«Священные войны» Византии - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Величко cтр.№ 73

Страница

Хотя Леовигильд едва ли испытывал симпатии к Византии, в скором времени он, как опытный практик, понял все преимущества римской системы управления. А потому вскоре после описываемых событий начал чеканить монеты по византийскому образцу, на которых его имя сопровождалось эпитетами «pius» («благочестивый») и «felix» («счастливый»). На официальных мероприятиях он появлялся в пурпурной мантии с золотым венцом на голове, со скипетром в руках, восседал на высоком троне. В годы его правления вестготское право еще более сроднилось с римским ^[466].

Будучи спокойным и мягким человеком, новый царь не одобрял тех административных мер, которые предпринимались в последние годы против монофизитов со стороны Константинопольского патриархата и властей. Однажды он даже посоветовал патриарху св. Иоанну Схоластику не уподобляться Диоклетиану и не начинать гонения на христиан.

31 августа 577 г. скончался Константинопольский патриарх св. Иоанн Схоластик и на его место Тиверий решил вернуть св. Евтихия (552—565 и 577—582), ранее занимавшего престол 12 лет и смещенного решением императора св. Юстиниана Великого. Но тут неожиданно встал вопрос, инициированный Римским папой в лице своего апокрисиария в восточной столице: может ли св. Евтихий вновь занять кафедру без соборного осуждения своего предшественника?

В этом заявлении была своя формальная правда – если архиерейское служение св. Евтихия было прервано неканоническим способом и св. Иоанн Схоластик это знал, то, очевидно, его предшественник должен был быть осужден, как неправомерно занявший патриаршую кафедру. Но император справедливо усмотрел в этом заявлении очередную попытку Рима стать высшим судьей и над Восточной церковью, и над императорской волей и отверг претензии апокрисиария. Новый патриарх хотя и имел основания не любить своего предшественника, но ограничился тем, что снял с церковных должностей всех родственников покойного и приказал убрать изображения св. Иоанна Схоластика, поскольку ранее тот уничтожил все портреты монофизитских епископов. Самого св. Евтихия, заслужившего славу аскета и постника, население столицы торжественно и радостно встретило в октябре 577 г., восторженными криками препроводив в патриаршие покои.

Но смена патриарха не повлияла на церковную политику императора. Когда св. Евтихий потребовал от него продолжить гонения на антихалкидонитов, Тиверий здраво ответил тому, что с него хватит и тех войн, которые он ведет с врагами, – к чему начинать войну в собственном государстве? Более того, Тиверий фактически признал наличие самостоятельных монофизитских церквей в Империи. По крайней мере, Яков Барадей беспрепятственно посещал столицу, и его принимали в сущем сане. Правда, другой вождь монофизитов – Иоанн Эфесский, ранее освобожденный из-под стражи, был арестован по приказу императора в 578 г. А в 580 г. повелением императора, соблаговолившего удовлетворить просьбу Гассанидского филарха Аль-Мундхира, были освобождены от наказания еще несколько видных монофизитских клириков ^[467].

Однако церковная масса мало считалась с мнением царя и патриарха. В один из воскресных дней 578 г., когда монофизиты собрались для богослужения в своем храме, туда ворвались сторонники Халкидона, разграбили утварь и издевались над портретами бывших патриархов Севира и Феодосия. Виновных арестовали и представили патриарху, но тому так и не удалось убедить зачинщиков беспорядков в недопустимости таких методов борьбы за истину. Как будто в ответ, летом того же года из Александрии прибыли монофизиты из числа монахов. На предложения патриарха соединиться с официальной Церковью они ответили категоричным отказом, за что были помещены в тюрьму, из которой их выпустили только в 580 г.

Придя для себя к неприятному выводу о том, что деятельность правительства уже не носит самостоятельный характер, император Тиверий попытался перехватить инициативу. В противном случае переменчивая толпа с легкостью могла объявить еретиком самого царя. Как ни неприятны ему были административные меры, но он издал эдикт против еретиков, главным образом – ариан.

Дело заключалось в том, что в это время как раз шло активное комплектование новой армии для войны с Персией, и в столицу во множестве съезжались готы, попросившие царя выделить им место для богослужения по своему обряду. Царь удовлетворил их просьбу, что буквально привело некоторых горожан в ярость. Когда в один из дней император отправился в храм Святой Софии, ему вслед раздались крики: «Да будут низвергнуты кости ариан! Да будет прославлена христианская вера!» Конечно, нарушители были задержаны, и император даже освободил их от наказания, но в глубине души очень огорчился таким настроениям ^[468].

Весной 580 г. самосуду со стороны простых граждан подверглись последние язычники, проживавшие в Гелиополе, о бесчинствах которых шла широкая молва. К язычникам примкнули иудеи и самаритяне, и беспорядки умножились. Для усмирения бунтовщиков царь направил в этот город сановника Феофила, уже имевшего опыт подавления бунтов при св. Юстиниане Великом, и тот жестоко подавил восстание, предав многих зачинщиков смертной казни. Но в ходе расследования инцидента под подозрение в язычестве попал заместитель префекта города Анатолий и несколько архиереев, среди которых находился и Антиохийский патриарх Григорий (570—593).

Когда сведения об этом дошли до Константинополя, поднялось страшное волнение. Чтобы избежать открытого неповиновения власти и бунта, император распорядился срочно созвать специальную комиссию и назначить следствие. Однако разбор дела, по мнению толпы, затянулся, и 13 апреля 580 г. возбужденные горожане высыпали на улицу, окружили дом, где пребывали судьи, грозили им смертью, а затем направились к покоям патриарха св. Евтихия.

Дальнейшие события характерны для подобных ситуаций. Решив судить виновных лиц «судом улицы», константинопольцы прошли в тюрьму, где захватили находившихся там мужчину и женщину, по ошибке приняв их за язычников. Несчастных силой отвели к берегу, посадили на лодку, подожгли ее и оттолкнули в море. Суета была такой, что в лодку к несчастным пострадавшим бросили палача, которому, правда, удалось выбраться на свободу. Затем под крики: «Язычников власть отпускает, так зачем держать в тюрьме христиан?» – восставшие разгромили темницу и освободили всех заключенных. Императора не было в этот момент в столице, но, едва узнав о происшедшем, он немедленно отправил к бунтовщикам глашатая с приказом прекратить разбой. Он обещал во всем тщательно и быстро разобраться и восстановить правду. По счастью, его авторитет был так высок, что толпа успокоилась и начала расходиться ^[469].

Страница