История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 165

Познакомившись с дислокациею войск и не давая, по словам государя, «понять, однако, что я посылаю дядьку генералу Ермолову, постараться скорее узнать, почему он предпочитает ныне существующую систему той, которая изложена здесь» ^[803]. Император желал видеть уменьшение наполовину слабых постов на Кавказской линии, находя, что они слабы для защиты и слишком сильны для того только, чтобы быть извещательными постами. На этом основании излишние войска, будучи сняты с плохо обеспеченного ими кордона, с большей выгодой могли быть сведены в резервы с целью направлять их к угрожаемым пунктам. О пользовании подвижными колоннами для поддержания послушания среди непокорных горцев, по словам инструкции, прекрасный пример дают французы при умиротворении Калабрии. Как бы то ни было, но князь Меншиков должен был упирать: 1) на необходимости разумной системы обороны; 2) «в особенности» ^[804] на выгоде предупредительных мер против набегов горцев и 3) на неудобствах, которые проистекают от разброски войск.

Соприкосновение, которое должен был иметь князь Меншиков по своей миссии с лицами как гражданскими, так и военными, давало ему возможность присмотреться к политическому состоянию населения и к настроению войск. Но «происки демагогические» и тайные стремления, если они существовали, заметить было, конечно, трудно. В этом случае одного наблюдения было недостаточно, и для дальнейших заключений всего лучше было бы ожидать разъяснений от следственной комиссии по происшествию 14 декабря. Тогда могло определиться ясно, насколько Кавказ был причастен к этому делу, но следствие не могло окончиться скоро, и потому признано было наилучшим, чтобы князь Меншиков поговорил с Ермоловым откровенно и сообщил ему те слухи, которые распространены на его счет. В полном убеждении, что самолюбие Алексея Петровича заставит опровергнуть общественное мнение фактами, князь Меншиков должен был указать ему, что, как только анархическая цель тайного общества была открыта, всеобщее нерасположение к виновникам бунта побудило публику проследить за именами участников общества. Просматривая эти имена, пришли к заключению: адъютант Ермолова скомпрометирован; Якубович и Кюхельбекер пользовались его покровительством, между тем первый покушался на жизнь императора Александра, а другой – на великого князя Михаила Павловича. Вследствие такого покровительства и про самого главнокомандующего распространились самые нелепые слухи. Впрочем, князь Меншиков должен был обнадежить Ермолова, что император не придал этим слухам значения, «но они должны были, конечно, не нравиться государю, так как касались одного из знаменитых генералов, который облечен высоким доверием. С этим-то чувством сожаления его величество ставит его в известность об этих обстоятельствах, но на словах, чтобы официальная переписка не оставила следа и из деликатности, которую генерал должен оценить. Впрочем, меры, которые Ермолов не замедлит принять для поддержания порядка и раскрытия разрушительных покушений – если будет основание их подозревать – уничтожат клеветы, которые столь огорчили императора».

Отправляясь с таким поручением на Кавказ, а затем в Персию, князь Меншиков просил прикомандировать к нему морского офицера, который бы отправился в Черноморский флот и оттуда к мингрельским берегам, для следования в Тифлис. Проезжая этим путем, он должен был собрать сведения о происходящем в войсках – как в Мингрелии, так и на всем пространстве, лежащем между Черным морем и Тифлисом ^[805]. Князь Меншиков указывал на флигель-адъютанта Лазарева ^[806], как на человека, способного выполнить такое поручение, но император Николай отвечал, что Лазарев ему нужен, и назначил командира 1-го конно-пионерного эскадрона, полковника Бартоломея.

В конце февраля 1826 г. князь Меншиков выехал из Санкт-Петербурга и 7 марта прибыл в станицу Червленную, где и имел свидание с главнокомандующим, за несколько дней прибывшим из отряда, действовавшего против чеченцев. В Червленной сошлись два человека, одаренные блестящими умственными способностями, оба острые языком и один хитрее другого.

По полученной инструкции князь Меншиков не имел причины скрывать истинной цели своей миссии, и хотя не высказывался прямо, но Ермолов тотчас же понял, что причина присылки такого лица кроется в недостатке к нему доверия и в мнимой притязательности при переговорах с персиянами по вопросу о разграничении. Тем не менее, следуя исключительно голосу совести и личных убеждений, главнокомандующий считал положительно невозможным уступить со стороны озера Гокча участок земли от урочища Барат-Гедика до речки Большой Садагахач. Получив этот участок в свои руки, персияне имели бы беспрепятственный вход в татарские наши дистанции и в Памбакский округ. Чтобы воспрепятствовать этому, нам пришлось бы построить ряд укреплений и содержать значительное число войск в таких местах, где пребывание их было бы гибельно, вследствие дурных климатических условий. К тому же персияне желали приобрести эту территорию с тою целью, чтобы иметь постоянное и беспрепятственное сношение с пограничными нашими жителями, часть которых, издавна удалясь в Персию, не переставала производить вредные внушения в наших мусульманских провинциях.

Что касалось уступки южной части Талышинского ханства, то она, конечно, не являлась делом невозможным, хотя и представляла также довольно важные затруднения. Многие члены ханской фамилии имели свою собственность в уступаемом участке и, следовательно, должны были бы перейти в Персию, ибо хан, по ограниченности своих средств, не мог предложить им вознаграждения в других местах своего владения. Такой переход ханской фамилии был в интересах персидского правительства, во-первых, как доказательство того, что мы не в силах сохранить собственности людей нам преданных, а, во-вторых, возбуждая раздоры между членами ханской фамилии, тегеранский двор мог иметь некоторое влияние и на ту часть Талышинского ханства, которая оставалась в наших владениях. Лучшим исходом в этом деле, по мнению А.П. Ермолова, было бы предоставление некоторых выгод хану и вознаграждение от казны тех ближайших его родственников, собственность которых должна будет отойти во владение Персии.

Зная характер большинства лиц, стоявших во главе управления и окружавших шаха и его наследника, Ермолов, при личном свидании с князем Меншиковым, советовал ему, не делая почина, стараться вызвать персиян на первое предложение о переговорах.

С персиянами, говорил Алексей Петрович, необходима крайняя терпеливость и ни малейшей поспешности.

«Быть может, – писал он князю Меншикову ^[807], – что, уважив в вашей светлости особу, доверенностью императора облеченную, персидское министерство, а паче наследник Аббас-Мирза, найдут выгоды не казаться слишком упорными, дабы таковыми не представили вы их е. и. в., и согласятся взамен участка, лежащего по озеру Гокча, принять участок земли в Талышинском ханстве; но сему, зная высокомерие персиян, скорее поверю я, если не заметят они со стороны вашей особенных усилий и домогательств».