История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 60

Волнение народа продолжалось; Порта предписала произвести выборы немедленно, а между тем Варфоломей, полагая, что своим согласием вызовет новые серьезные столкновения, поспешил отказаться от сана католикоса. Тогда константинопольские армяне решились избрать католикосом Даниила. Последний долгое время отказывался и согласился только тогда, когда получил настойчивую просьбу эчмиадзинского духовенства. «Аще ты, – писали епископы, – не прибудешь к нам, то руци наши на омете твоем останутся до дня страшного суда».

Потребовав избирательный лист, Даниил написал на нем: «Из человеколюбия по Бозе, усердно повинуюсь добровольному единогласному молению собратий св. Эчмиадзина, благочестивых начальников и народа великой столицы Константинополя и всей армянской нации – чад св. Григория Просветителя, принимаю я на себя иго труда и служения светоносной кафолической церкви эчмиадзинской, матери нашей. Даниил архиепископ и патриарх».

Все отправились в патриаршую церковь, где архиепископ Давид при многочисленном стечении народа провозгласил: «Яко избрал и приял еси блаженного и святейшего патриарха нашего Даниила» и, поцеловав у него руку, поздравил верховным патриархом всего армянского народа. Со своей стороны Даниил, с согласия народа, провозгласил Давида титулярным константинопольским патриархом, надел на его руку свой перстень и отдал ему свой посох и фелонь (ризу).

30 апреля Давид должен был отслужить торжественную обедню и надеть на себя кафтан, обыкновенно жалуемый Портой всем вступающим в должность константинопольского патриарха. Партия архиепископа Иосифа воспользовалась этим торжеством и произвела новое замешательство. Епископ Ованес Палатский подговорил скрывавшегося Галуста помешать успеху Давида. Чуть свет прибыв в церковь, Галуст стал на месте, назначенном для нового патриарха, и не уступал его Давиду. Люди Давида насильно стащили с места Галуста и нанесли ему удар по лицу. Такое происшествие в церкви возбудило всеобщее неудовольствие, и собравшиеся заставили Давида оставить церковь, а Галуста провозгласили патриархом. Порта не признала законным насилия толпы и, арестовав Галуста и его сторонников, назначила Ованеса Палатского титулярным патриархом Константинопольским. Последний стал деятельно хлопотать в пользу Иосифа и тем легче достиг своей цели, что Порте заявлено было желание русского правительства видеть Иосифа верховным патриархом всех армян.

В то время, когда в Константинополе вопрос об избрании патриарха не был еще окончательно решен армянами, сторонники Иосифа советовали ему исходатайствовать повеление императора нашему посланнику, чтоб он принял меры и «уничтожил при здешнем (турецком) дворе старание недостойных особ к наследованию престола» ^[291]. Те же лица просили Иосифа отправиться как можно скорее в Эчмиадзин и тем прекратить интриги. «Если вы умедлите отъездом вашим, – писали они, – тогда недостойные люди, может быть, подкреплены будут турецкою властью, которая входит в сие для интереса, и наше желание исчезнет».

Предыдущие примеры указывали, что при избрании патриарха деньги всегда играли весьма значительную роль. Верховные визири из-за подарков, не обращая внимания на желание армянского народа, утверждали того, кто больше, платил. Такое корыстолюбие, ограничивавшее право армян выбрать патриарха соборным постановлением и по своему желанию, не могло быть допущено нашим правительством, и император Павел I поручил своему посланнику в Константинополе строго следовать справедливости и не допускать нарушения прав армянской нации.

«По случаю избрания армянским народом патриарха, – писал он тайному советнику Тамаре ^[292], – старайтесь, дабы Порта не опровергнула в сем случае права, оному народу данного и через сие предупредить избрание в оное достоинство человека недостойного, который через происки и деньги может достать сан, от общего согласия армян единственно зависящий. О сем объяснитесь дружелюбно с министерством турецким».

Строго следуя такому приказанию, Тамара не принимал никакого участия в выборе патриарха, и, несмотря на свои письма нашему посланнику, Иосиф узнал, что константинопольские армяне остановились на избрании Даниила. Это известие глубоко оскорбило Иосифа. Человек в высшей степени самолюбивый и самонадеянный, он считал себя незаменимым.

– Неужели израильтяне (то есть армяне), – спрашивал он в самозабвении, – оставив своего Бога, бегут поклоняться мошкам?

Ход дел допускал возможность подобного бегства, и Иосиф решился обратиться к содействию нашего правительства.

Он писал С.Л. Лошкареву, что константинопольские армяне, избрав Даниила, по прежним примерам, для получения согласия Порты и диплома отправили уже от себя нарочного к визирю. Но как, по отсутствию визиря, необходимо было более сорока дней (?), чтобы получить от него окончательное решение, то Иосиф просил министерство воспользоваться этим временем и исходатайствовать у императора, «как главы христианской церкви», утверждение его патриархом и дозволение отправиться в Эчмиадзин. Подкрепляя свои права разного рода документами и выставляя Даниила человеком неспособным и мало преданным русскому правительству, Иосиф скоро достиг желаемого. Зная лично Иосифа и будучи расположен к нему, император Павел I поручил Тамаре стараться склонить константинопольское духовенство и армян в пользу Иосифа и исходатайствовать фирман на утверждение его патриархом армянского народа. Как только Иосиф узнал о таком решении императора, он считал избрание свое делом решенным.

– Подрясник Иосифа уже готов, – говорил он с уверенностью и самодовольством. – Вся распространенная по лицу земли нация наша связана со мною истинною любовью, и я твердо уверен, что она пригласит меня на эчмиадзинский престол.

Еще воля императора не достигла до нашего посланника в Константинополе, а Иосиф уже распоряжался как утвержденный патриарх: он требовал, чтоб ему каждую субботу доносили о состоянии монастыря и прислали реестр вещам, которые необходимо купить для престола и братии. Сообщая архиепископу Минасу, что император Павел назначил его патриархом, а царь Грузии просит поспешить приездом, Иосиф прибавлял, что приглашение высших лиц мира сего «считаю делом второстепенным, желая избегать всяких с моей стороны насилий при вступлении на престол. Посему я последовал нашему народному обычаю: желаю, чтобы нация избрала меня, а я – нацию… На основании высочайшего повеления властелина целого земного полушария я полагаю, что ни вельможи не в состоянии сопротивляться, ниже патриарх Даниил осмелится прикоснуться к сему престолу… Если Св. Дух удостоит меня святого престола, то нахождение Даниила в должности константинопольского патриарха следует считать для него счастливым предопределением Всевышнего».

Так выражался Иосиф о своем сопернике, как о человеке ничтожном, но турецкие армяне были не такого мнения о своем патриархе. Они отстаивали свой выбор и не желали признавать Иосифа как человека чуждого, тогда как Даниил был питомец эчмиадзинского монастыря. Найдя поддержку среди правительственных лиц, уже снабженных некоторою суммой, константинопольские армяне не высказывали желания подчиниться требованиям России, и Тамара опасался, что труды его останутся напрасными. «Прикажите, – писал он к Лошкареву, – спешным и деятельным образом кончить все на месте именем царя грузинского».