Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 34

Цель была достигнута вполне, и слух, что в Царицыне содержится не простой колодник, а сам государь Петр Федорович, распространялся все более и более.

В городе мало кто сомневался в этом, и даже между солдатами ходил говор, что «следовало бы его выручить из-под караула и пустить на волю». Так рассуждали канониры, ходя на пушечный двор на ученье и возвращаясь оттуда, но по малолюдству одни поступить на то не отважились, а ожидали, не будет ли к тому удобного случая ^[195].

Число лиц, желавших видеть самозванца, все увеличивалось, и наконец среди любопытных явился поп Никифор Григорьев. Царские знаки, которые показывал Богомолов всем приходившим к нему, сбили с толку и попа.

– Особливые знаки на нем неспроста, – говорил священник Григорьев караульным солдатам и барабанщику Тимофею Лобанову, – а надлежит всему говоренному верить, что он государь.

Признав в колоднике императора Петра III, поп Григорьев стал часто посещать заключенного и высказывал ему свое сочувствие. Богомолов просил попа постараться об освобождении его из заключения.

– А надежен ли ты на свой караул? – спросил поп.

– Надежен, – отвечал Богомолов и прибавил, что в наступающую ночь с 24 на 25 июня он ожидает донских казаков, которые придут освобождать его.

Поп согласился оказать свое содействие и, проходя мимо барабанщика Лобанова, сидевшего у ворот своего дома, сказал, что в наступающую ночь будет тревога, то чтобы Лобанов об освобождении заключенного постарался и объявил о том живущим поблизости. Лобанов обещал и, обходя квартиры солдат, говорил им, что ночью у Царицынских ворот будет тревога, так чтоб они были готовыми. Тревоги, однако же, не было, но поутру, 25 июня, солдат Петр Шедруновский доложил о предупреждении Лобанова адъютанту, а затем было донесено коменданту и за два дня пред тем прибывшему в Царицын астраханскому губернатору Бекетову ^[196]. Последний приказал перевести Богомолова на гауптвахту, сдать его караульному офицеру и принять надлежащую осторожность; попа же арестовать и содержать под караулом скованным.

Когда майор Титов явился к самозванцу, чтобы перевести его на новое место, то Богомолов знал уж об этом и не хотел идти.

– Куда ты меня хочешь вести, – говорил он, – суди здесь.

Титов приказал его взять и отвести к приготовленной телеге. Выйдя на улицу, Богомолов закричал: «Миряне, не выдайте!», но ему зажали рот, бросили в телегу и отвезли на гауптвахту. Вслед за тем арестовали попа, который был сильно пьян; его отвели сначала в гражданскую канцелярию, а потом отправили для заковки в железа. По выходе из канцелярии поп пытался бежать к стоявшему на базаре народу, но караульные его остановили, и тогда он закричал толпе: «Православный народ, не выдайте!» На просьбу эту толпа, состоящая из черни и рекрутов, стала ломать ближайшие шалашевые лавки и, схватив в руки колья и поленья, намерена была идти отбивать арестованного. Поп, однако же, был уведен, а толпа стала подвигаться к гауптвахте.

В это время прибыл на место происшествия комендант, полковник Циплетев, с майорами Анненковым и Титовым и с инженер-поручиком Мухановым. Остановившись пред гауптвахтой, Циплетев приказал ударить тревогу и разрешил караулу, в случае нужды, стрелять по всем тем, которые будут близко подходить к гауптвахте. Сам же Циплетев, сопровождаемый прибывшими с ним офицерами и купеческим депутатом Оловяшниковым, «бросился в толпу то в ту, то в другую сторону, безо всякой команды, начал сам собой оные толпы в страх приводить» ^[197]. Народ смешался и рассыпался в разные стороны; многие были арестованы. Волнение было прекращено, но Циплетев не дешево отделался: он получил несколько сильных ударов в спину и правую руку, «и поныне, – доносил он, – нахожусь весьма болен». Опасаясь, чтобы народ вновь не попытался освободить самозванца, Бекетов приказал его рано утром следующего дня отправить в Черноярскую крепость и потребовал из Астрахани 200 человек рекрут «на обмен здешним, толь мало надежды в верности о себе подающим, коих и распределю по разным гарнизонам» ^[198].

Утром, 26 июня, еще до свету, на Волге от Царицынской пристани отчалили две лодки, из коих в одной лежал скованный самозванец, а в другой его сообщник Долотин. Оставалось отыскать третьего сообщника, казака Ивана Семенникова, уехавшего из Царицына за несколько дней до происшествия. Цыплетев тотчас же отправил в Трехостровянскую станицу сержанта Петрова, который не нашел там Семенникова, но от атамана и старшин узнал, что Семенников будет в Пятиизбянской станице, у той команды, которая собирается к походу в армию, с намерением подговорить казаков освободить самозванца. Тогда Бекетов отправил в Пятиизбянскую станицу фурьера Ромашева, который хотя и прожил там пять дней, но Семенников, бывший в станице гораздо ранее, вторично не приезжал и успел скрыться.

23 июня казак Трехостровянской станицы Серединцов, будучи на своем хуторе, услышал от казачек, собиравших ягоды, что Семенников приехал из Царицына на свой хутор в Берехов Буерак. Подстрекаемый любопытством узнать о царицынском важном колоднике, Серединцов поехал к Семенникову, но, не застав его дома, узнал, что он отправился в табун отставного старшины Чернозубова, где и нагнал его.

– Ты куда едешь? – спросил Серединцов Семенникова.

– Я еду в пятисотскую команду, – отвечал он, – наши казаки были в Царицыне и обещались к государю приехать, то и мне в ту команду надо ехать.

На вопрос Серединцова, правда ли, что в Царицыне содержится государь, Семенников отвечал, что правда.

– Он мне открыл все свои тайности, – говорил Семенников, – имеет на лбу, на груди и на спине знаки; караульные, капрал, солдаты и я ему присягали, и он пожаловал меня адъютантом.

Семенников уговаривал Серединцова ехать вместе с ним к пятисотной команде и уверял, что вся она чрез казаков Еремеева с товарищами уже знает о самозванце и готова склониться на их сторону.

– У нас положено так, – говорил Семенников, – если вся пятисотная команда к нам приступит, то, взяв государя из-под караула и освободив из желез, тут же на месте в Царицыне и объявить его государем. Если же сему случится противное и та команда на призыв наш не поступит, то хотя находящихся в этой команде нашей станицы казаков шестнадцать человек возьмем и государя вместе с караульными уведем.

Серединцов согласился ехать с Семенниковым и, взяв из табуна старшины Чернозубова по две лошади каждый, отправились за пятисотной командой, уже выступившей в поход. На речке Быстрой, где предполагали нагнать команду, они ее не застали, а у Фоминых колодезей нагнали своих станичников, Анания Еремеева и Конона Федотова с товарищами, и звали их в Царицын для освобождения государя.