Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 74

Одновременно с этим генерал Брандт отправил нарочных в отряды Михельсона, Попова, Жолобова, Гагарина и князя Голицына с просьбой поспешить на спасение Казанской губернии. Он настойчиво требовал, чтобы главнокомандующий князь Щербатов выехал из Оренбурга и остановился по крайней мере в Бугульме, дабы быть в равном расстоянии от Оренбурга, Уфы и Казани. Казанский губернатор справедливо говорил, что «башкирские замешательства не столь важны, сколько здесь ныне предстоит опасности» ^[543]. Он указывал князю Щербатову, что если Пугачев успеет переправиться через реку Каму, «то совсем может произвести худые следствия». Возмутив вотяков, заводских рабочих, помещичьих крестьян и усилив ими значительно свою толпу, самозванец легко мог прервать сообщение между Москвой и Казанью и поднять население многих приволжских губерний. Не имея сам никакой возможности остановить стремление Пугачева, генерал Брандт просил главнокомандующего принять к тому «достаточные меры» ^[544].

Несмотря на то князь Щербатов оставался в Оренбурге до 5 июля и лишь в этот день выехал в Бугульму, в сопровождении одной роты гренадер, одного эскадрона гусар и 150 человек малороссийских казаков. Ссылаясь на «изнуренное и день от дня ослабевающее здоровье», он подвигался медленно и надеялся на предприимчивость Михельсона, которому приказано было преследовать Пугачева.

«При всех сих неприятных обстоятельствах, – доносил князь Щербатов императрице ^[545], – которым единственная причина слепое и развращенное предательство простого народа к злодею и великое пространство земли, которого повсюду обнять нет возможности и которое причиняет замедление в переписке – возлагаю я теперь лучшее мое упование па расторопность подполковника Михельсона».

Последний был еще на пути из Уфы к Бирску, а все остальные отряды еще далее. Отряд Деколонга находился в Челябе, генерал-майор Станиславский с малолюдной 14-ю легкой полевой командой в Троицкой крепости, генерал Фрейман в Уйской крепости, и князь Голицын на пути к Уфе.

Появление скопищ мятежников по рекам Белой и Ику заставило князя Голицына прежде всего восстановить сообщение с Стерлитамакской пристанью и Табынском. Пройдя через Шарлацкий Ям и деревню Урак, князь Голицын 27 июня пришел в Богульчаны, где и остановился по необходимости заготовить продовольствие. «Таперича, – доносил он ^[546], – мое упражнение в том происходит, чтобы здешний край привести в твердое состояние». Оставив гарнизоны в Табынске, Стерлитамакской пристани и в Богульчанах, князь Голицын намерен был двинуться к Уфе и соединиться с отрядом полковника Якубовича. У Бирского перевоза стоял поручик Яворский с очень небольшой командой улан и башкирцев ^[547]. В Бузулукской крепости стоял прокурор Чемесов с тремя эскадронами Пензенского дворянского уланского корпуса. Новомосковская дорога оберегалась небольшим отрядом секунд-майора Юшкова, находившегося в деревне Сарманаевой. В Бакалах стоял отряд полковника Обернибесова и, наконец, в Бугульме – полковника Кожина.

Полковник Кожин, как только узнал о падении Осы и приближении мятежников к Каме, тотчас же приказал полковнику Обернибесову следовать из Бакалов к Мензелинску для занятия

Шуйского перевоза и не допускать инсургентов спускаться на судах по Каме. Выступая к Мензелинску, Обернибесов взял с собой 100 человек пехоты и только 4 человека кавалерии, а отставного поручика Мельгунова с 110 уланами отправил для занятия Ангазятского перевоза ^[548]. Это были единственные отряды, направленные за Пугачевым, да и то не по следам его, а к местам возможным для переправы.

Между тем, не встречая нигде препятствия и имея в своем распоряжении до 7 тысяч человек с 12 орудиями ^[549], самозванец широко раскинулся по обоим берегам реки Камы и охватил огромное пространство. Силы его с каждым днем увеличивались, и толпы мятежников появились одновременно в Сарапуле, Елабуге, Заинске и на всем правом берегу Камы, до Ижевского завода. Сподвижники самозванца захватывали суда, спускались вниз по Каме, грабили села и деревни, расположенные по обоим берегам реки.

Дойдя до Мензелинска и получив известие, что из Сарапула спускаются три барки с вооруженными людьми, полковник Обернибесов с своим отрядом и 50 человеками вооруженных мензелинских жителей форсированным маршем перешел в деревню Ветки, сделав в 16 часов более 80 верст. Здесь он узнал, что барки с мятежниками находятся у села Челнова, вверху Камы. Расставив стрелков по берегу, Обернибесов ожидал приближения барок, но наступил вечер, а мятежники не показывались. Тогда Обернибесов, не желая дать им возможности спуститься вниз ночью, отправил вверх по Каме несколько гребных лодок с 35 вооруженными людьми, а за ними берегом послал 16 человек рядовых с прапорщиком Буниным. Пройдя 7 верст, лодки и команда встретили плывших мятежников, потопили несколько лодок с людьми и принудили две барки сдаться; третья барка успела прорваться, но на высоте деревни Ветки была встречена выстрелами и посажена на мель. Захватив на всех судах 373 человека в плен, преимущественно крестьян помещиков Глебова и Собакина, полковник Обернибесов отправил их в Мензелинск, а сам пошел к Заинску с намерением следовать далее к устью реки Вятки.

В это же самое время находившийся в Бугульме полковник Кожин отправил графа Меллина с 130 человеками пехоты, 40 чугуевскими, 48 малороссийскими казаками и с двумя пушками из деревни Сарманаевой к Шуранскому перевозу на реке Каме. Подпоручик гвардии Ермолов с 120 человеками уланов послан был из Бузулука в Черемшан, где и должен был ожидать приказаний графа Меллина. Поручик Веденяпин с 40 драгунами и 80 яицкими казаками, выступив из Бугуруслана, должен был охранять пространство между слободой Черкасской и пригородом Сергиевским. Небольшие отряды от 30 до 40 человек были поставлены в Заинске, в деревне Шаутах и на новомосковской дороге. Таким образом полковник Кожин разослал свой отряд по разным местам, «а сам, – доносил он ^[550], – для удержания сего поста [Бугульмы] и всех здесь мятущихся в окололежащих селениях жителей, остаюсь почти одной только своей персоной, не давая поводу выступлением своим сим мятущимся жителям, и особливо башкирцам, похитить сей нужный и коммуникационный пост. Давно от меня сообщено полковнику Якубовичу (в Уфу), чтобы сие место скорее закрыть, еще до выступления Обернибесова, только и поныне ответа от него не имей; Михельсон теперь, надо думать, уже на реке Вятке, о чем и губернатора казанского уведомил».