История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 123

«Опомнитесь! – говорил главнокомандующий. – Воспримите прежнюю свою храбрость, будьте готовы к победам и покажите, что вы и теперь те же храбрые карабагские армяне, как были прежде страхом для персидской конницы».

21 июня полковник Карягин выступил к Аскарани с отрядом из 400 человек 16-го егерского полка, при двух орудиях. Едва он достиг речки Шах-Булага, как 24 июня показались неприятельские разъезды, а потом толпа персиян, простиравшаяся до 3000 человек. Атакованный неприятелем, Карягин в течение шести часов мужественно пробивался вперед, и, пройдя четырнадцать верст под сильным огнем персиян, он только вечером прибыл к речке Аскарани, где и расположился лагерем на татарском кладбище, бывшем на кургане при урочище Кара-агач-баба.

В 4 верстах от него, при речке Ханачине, стоял Пир-Кули-хан с 10 000 войска ^[602]. Знойный день и беспрерывный бой утомили малочисленный отряд Карягина, но едва только солдаты успели разбить палатки на берегу реки Аскарани, как в шесть часов вечера Пир-Кули-хан стремительно атаковал Карягина всею своею силою. Каре мужественно встретило атаку и отбросило неприятеля. В продолжение трех часов персияне беспрестанно делали отчаянные напоры то пехотою, то конницею, но русские стояли непоколебимо, и только наступившие сумерки прекратили настойчивые удары неприятеля.

Расположась на месте сражения, Пир-Кули-хан всю ночь устраивал батареи с весьма сильными прикрытиями и, нанося ими значительный вред отряду Карягина, отнял воду, которую нашим солдатам приходилось добывать с величайшим затруднением. Со своей стороны Карягин также не оставался праздным зрителем. Он обнес свой лагерь четырехфасным вагенбургом, успел вырыть довольно глубокий ров, насыпать вал и занять стрелками находившуюся в заднем фасе мечеть.

«Пренебрегая многочисленностью персиян, – доносил Карягин князю Цицианову, – и блокадою их, проложил бы я штыками путь к Шуше и соединился бы с майором Лисаневичем, но великое число раненых людей, коих, по множеству убитых лошадей, поднять нет средства, делает сие невозможным, как равно и движение куда-либо в сего места».

Действительно, половина отряда уничтожилась – 33 человека было убито и 164 ранено, а лошадей осталось едва достаточно для поднятия одной только артиллерии. Сам Карягин получил две контузии, одну в голову, другую в грудь, рану пулею в спину. Майор Котляревский, знаменитый впоследствии герой Кавказа, был также ранен в ногу, пулею навылет ^[603].

У крепясь сколь возможно в этом пункте и не имея средств ринуться вперед, Карягин отправил, 24-го числа, предписание майору Лисаневичу, чтобы он старался как можно скорее соединиться с ним, а карабагского хана просил прислать ему конницу. Ибрагим не отвечал и не присылал конницы, а по слухам известно было, что большая часть провинции ему изменила и с сыном его Абдул-Фет-агою сражалась, против русских, в войсках Пир-Кули-хана.

Волнение в Шуше и расположение ее жителей к восстанию удерживали Лисаневича. Он видел, что одно лишь присутствие русских войск в крепости заставляло шушинцев оставаться в повиновении и спокойствии. Опасаясь поголовного восстания, Лисаневич не решался оставить Шушу и идти на соединение с Карягиным, который в борьбе с неприятелем предоставлен был собственным силам. Сознавая, что первый успех персиян значительно ободрил их, что уничтожение отряда Карягина может иметь весьма невыгодные для нас последствия и гораздо худшие, чем временное уклонение карабагского владения от подданства России, князь Цицианов не одобрял поведения майора Лисаневича.

«Не удивляюсь я тому, – писал главнокомандующий Лисаневичу, – что Ибрагим-хан карабагский не дает содействия своею конницею, но весьма странно мне, что вы остаетесь, как прикованный к крепости, в то время, когда полковник Карягин находится в опасности» ^[604].

Предоставленный собственным силам, Карягин четверо суток храбро защищался против полчищ персиян, но жажда, голод и палящий зной значительно ослабляли отряд, потерявший уже много убитыми и ранеными ^[605].

Горсть храбрых воинов, одушевляемая геройством таких начальников, какими были полковник Карягин и майор Котляревский, с беспримерным мужеством выдерживала нападения неприятеля и делала частые и удачные вылазки. В ночь на 27-е число июня, когда Пир-Кули-хан усилил батареи по речке Аскарани, сто егерей бросились на укрепления, и пять из них достались во власть русских.

Взятые в плен два человека персиян объявили, что Аббас-Мирза с своими войсками присоединился к Пир-Кули-хану и приказал поставить на устроенные им батареи лучшие свои войска и что наследник персидского престола, по прибытии к нему артиллерии, предполагает атаковать русских.

Перехваченное письмо от Баба-хана убеждало в справедливости слухов. Аббас-Мирза просил у отца присылки еще войска, а главное – артиллерии. Отправив то и другое, Баба-хан писал сыну, что его намерение было взять все войска государства, идти на русских и разорять гнездо их. «Но, получа ваше ко мне донесение, что вы русских крайне притеснили и ослабили их силы, теперь вам повелеваю, чтобы сегодня непременно жребий русских вы решили. Атакуйте место защиты русских и разорите их в прах моими храбрыми войсками и пушками. Вы пишете, что для того не нападали на русских, что жалели тратить мое государственное войско, но я вам скажу, что кто желает верно служить своему государю и отечеству, тот должен не щадить своей души и крови. Для пользы нашего государства и целого света никогда такого полезного и удобного случая, может, не будет, как теперь…» ^[606]

Не имея у себя достаточно людей для того, чтобы защищать отнятые батареи, Карягин приказал тотчас же разрушить их и приготовился к встрече неприятеля.

С рассветом следующего дня Аббас-Мирза атаковал укрепленный лагерь Карягина, но отраженный велел производить с окружных батарей сильную канонаду, наносившую, однако же, больше вреда нашим лошадям и обозу, чем людям.

В продолжение целого дня персияне пытались овладеть лагерем, но напрасно: русские гибли, но мужественно защищали окоп. В четыре часа пополудни находившийся в мечети – на самом важном посту, где только наши могли вредить неприятелю, будучи сами защищены отовсюду, – поручик Лисенко, с тремя унтер-офицерами и 83 егерями, передался неприятелю ^[607].

Персияне, узнав от дезертиров о малочисленности отряда Карягина, сделали новое отчаянное нападение, но и на этот раз пятнадцатитысячное их войско отступило, с значительным уроном, от горсти русских защитников укрепления.