийский патриарх Домн отозвал свою подпись под актами Константинопольского собора, сказав, что заявления Евтихия убеждают его в православии архимандрита. Это мнение Сирийского архиерея полностью расстроило ряды «восточных», и они замешкались. Как результат, решение Константинопольского собора было отменено как неправомерное.

Не теряя ни минуты, Диоскор велел ввести в зал заседаний монахов из монастыря Евтихия, которых св. Флавиан своей властью патриарха отлучил от причастия Святых Даров за поддержку мятежного архимандрита. Их прошение было написано в тонах, в высшей степени оскорбительных для Константинопольского архиепископа, содержало обвинения в многочисленных злоупотреблениях власти, клевете, преследовании истинных подвижников Православия и т.п. Конечно, обвинения были безосновательны, и в любой другой ситуации собрание епископов незамедлительно обуздало бы клеветников, имевших к тому же дерзость столь бесцеремонно обращаться к патриарху; но только не теперь.

Диоскор не удосужился даже выяснить, имели ли данные факты место, он также не предоставил слово обвиняемому, сославшись на запрет императора говорить своему противнику без необходимости, посчитав, что ее в данном случае нет. Тонко чувствуя настроение председателя Собора, св. Ювеналий Иерусалимский в очередной раз взял инициативу в свои руки и предложил освободить монахов от запретов, наложенных на них Константинопольским патриархом ^[832].

Одержав очередную победу над св. Флавианом, Диоскор предложил зачитать постановление о вере, изложенное Эфесским Собором, – обычно это являлось прелюдией перед принятием дисциплинарных взысканий. Епископы еще терялись в догадках о причинах этого, осторожно предполагая при обмене краткими репликами между собой и не смея в это верить, что речь пойдет о низложении св. Флавиана. Чтение началось, и, воспользовавшись актами шестого заседания Собора 431 г., где содержалось запрещение составлять или обнародовать символы, хоть в чем-то покушавшиеся на Никейский Символ, под угрозой отлучения от Церкви и низложения, Диоскор пригласил одного из нотариев, и тот прочитал приговор о низложении епископа Евсевия Дорилейского и св. Флавиана Константинопольского ^[833]. Как видно, сценарий заседания был спланирован заранее, и Диоскор Александрийский твердо вел Собор к намеченной цели.

Это было уже настоящее бесчинство. В нарушение процессуального законодательства, канонов и традиций Диоскор не дал слова обвиняемому, не удосужился установить, насколько его исповедание противоречит Кафолической вере, и каково мнение других архиереев по данному поводу. Столь грубый прием, между прочим, со всей ясностью свидетельствует о ложности возведенных на св. Флавиана обвинений в части превышения им своей власти. Ведь для его низложения вполне было достаточно подтверждения факта канонических преступлений против монахов из обители Евтихия. Но александриец побоялся основывать на этом судебное решение полностью находящегося в его воле Собора, поскольку имелась опасность того, что император просто не утвердит такого приговора ввиду его явной сомнительности. С другой стороны, очевидно, Диоскору очень хотелось все-таки убедить всех в еретичестве патриарха Константинополя с тем, чтобы на его фоне выглядеть непогрешимым богословом.

Когда приговор был прочитан, Александрийский архиепископ с недвусмысленной угрозой предложил присутствовавшим епископам высказать свое мнение, заметив, что обо всем случившемся он немедленно донесет царю. Очевидно, что при том расположении, какое двор от имени императора высказывал Диоскору, любое противостояние с ним грозило неприятностями для ослушавшегося воли александрийца. Тем не менее некоторые епископы – Онисифор Иконийский, Мариниан Синадский, Нунехий и Фригий Лаодикийский бросились в ноги Диоскору и умоляли его отменить свое решение.

Святитель Флавиан также поднялся со своего места, крикнул: «Протестую!» и передал римским легатам кратко набросанный им тут же перевод осуждения, переведенный с греческого языка на латынь – легаты не владели греческим языком и попросту не поняли, что произошло. Одни участники Собора шумели, другие, недоумевая о том, что случилось, и желая поближе разглядеть сцену близ председательствующего, столпились близ него, римские легаты требовали слово, чтобы высказать свой протест происходящему, – шум стоял невероятный. Опасаясь, что ситуация выйдет из-под контроля, Александрийский патриарх велел стоящим у дверей храма солдатам вывести склонившихся у его ног просителей вон.

Солдаты бегали по церкви, епископы пытались спрятаться или вырваться наружу, монахи Варсумы и он сам бегали вокруг и грозились убить любого, кто противится Диоскору. Александриец приказал запереть двери, чтобы архиереи не разбежались, и епископ Стефан Эфесский запер их, спрятав ключи в свою ризницу. Все же постепенно шум утих, и тогда Диоскор, уже совершенно никого не стесняясь, напрямую потребовал от присутствовавших подписать приговор, сказав, что любой несогласный будет иметь дело лично с ним. Евсевий Анкирский попытался робко воззвать к милости, но сам едва не был низложен по требованию египетских епископов. Тогда св. Ювеналий Иерусалимский первым высказался за осуждение св. Флавиана, потом свой голос подал Домн Антиохийский, поднялись и другие руки ^[834].

Оставалось подписать акты Собора (помимо приговора), которые, вследствие шума и беспорядка не были еще составлены нотариями. И тогда один из членов этого позорного совещания предложил подписать чистые листы (!), сославшись на то, что в свободное время Диоскор и нотарии заполнят их правильно. Это было уже совершенно неслыханно, но, видимо, епископам нужно было пережить и такое унижение, чтобы запомнить этот злосчастный день. Диоскор и св. Ювеналий пошли по рядам, собирая подписи, а отказывавшихся подписывать листы называли еретиками. Беспорядок был таков, что два епископа подписались дважды ^[835].