История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 111

Сознавая, что отчуждение имений ограничит и без того незначительные средства в жизни, князь Леван Дадиан уверял главнокомандующего, что он лишится возможности не только прилично содержать себя, но и снискивать дневное пропитание, и принужден будет просить о лишении его звания правителя.

– Но тогда, – спрашивал Дадиан Ермолова, – будет ли исполнена высочайше утвержденная грамота о непоколебимости владения моего, нелишении меня имений моих и владения, которое всемилостивейший государь утвердил за мною и следующими по мне владетелями, как было при моих предках? И как подтвердится письмо, всемилостивейше пожалованное мне и матери моей в 1806 г., коим удостоены мы обещанием утверждения нашего владельчества и ненарушимости покровительства государя, в залог чего дана нам и икона Влахернской Богородицы? Письмо это вы рассматривали, и на подлиннике его изображено имя ангелоподобного государя моего, и как же письмо то будет исполнено, если случится так, как выше сказано?

Ермолов отвечал, что правительство вовсе не имеет в виду стеснять владельцев в правах и преимуществах, но желает дать лучшее устройство духовной части; что трактат никогда не будет нарушен, и имения, приносившие доныне доход церкви и духовенству, из ведома его никогда исключены быть не могут. То же самое было сообщено и владетелю Гурии, не менее Дадиана страшившемуся описания церковных имений. Оба владельца успокоились, но в Имеретин беспокойства усиливались, так как правительство, из боязни уронить в глазах народа важность высочайшего указа, продолжало описывать церковные имения.

Противники этой меры, преимущественно князья и дворяне Шаропанского округа, собрали значительное скопище и первые подняли знамя восстания; к ним присоединились многие из обывателей Кутаисского округа. Во главе недовольных стояли: князь Николай Абашидзе, сильный в Шаропанском округе, и тамошние дворяне Пирон Гунсадзе, Григорий Чхеидзе, Хахута Кикнадзе, Леван Мачавариани и присоединившийся к ним из Кутаисского округа дворянин Леван Кочичашвили.

При их деятельности число недовольных быстро возрастало и в Рачинском округе в короткое время достигло до 2000 человек, которые, скитаясь толпою по селениям с оружием в руках, призывали жителей к соединению с ними. Увещание окружного начальника и его просьба разойтись не действовали.

«Мы чувствуем свою вину, – говорили ему коноводы, – и, опасаясь за то наказания, стараемся усилить толпу, чтобы можно было защищаться. Мы не оставим своего предприятия, пока присягою не утвердим и не заставим жителей последовать за нами».

Имея при себе только 45 человек конвоя, окружной начальник перешел в селение Квара, а мятежники заняли селение Химши, где было заготовлено продовольствие для войск и находилась большая часть ротного имущества. Генерал-майор Курнатовский отправился сам к мятежникам, которые пришли к нему на Квирильский пост.

– Для чего вы собрались? – спросил Курнатовский.

Имеретины отвечали то же, что изложили в прошении. Тогда им было объявлено, что Феофилакт, видя явное нежелание народа на реформу по духовному управлению и не желая ничего предпринимать насильно, уезжает в Грузию.

Курнатовский просил собравшихся разойтись по домам и быть покойными.

– До тех пор не разойдемся, – отвечали они, – пока не будут нам выданы списки, составленные разосланными чиновниками, и пока Феофилакт не выедет из Имеретии.

Курнатовский объявил, что подобное требование он считает дерзким, и снова просил разойтись.

– Мы не разойдемся, – отвечали голоса из толпы, – пока не будут исполнены наши желания. Впрочем, бунтовать мы не намерены, а только просим.

– Извините нас! – говорил лосиатхевский дворянин Бежан Чхейзе, обращаясь к генералу Курнатовскому. – Пока не решится наше дело, ни для почты в Грузию, ни для купцов дороги не будет.

Курнатовский поддался требованию буйной толпы и, отдавая имеретинам сделанные уже описи церковным имениям, просил их успокоиться и изложить свои желания в прошении. Собравшиеся согласились на это, но, ободренные уступкою правителя, медлили подачею прошения и всеми средствами старались усилить свою толпу. Под видом поборничества за уничтожение некоторых церквей и защиты духовенства, злонамеренные распускали между народом слухи, что правительство намерено изменить религию и излишних пастырей церкви взять в рекруты. Добровольным соглашением, а иногда и силою они приводили жителей к присяге, обязывающей каждого к единодушному действию; противящихся стращали разорением домов. Все почти дороги были заняты толпами вооруженных имеретин, которые останавливали проходящие наши команды, заставляли их возвратиться назад или грозили стрелять в них. Мингрельцы и гурийцы, тайно от своих владетелей, готовы были действовать совокупно с имеретинами, а абхазцев им стоило только пригласить.

Нравственное влияние преданных России владельцев Мингрелии и Гурии было ничтожно против общего желания народа. Имеретины знали о малочисленности наших войск, знали, что не из чего составить наступательных отрядов, и потому были дерзки в своих требованиях. Генерал Курнатовский просил прислать ему три батальона пехоты с артиллериею и один казачий полк, а бывший в Имеретии донской казачий Астахова 7-го полк, назначенный к отправлению на Дон, предоставить временно в его распоряжение ^[536].

Остававшийся, за отъездом Ермолова в Дагестан, командующим войсками в Закавказье генерал-лейтенант Вельяминов 1-й приказал генералу Курнатовскому сосредоточить в нескольких пунктах войска, разбросанные по Имеретин и Мингрелии, обеспечить их продовольствием и ни в каком случае самому не начинать военных действий. Но если бы имеретины сами открыли неприязненные действия, то поступать с ними как с изменниками, без всякой пощады, «дабы в самом начале мятежа строгостью положить конец оному» ^[537].

Надеясь все-таки на мирный исход дела и, за нахождением большей части войск в Дагестане, не имея возможности значительно усилить Курнатовского, генерал Вельяминов просил Дадиана и князя Мамию Гуриеля употребить содействие к удержанию подвластных им народов от всяких волнений ^[538], а экзарху Грузии Феофилакту писал, чтобы он остановил описание церковных имений и, для успокоения имеретин, возвратился в Грузию ^[539].

Вместе с тем батальону Херсонского гренадерского полка с двумя орудиями приказано быть готовым к выступлению; к нему должны были присоединиться и два полка казаков, следовавшие с Кавказской линии в Грузию. Общее начальство над этим отрядом поручено генерал-майору Сысоеву, которому приказано двинуться к Сураму, открыть сообщение с Курнатовским, если бы оно было прервано ^[540], и принять общее начальство над войсками в Имеретин.