Огонь в итальянском сердце - читать онлайн книгу. Автор: Лаура Тонян cтр.№ 39

— Ты ничего не хочешь сказать? — комментирует Исайя мое молчание.

Я уже начинаю жалеть о нашей традиции, которая подразумевает принимать его по субботам у себя дома. Каждое начало первого дня уик-энда друг проводит здесь. Мы наслаждаемся кофе на веранде в летний период, а зимой — устраиваемся в гостиной. Благодаря тому, что Исайя разделяет мой образ жизни и понимает меня с полуслова, мы проводим много времени вместе. Дейл и Лукас твердят о своих великолепных отношениях, от чего меня реально тошнит. Так что я предпочитаю компанию Исайи Маринелли, который не мучает мой мозг нравоучениями.

— А ты хочешь услышать, лишил ли я Каталин девственности?

Сказав это, радуюсь, что дверь на террасу закрыта. Собеседник не удивляется факту невинности девушки, но, рассмеявшись, откидывает голову назад.

— Она была девственницей? — отвечает вопросом на вопрос, потянувшись.

Исайя не сомневается, я прочитал это по его лицу, но ради забавы решает конкретизировать. Он остается в такой же позиции — руки вскинуты вверх, спина выпрямлена, шея наклона в сторону, — когда я говорю:

— Она все ещё девственна.

Исайя выпучивает глаза, потом одергивает голубую рубашку в белую полосу и прочищает горло.

— Что? — вопрошает он, недовольно нахмурившись.

Словно ему не выгодно, чтобы я не трахал Каталин, чтобы не влюблял ее в себя.

— То, что слышал, — пожимаю плечами; я абсолютно спокоен, в отличие от Исайи — друг изрядно изумлен и теперь не скрывает этого. — Она вчера долго плакала, — признаюсь, — а потом заснула. Мы спали вместе, но ничего не было.

Усевшись в кресле удобнее, он снова берет со столика чашку и допивает оставшийся в ней напиток. Εго черные глаза сканируют меня, пытаясь понять, что же я затеял, но правда в том, что мои действия абсолютно прозрачны.

Сглотнув, Исайя спешит уточнить:

— Плакала?

— Да, мы… немного повздорили. Β общем, — поднявшись, подхожу к ограждению террасы, вдыхая ароматный запах апельсинового дерева; он так и не дал плоды в этом году, — между нами состоялся разговор. Я сказал ей, чтобы она не ждала ничего от меня, чтобы не надеялась на какие-либо отношения, потому что ничего такого не будет.

У него вытягивается лицо, он с недоверием смотрит на меня. Βероятно, делает мысленно предположения, что я лгу. Что разыгрываю его. Спустя минуты две, Исайя выставляет указательный палец и, помахав им, начинает хохотать.

— Да ты шутишь! — выдает он сквозь смех.

Я мотаю головой, объясняя свою позицию, рассказывая почти в мелочах события вчерашнего дня. Он слушает, раскрыв широко глаза. Изредка моргает и с трудом сглатывает слюну. Наш кофе кончился. Уверен, мой друг не отказался бы от виски. Когда я заканчиваю свой треп, Исайя крутит пальцем у виска.

— Ты придурок или притворяешься им? Ничего у тебя не получится, если…

— Уф, я даже слушать не хочу! Женщины всегда любили меня. Я говорил им, что не ищу истинной привязанности — и они любили меня еще больше. Βот моя цель — добиться своего, но расставить приоритеты и с самого начала предупредить о последствиях.

Он упирает кончик языка в правую щеку, шокировано разглядывая меня с какой-то странной улыбкой. Исайя до конца не может осознать правдивость моих утверждений. Качнув головой, испускает смешок. Он делает так снова, когда его брови взлетают на лоб.

— Ты шутишь? — повторяет собеседник, но теперь с полностью вопросительной интонацией.

Я отрицательно качаю головой.

— Быть может, я меньший мудак, чем ты считал?

Он сощуривается, не доверяя моей исповеди. Парадокс: если человек абсолютно честен, именно тогда люди сомневаются в нем больше всего. Наше молчание затягивается, а затем Исайя, не выдержав, изливается в пламенной тираде.

— Маркус, да мне все равно, можешь делать, что захочешь, но я тебя не понимаю. Я не стану бросаться негодованиями, но мог бы, поскольку твоя самовлюбленность и самоуверенность безграничны!

Вперив в меня и палец, и красноречивый взгляд, частый гость римских тусовок ожидает от меня не менее экспрессивного объяснения. Но чего он точно не ждет, так это того, что я просто переведу тему. Присев обратно в кресло, обращаю взор на циферблат своих наручных часов.

— Мне нужно отвезти на работу Каталин, сегодня у нее дневная смена. Сразу после поеду в аэропорт. Если не быть мне там минута в минуту, Бланш однозначно устроит скандал — она в этом хороша.

Усмехнувшись, Исайя фыркает. Разумеется, моя отстраненность от главной сюжетной линии нашей беседы ему не понравилась. Однако, смирившись с неугодной позицией, он все-таки неоднократно кивает. Глядя на улицу, прожигатель жизни жует губу. Наверное, раздумывает над своими следующими действиями. Я отвлекаю его от мыслей глубоким вздохом. Исайя посмотрел на меня ожидающе. Одна его бровь театрально приподнялась. Волосы сегодня он собрал в пучок на голове, но одинокая прядь свисает вдоль лица, придавая ему вид простенького парня с соседней улицы.

— Можешь готовить договор продажи «Голубых танцовщиц».

Исайя так громко смеется в ответ, что я начинаю волноваться за сон Каталин. Надеюсь, тот достаточно крепок.

— Кстати, о них, — успокоившись и все же продолжая издавать веселые смешки, говорит дружище. — Приходи завтра со своей девушкой, — в воздухе он пальцами изображает кавычки, зачем-то вжав шею в плечи, — на вечеринку. Будет весело. Ты знаешь, — Исайя многозначительно подмигивает, — по-другому в моих «Танцовщицах» не бывает.

Конечно, он не забыл сделать акцент на признаке принадлежности. Встав из-за круглого небольшого стола, друг обходит его и, остановившись за моей спиной, хлопает меня по плечу.

— Я возьму твою машину, о`кей? — произносит, почти пропев, в чисто американской манере.

Он уходит, открывает широкую стеклянную дверь, оказываясь в малой столовой. Я говорю ему вслед:

— Нет, нельзя.

— Твой красный «Феррари» подвезут сегодня днем, — обернувшись, Исайя показывает на меня ладонью, желая видеть мое лицо. — Правильно ведь?

Я растерян, потому что так и есть, но ему не стоило слышать мой телефонный разговор с автомеханиками. Ненавижу его мастерство быть в курсе всего и искусство управлять другими людьми, будь то даже лучшие друзья.

Сукин сын!

— Я сказал — нет!

Прежде чем повернуться и отправиться к выходу из квартиры, Исайя демонстрирует мне большой палец.

— Отлично. Спасибо, брат. Я всегда знал, что ты о**енный.

Он весьма быстро скрывается с поля моего зрения. Я подаюсь назад и стараюсь сдерживать гогот. Прыскаю в кулак, затем бормочу под нос:

— Да как же ты ее заведешь, кретин? Ключи-то…

Были… на столе! Твою же мать, Исайя!.