История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 189

Если Аббас-Мирза, говорил он, не имеет довольно сил, чтобы опять вступить в Карабаг, то и за Араксом противиться не станет, а не имея конницы, преследовать конницу нам невозможно. Но зато Аббас-Мирза может, отвлекая за собою войска наши, бросить сильные толпы своей конницы на левый берег Аракса, произвести опустошение в Карабаге, где еще нет спокойствия, и увлечь в плен жителей.

«Положим, – писал Ермолов Паскевичу ^[931], – что ваше превосходительство, перейдя через Араке, понудите Аббас-Мирзу отдалиться от оного, – он в сем случае столь же мало потеряет, сколько мало вы приобретете. Он оставит степь незаселенную, в которой вы и тех малых средств не найдете, от каковых вы отдалились. Я одобрил бы движение за Араке, если бы вы располагали большим числом войск и можно бы было некоторую часть оставить в Карабаге, для удержания жителей в спокойствии и учреждения безостановочного продовольствия действующих войск».

Паскевич был недоволен таким решением, да и вообще вмешательством Ермолова в его дела. Он весьма редко доносил о своих действиях, так что главнокомандующий долгое время оставался в неведении, освобождена ли Шуша от блокады и есть ли неприятель на нашей стороне Аракса и вообще в Карабаге. Это заставило Ермолова требовать от Паскевича, чтобы через каждые четыре дня доносилось о том, что делается в отряде ^[932].

Главнокомандующий предложил ему отойти от Аракса и расположиться в наиболее населенной части Карабага, чтобы, с одной стороны, лучше обеспечить себя продовольствием, а с другой – приблизиться к Ширвани и тем содействовать успокоению как этой, так и других мусульманских провинций ^[933].

Елисаветпольское сражение имело громадное нравственное влияние не только на персиян, но и на всех жителей наших мусульманских провинций. «Трудно изобразить, – говорит биограф князя Мадатова ^[934], – какое сильное впечатление произвело на персиян и наших подданных столь скорое и решительное истребление многочисленной армии. Не в одном Елисаветполе и Грузии, но и в самой

Персии сочиняемы были в честь победителей песни, и подвиги их, нераздельные с именем князя Мадатова, воспламеняли воображение поэтов; храброе войско наше представлялось им каким-то грозным и истребительным фантомом, который повсюду являлся внезапно на поражение противников». Все земли, занятые персиянами, были почти сразу очищены. Аббас-Мирза со своею армиею быстро пробежал через Карабаг и 18 сентября перешел уже через р. Араке у Асландузской переправы. Его примеру, как увидим ниже, последовали: Мустафа, бывший хан Ширванский, и Селим, хан Нухинский. Перед сражением в лагере Аббас-Мирзы собрались депутаты из Дагестана и подвластных нам провинций, дабы, в случае проигрыша сражения русскими, разнести о том известие повсюду и поднять общее знамя бунта. Теперь же все с трепетом ожидали наказания, но главнокомандующий отложил его до более удобного времени, т. е. до тех пор, пока побочные отряды неприятеля будут изгнаны из наших владений. Из таких побочных отрядов наибольшее внимание обращал на себя сардарь Эриванский и его брат, Гасан-хан.

Пользуясь выступлением наших войск из лагеря на р. Акстафе, эриванский хан ворвался в Шамшадыльскую дистанцию и, расположившись в вершинах р. Дзегамы, старался угрозами возмутить преданный нам простой народ. Он намерен был приблизиться к р. Куре, поддержать находившегося у джаро-белоканцев царевича Александра, дать лезгинам возможность соединиться с текинским ханом и затем совокупными силами напасть на Кахетию. Чтобы не допустить хана до исполнения ни одного из своих намерений, Ермолов сформировал, под своим начальством, отряд для действий в Казахской и Шамшадыльской дистанциях и, усилив эриванский отряд небольшим числом грузинской конницы, назначил начальником его генерал-майора Дениса Давыдова. Последнему было поручено озаботиться скорейшим окончанием постройки укрепления в Джелал-Оглу и, оставив в нем не более 500 человек гарнизона, двинуться против Гасан-хана – брата эриванского сардаря. Целью этого движения было изгнание неприятеля из селений, лежавших вблизи дорог с Безобдала в Памбакскую долину.

«Я отправляю к вам, – писал Ермолов Давыдову ^[935], – грузинскую конницу. Она исполнена усердия и доброй воли, но знать надлежит, что продолжительный мир ослабил здешних жителей воинственность и уже нет между ними опытности, которую утверждали прежние беспокойства. Ваше превосходительство, не подвергнете их трудным испытаниям, но, предоставляя им поощрение легкими успехами, приготовите их к подвигам достойнейшим, чего желаю я для дворянства, предложившего себя на службу с величайшею охотою».

В сопровождении 1000 человек грузинской милиции Давыдов 15 сентября прибыл к отряду и 19-го выступил к селению Кишлаку, имея в строю девять рот пехоты ^[936] с девятью орудиями, 150 казаков и 600 грузинской конницы. Получив известие, что неприятель повсюду отступает, Давыдов решился идти прямо к селению Шираку. Подходя, утром 21 сентября, к этому селению и спускаясь в долину, ведущую к Абарань-Полю, в отряде заметили, что неприятельская кавалерия, под начальством Гасан-хана, зажигая траву, отступала многими толпами вне пушечного выстрела. Дойдя до начатого нами укрепления на Шираке, персияне остановились и, по-видимому, намерены были выждать наше нападение. Генерал-майор Давыдов тотчас же приказал шедшим в авангарде, под начальством полковника князя Саварсемидзе, трем ротам Тифлисского полка с тремя орудиями сбить правый фланг неприятеля с высоты около укрепления. В помощь авангарду была выслана вся кавалерия, состоявшая из казаков, грузинской конницы и присоединившихся добровольно пеших и конных армян. Неприятель держался упорно и, сбитый дружным ударом с высоты, оборонялся в долине речки Ширака. Только наступление темноты прекратило сражение; персияне отступили, а на следующий день, 22 сентября, генерал Давыдов перешел границу и, вступив в Эриванское ханство, дошел до деревни Кулюдже, в девяти верстах от Ширака. Здесь он получил приказание главнокомандующего немедленно возвратиться в Джелал-Оглы. Имея строго обдуманный план действий, А.П. Ермолов, запрещая Паскевичу переходить р. Араке, не мог, конечно, одобрить переход границы Давыдовым.

«Рад сердечно успехам твоим, – писал ему главнокомандующий, – но досадую, что залетел ты слишком далеко. Напротив, доволен тем, что ты сумел воспользоваться обстоятельствами, ничего не делая наудачу. Похваляю весьма скромность твою в донесениях, которые не омрачены наглою хвастливостью, и сужу об успехах твоих действий по месту, из которого ты пишешь. Имей терпение, не ропщи на бездействие, которое я налагаю на тебя; оно по общей связи дел необходимо».