История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 111

Из каких бы источников хумс ни был составлен, он делится на две половины: одна отдается в распоряжение главного духовного лица для употребления по его усмотрению, а другая идет в раздел между потомками Магомеда, происходящими от Али и дочери Магомеда, Фатьмы. Потомки эти известны в мусульманском мире под различными именами: сеидов, Хусейнов, мюсавов и проч.

Эти последние лица пользуются особым уважением магометан и принадлежат, можно сказать, к числу тунеядцев, которым, по происхождению их, предоставлены многие права. Сеиды по закону не платят никаких податей, а, напротив того, пользуются половиною хумса; они не отбывают никаких повинностей, и если бы кому-нибудь из верховных владетелей вздумалось обложить их податью, то правоверные обязаны платить за них. Каждый мусульманин, увидевший сеида в нищете, обязан взять к себе в дом и считать за своего господина. Отличительную особенность сеида составляет чалма зеленого цвета, какую прочие мусульмане не могут носить, потому что зеленый цвет составлял принадлежность к одежде Магомеда.

Население закавказских мусульманских провинций в прежнее время, с появлением магометанства, принадлежало к учению Омара, но впоследствии, когда персидский шах Исмаил Софи в XVI столетии овладел Ганжею, Карабахом, южной частью Шеки, Ширваном, Баку и Дербентом, то стал распространять в этих провинциях учение Али. В северной части Шеки, Ширване, а также во всем Дагестане долгое время остались исключительно последователи Омара, но с течением времени последователи обеих сект, переселяясь по разным случаям из одного ханства в другое, перемешались между собою, так что в одном и том же ханстве есть последователи того и другого учения.

Антагонизм и взаимная ненависть, существовавшие между обоими сектами, усиливались еще и от тех гонений, которым подвергалась слабейшая секта от господствующей. Гонение это не простиралось, однако же, до воспрещения молиться, и как сунниты, так и шииты имели свое духовенство и свои собственные и отдельные мечети. Последние строились или самими прихожанами, или на счет зяката. Многие лица жертвовали на постройку мечетей свои движимые и недвижимые имения. В селениях мечети редко отличались своей постройкой от обыкновенных домов жителей, и лишь только богатые имели минареты. В селениях незначительных часто не было вовсе мечетей, и правоверные собирались в дом, где мулла отправлял богослужение, а в некоторых местах молились и на открытом воздухе; последнее допускается и уставами магометанской религии.

Между многими религиозными обрядами магометан особенно замечателен праздник Курбан-Байрам, в день которого каждый истинный мусульманин должен раздавать милостыню нищим и угощать своих соседей. Расходы на это должны быть сделаны из правильно и честно нажитых денег, иначе милостыня и угощение ближних не будут считаться угодными Богу. Для соблюдения этого правила в день праздника многие суеверные мусульмане бегают с деньгами и признаются, «что они неправильно приобретены; просят променять неправильный их прибыток на честный и дают десять неправильных, называемых иолам (запрещенных), за пять правильных, именуемых гелал (позволительных)».

Шииты, сверх праздников общих всем мусульманам, празднуют Навруз-Байрам — открытие весны в начале марта, когда солнце вступит в знак Овна, и первые десять дней месяца мухаррама посвящают оплакиванию Хусейна, сына Али.

Наступление Навруза возвещается обыкновенно во всех концах города или селения ракетами или выстрелами. Мальчики и взрослые молодые люди, собираясь на главных улицах, приносят огнестрельное оружие. Вместе со стрельбою открывается взаимное угощение конфетками, приготовляемыми из плодов, муки, сахару и коровьего масла.

Праздник же, установленный в память имама Хусейна, совершается с особым торжеством во многих местах Закавказья: в Шуше, Шемахе, Кубе, Эривани, Дербенте – словом, там, где господствующее население составляют шииты.

Закавказские шииты отличаются даже большим фанатизмом при исполнении этого религиозного праздника, чем персияне. Этот фанатизм придает им большой вес среди заграничных их собратьев, и многие персияне спешат в Закавказье, чтобы провести там важнейший свой праздник – обряд оплакивания имама Хусейна, или, как говорит народ, Шах-Хусейна, считающегося основателем шиитской секты.

В продолжение всего праздника ни один правоверный не вступает в супружество, а проводит время в слезах, потому что, по сказанию народа, одна капля слез, пролитая в это время, смывает пятно греховное величиною с гору Синай. В этот праздник творить милостыню есть непременная обязанность каждого последователя шиитской секты.

Предание говорит, что Хусейн родился в четвертом году хиджры от Али и Фатьмы, дочери Магомеда, после шестимесячной ее беременности.

Такое раннее рождение его персияне провозгласили чудом и обяснили тем, что Хусейн своим появлением на свет должен был предупредить всех детей, долженствовавших родиться в один день с ним.

Татары рассказывают, что будто бы, когда родился внук Магомеда, Гассан, то Моавия, владелец Дамаска, пришел с женою поздравить Магомеда.

– Я очень рад, – отвечал пророк, – что дочь моя родила сына; у ней и еще родится сын, и у тебя, Моавия, будет также сын, который истребит весь мой род.

– Лучше я ныне же сделаю себя евнухом, – отвечал на эти слова Моавия, – нежели соглашусь иметь такого сына.

– Нет, – отвечал пророк, – Богу угодно избрать твоего сына убийцей моих детей, и да будет его воля.

Через несколько месяцев жена Моавия родила сына Иезида, а у Фатьмы после того родился имам Хусейн ^[61].

Когда скончался Магомед, Хусейну было восемь лет, а когда умер отец его Али, тогда он имел 37 лет от роду. Халиф Сирии и Дамаска, Иезид, сын Моавии, объявил себя противником Магомеда и, видя в Хусейне соперника на халифство, стал преследовать его, заставил бежать в Мекку, где тот и поселился. Спустя некоторое время жители города Куфы пригласили к себе Хусейна, обещая сделать его своим халифом. С 72 спутниками, состоявшими из детей и родственников, Хусейн отправился тайно в Куфу, но, при деревне Кербе-Лаэ, был окружен 4000-м войском Иезида, узнавшего о его переселении.

Отрезанные войсками Иезида от Евфрата, Хусейн и все его спутники страдали жаждою. Имам послал к реке брата своего с тридцатью всадниками, который должен был брать воду с бою. Вступив в переговоры с неприятелем, Хусейн просил позволения ехать в Дамаск к Иезиду для личных с ним переговоров, или возвратиться в Аравию, или удалиться за пределы Хорасана. В ответ на это от него требовали присяги Иезиду, но Хусейн отказался исполнить это требование. Тогда губернатор Куфы предписал Омару, начальнику отряда, окружившего Хусейна и его семейство, если Хусейн не покорится Иезиду, убить его и истоптать копытами лошадей своих. Омар объявил имаму решение губернатора и дал ему отсрочку до утра обдумать свое положение.

Хусейн решился умереть. Задумчивый, он долго сидел у входа в свою палатку. Облокотившись на меч, он предался размышлениям о предстоящем дне, долженствующем решить его судьбу. В таком настроении он обратился к своим друзьям и приверженцам.