Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 129

Первая победа над правительственными войсками была отпразднована в стане самозванца усиленным пьянством, а спустя несколько дней получено известие, что и генерал-майор Кар со своим отрядом отступил к Казани.

В полночь с 8 на 9 ноября в деревне Юзеево в тылу отряда были услышаны орудийные выстрелы, поставившие Кара в весьма неприятное положение. Считая себя окруженным со всех сторон и опасаясь быть отрезанным от Казани, он решился немедленно отступить и идти на соединение с поручиком Карташевым и с башкирцами, высланными к нему со Стерлитамакской пристани. Едва утром 9 ноября он вышел из деревни Юзеевой, как был окружен толпой мятежников в две тысячи человек с девятью орудиями значительно больших калибров, чем в отряде Кара. У Овчинникова были двенадцати-, шести– и трехфунтовые пушки и восьмифунтовые единороги, тогда как у Кара был всего только один восьмифунтовой единорог и четыре никуда не годные трехфунтовые пушки. Рассыпавшись по степи и поставив орудия на расстоянии недостижимом для орудий Кара, мятежники открывали огонь и стреляли весьма метко, «не так, как бы от мужиков ожидать должно было». Единственный единорог, бывший при отряде, был скоро подбит, и удачное действие артиллерии мятежников произвело замешательство среди отступавших; солдаты кричали, что бросят ружья, а экономические крестьяне в числе 31 человека ускакали в толпу самозванца. Все это, но мнению Кара, происходило от того, «что люди собраны из разных команд, и то либо очень стары, или недавно из рекрут, а офицеры по большей части молодые и небывалые в сражениях». При содействии генерал-майора Фреймана и премьер-майора Варнстедта Кару удалось удержать некоторый порядок в отряде, и он, «построясь ко всегдашнему отпору» в колонну, отступал 17 верст и отстреливался восемь часов.

Потеряв в течение трех дней, 7, 8 и 9 ноября, 123 человека, Кар отошел к деревне Сарманаевой, где узнал, что пришедшие сюда накануне с князем У раковым 150 человек башкирцев при первых выстрелах со стороны деревни Юзеевой разбежались. Имея на все орудия только 167 зарядов и одного канонира, лишенный почти всех средств к приобретению продовольствия, Кар решился еще отступить и 11 ноября прибыл в деревню Дюсметеву, где к нему присоединились 57 тарханов и башкирцев и 20 мещеряков, при старшине Юсупе Надырове и сотнике Суюше.

Наступившие сильные морозы увеличили число больных в отряде. Сам Кар заболел лихорадкой; многие нижние чины, не имевшие теплой одежды, перезнобились. Все это заставило начальника отряда, остановившись в деревне Дюсметевой, выждать прибытия из Казани артиллерии и боевых припасов, заготовить продовольствие, купить шубы, онучи и лапти для нижних чинов и затем уже перейти в наступление и атаковать мятежников одновременно с отрядом полковника Чернышева. С этою целью еще 10 ноября Кар отправил Чернышеву приказание не двигаться далее, а остановиться или в Переволоцкой крепости, или отступить в Сорочинскую и до времени ограничиться прикрытием Самарской линии.

Посланный с этим приказанием курьер в ночь на 13 ноября доехал только до Бузулука ^[718], а полковник Чернышев в эту же ночь выступил из Чернореченской крепости, с намерением пробраться в Оренбург ^[719]. Отряд его, состоявший от 600–700 гарнизонных солдат, 500 ставропольских калмыков, 100 крепостных казаков, при 15 орудиях и огромном обозе, в полдень 12 ноября, двигаясь к крепости Чернореченской, остановился на хуторе П.И. Рычкова, в 40 верстах от Оренбурга. Отсюда Чернышев отправил двух казаков к генерал-поручику Рейнсдорпу с просьбой оказать содействие к скорейшему соединению и указать ему, по какой стороне реки Яик двигаться. Так как к вечеру Чернышев располагал быть в Чернореченской крепости, находившейся всего в 18 верстах от Оренбурга, то посланным приказано было непременно в ту же ночь возвратиться с ответом.

Казаки Чернышева прибыли в Оренбург спустя несколько часов после того, как Рейнсдорп получил рапорт бригадира Корфа, доносившего, что он с собранным отрядом находится в пути к Оренбургу и к ночи 12 ноября остановится в редуте в 20 верстах от города. Сформировав отряд из 400 человек пехоты и 450 человек яицких и оренбургских казаков для вылазки из города, генерал-поручик Рейнсдорп к 4 часам пополуночи 13 ноября отправил предписания, чтобы Корф и Чернышев выступили со своих ночлегов в одно время, на рассвете, и следовали бы к Оренбургу в боевом порядке и со всеми военными предосторожностями. Так как Чернышеву приходилось идти мимо лагеря самозванца, то бригадиру Корфу приказано было следовать к нему на соединение, и оба начальника были предупреждены, что для поддержки их будет произведена вылазка из города.

«Таким образом, – писал современник ^[720], – ожидая дня, можно было ласкать себя надеждой, что злодеи будут с трех сторон нечаянно атакованы и что совершенное разорение их шайке последовать может; но вместо благополучного успеха постигло несчастие полковника Чернышева».

Прибыв в первом часу ночи на 13 ноября в Чернореченскую крепость, Чернышев расположил свой отряд по квартирам, но затем приказал наскоро собраться и готовиться к дальнейшему движению. Поводом к тому было прибытие сакмарского атамана Углецкого с двумя казаками. Углецкий объявил Чернышеву, что силы Пугачева весьма значительны, что генерал-майор Кар разбит и принужден отступить, что посланная из Симбирска гренадерская рота вся без остатка взята в плен и отправлена в лагерь самозванца, что Чернышев будет непременно атакован и ему остается только пробраться в Оренбург тайно, ночью. Захваченные в Черноречье пять человек казаков из толпы самозванца и солдат Крылов, приведенные к Чернышеву, подтвердили слова атамана Углецкого.

– Если пробудете в Черноречье до утра, – говорили они, – то атакованы непременно будете, и вам со своей командой устоять будет не можно.

Не отпираясь от того, что были в толпе самозванца, приведенные просили помилования и обещали за то провести отряд скрытными путями в Оренбург. Чернышев поверил их словам и приказал собирать отряд без шума и битья в барабаны.

По указанию солдата Крылова отряд двинулся к реке Сакмаре в следующем порядке: впереди шла конница, потом артиллерия, пехота и обоз. Пролегавшая среди мелкого леса дорога была весьма узка, и растянувшийся на весьма большое расстояние отряд шел в беспорядке. Сам Чернышев, одевшись в старый мужицкий кафтан, ехал в санях за пехотой.

Переправившись через реку Сакмару по льду, отряд следовал далее и на рассвете 13-го числа стал подниматься на так называемую Маячную гору ^[721], в 4½ верстах от Оренбурга. За этою-то горой и поджидал Пугачев, получивший еще накануне известие о движении Чернышева. Самозванец собрал толпу в 2 тысячи человек с двумя орудиями, и лишь только передовые войска перевалили через гору и стали спускаться вниз, как были встречены выстрелами из орудий. Ставропольские калмыки и казаки тотчас же передались на сторону самозванца, а затем и гарнизонные солдаты, после незначительной перестрелки, продолжавшейся не более четверти часа, также отказались защищаться. Отряд был взят в плен и отправлен в Берду. Чернышев пересел на козлы и взял в руки вожжи. По прибытии в стан самозванца все офицеры (32 человека) были посажены под караул, а у солдат отобраны ружья, шпаги и патронные сумы. Чернышев скромно сидел на козлах своих саней. Проходивший мимо яицкий казак Давилин заметил, что на козлах сидит человек, хотя и в старом армяке, но не похожий на простого мужика, «а паче по рукам признал, что они не рабочие» ^[722].