Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 115

Напрасно Луковкин старался уверить своих подчиненных, что Себряков болен и что к ним приближается не истинный государь, а самозванец.

– Как бы нам, – говорили казаки, – вместо Пугача не поднять рук на помазанника Божия императора Петра III.

Луковкин принужден был заставить некоторых казаков, бывших в плену у Пугачева, лично заявить перед собранием, что они видели в толпе самозванца. После увещаний, длившихся почти целый день, Луковкин в ночь на 17 августа выступил против неприятеля, сделал переход в 80 верст и на следующий день совершенно неожиданно напал на мятежников, пировавших в Етеревской станице. Многие были убиты и захвачены в плен, но большая часть спаслась бегством и присоединилась к другой толпе, находившейся в Заполянской станице. Преследуя мятежников, Луковкин имел с ними горячие дела близ Малодельской станицы, при так называемом кургане Караул, и на реке Баланде, Пензенского уезда. Рассеяв шайки и выгнав их из пределов войска Донского, Луковкин соединился с полковником Иловайским и направился вместе с ним в Воронежскую губернию.

В это время Пугачев, с главнейшей частью своих сообщников, тянулся по направлению к Караваинской станице и затем к Балыклеевской. Все встречавшиеся на пути волжские казаки присоединялись к самозванцу, причем атаман Антиповской станицы Иван Платонов оказывал особую ревность к увеличению сил Пугачева. Подозвав к себе казаков Черникова и Тарасова, атаман Платонов представил их самозванцу. Последний подал им конверт и приказал отвезти его в Березовскую станицу, но потом, подумавши, взял обратно и приказал везти в Иловленскую станицу. А как конверт был адресован в Березовскую станицу, то Пугачев и приказал Дубровскому переправить адрес.

– В Иловле будут сомневаться, – заметил самозванец, – и, пожалуй, не распечатают.

Дубровский подчистил адрес и отдал указ посылаемым казакам. Пугачев приказал им ехать прямо в дом казака Иловлейской станицы Федора Авинова, отдать ему конверт, для объявления станичному атаману и казакам.

– Где император находится? – спросил Авинов, принимая письмо от Черникова.

– Отправился к Караваинской станице.

Авинов взял письмо и отнес его к старшине Майкову, стоявшему с полком лагерем всего в полуверсте от станицы. В этом письме находился следующий указ самозванца:

«Божией милостью мы, Петр III, император и самодержец всероссийский и проч., проч., проч.

Объявляется Березовской станицы г. атаману и всем живущим в оной донского войска казакам и во всенародное известие.

Довольно уже наполнена была Россия о нашем от злодеев (главных сенаторов и дворян) укрытии вероятным слухом, но и иностранные государства небезызвестно. Не от чего иного сие воспоследовало, как во время царствования нашего рассмотрено, что от прописанных злодеев дворян, древнего святых отец предания закон христианский совсем нарушен и поруган, а вместо того от их зловредного умысла с немецких обычаев введен в Россию другой закон и самое богомерзкое брадобритие и разные христианской вере как в кресте, так и прочем неистовства, и подвергнули, кроме нашей монаршей власти, всю Россию себе в подданство, с наложением великих отягощений и доводя ее до самой крайней гибели; через что, как яицкое, донское, волжское войско ожидали своего крайнего разорения и истребления, что нами во всем вышепрописанном, отечески соболезновав, сожалели и унамерены были от их злодейского тиранства освободить и учинить во всей России вольность, за что нечаянно лишены мы всероссийского престола и вменены злоумышленными публикованиями указами в мертвые.

Ныне же по промыслу Всевышней Десницы, волей его святой, вместо совсем забвения имя наше процветает и по прежде обязанной присяге, признав и уверясь о точном пашем имени, приняли и склонились под наш скипетр и корону живущий Казанской и Оренбургской губерний, с приписными городами и уездами народ; також башкирские и калмыцкие орды и поселенное по Волге волжское казачье войско и оказывают ревность и усердие к службе нашей охотно и без всякого принуждение.

Того ради за благо рассудить соизволили через сей наш всемилостивейший указ дать знать о нашем шествии с победоносной армией как означенной Березовской станице, так и всему Донскому казачьему войску, что если оно восчувствует наше отеческое попечение и пожелает вступиться за природного своего государя, который для общего спокойствия и тишины претерпел великие странствия и немалые бедствия – то бы желающие оказать ревность и усердие, для истребления вредительных обществу дворян, явились бы в главную нашу армию, где и сами мы присутствуем, за что без монаршей нашей милости и на первый случай невзачет жалованья по 10 руб. награждены и оставлены не будете.

А для сведения всему донскому войску повелеваем сей указ станицы от станицы пересылать вниз по течению р. Дона и, списывая с оного копии, для надлежащего исполнения оставлять в каждой станице. Во свидетельство того, мы собственной рукой подписали и государственной нашей короной ^[824] укрепить соизволили».

Манков арестовал присланных, отправил указ самозванца царицынскому коменданту и узнав от захваченных, что самозванец идет в Дубовку, выступил навстречу вместе с старшиной Григорием Поздеевым ^[825].

В то же самое время, пользуясь прибытием, 10 августа, в Царицын присланного Кречетниковым полковника князя Дондукова с 3 тысячами калмыков, царицынский комендант полковник Циплетев решился выслать его на помощь Камышину (Дмитриевску). Присоединив к калмыкам первую легкую полевую команду майора Дица с семью полевыми орудиями и поручив общее начальствование над отрядом полковнику князю Дондукову, полковник Циплетев предписал ему следовать на Дмитриевск, не пропускать Пугачева к Дону и следить за тем, чтобы самозванец не мог обойти отряд стороной и пробраться в низовые города ^[826]. Находившемуся в Хоперской крепости полковнику Себрякову также приказано было Циплетевым действовать во фланг надвигающейся толпы, причем царицынский комендант писал ему, что, по полученным сведением, толпа мятежников имеет весьма мало вооруженных и большинство идет с косами, бердышами, насаженными на древки, на неоседланных лошадях. Циплетев предложил присоединиться к отряду Дондукова атаману волжского войска Персидскому, но тот объявил, что болен, и не поехал.

Выступая против неприятеля 12 августа и желая еще более усилить свой отряд, полковник Дондуков отправил нарочных во все улусы, чтобы все владельцы, в том числе и Ценден, все зайсанги и калмыки, «кои службу снести могут, но доныне в домах остающиеся», шли к нему на соединение, «без наималейшего времени продолжения» ^[827].