Музыкофилия - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Сакс cтр.№ 60

Мне захотелось документально зарегистрировать эти сцены, и однажды я захватил в клинику магнитофон. Я услышал бормотание мистера Р., как только вошел в вестибюль. Но, как выяснилось, я ошибся, ибо в палате шла субботняя служба. Молился не мой пациент, а раввин.

Вероятно, у раввина ритмичное бормотание побуждало тело совершать содружественные толчкообразные движения, но у мистера Р. все происходило наоборот. Он стал молиться из-за того, что к этому его побудили непроизвольные движения, физиологически обусловленные дискинезией.

Постскриптум

Такой автоматизм, как у мистера Р., может иногда использоваться и для общения, как о том написал мне Кен Кессель, социальный работник. Он работал в интернате для престарелых с пожилым, страдавшим старческой деменцией больным по имени Дэвид.

18

Сочетание: музыка и синдром де ля Туретта

Джон С., молодой человек, страдающий синдромом Туретта, недавно прислал мне письмо, в котором описал влияние музыки на его тики:

=«Музыка составляет огромную часть моей жизни. В том, что касается моих тиков, музыка – мое благословение и мое проклятие. Она может погрузить меня в райское блаженство, и тогда я забываю обо всех моих тиках, но может вызвать невыносимый приступ, с которым практически невозможно справиться».

Он добавил, что тики у него чаще всего провоцируются ритмичной музыкой, а их частота и выраженность могут определяться музыкой, задающей медленный или быстрый темп.

Эти реакции очень сходны с реакциями на музыку больных паркинсонизмом, которые могут под музыку забыть о своей болезни, наслаждаясь свободой движений, в то время как другая музыка может принудить их к насильственным движениям или заставить застыть на одном месте. Но несмотря на то что синдром Туретта, как и паркинсонизм, можно считать двигательным расстройством (скорее взрывного, а не обструктивного характера), на самом деле синдром Туретта – это нечто неизмеримо большее. Это отдельное, самостоятельное заболевание. Больные синдромом Туретта, в отличие от больных паркинсонизмом, импульсивны и чрезмерно продуктивны. Правда, эта продуктивность зачастую ограничивается простыми тиками или повторяющимися фиксированными движениями. Скорее всего, таков случай Джона С. Но у некоторых людей синдром может принимать весьма изощренные и фантасмагорические формы, примечательные мимикрией, причудливостью, игривостью, изобретательностью, неожиданными, а подчас и сюрреалистическими ассоциациями. Люди с такими фантасмагорическими формами синдрома Туретта могут реагировать на музыку более сложным образом ^[99].

Один такой человек, Сидней А., мог весьма экстравагантно реагировать на музыку, как это произошло однажды, когда он услышал по радио какую-то западную музыкальную пьесу. Он начал шататься, раскачиваться, дергаться, бегать по кругу, визжать, строить рожи и бешено жестикулировать. Помимо этого, он устроил настоящий театр мимики и жеста. Всеми своими движениями он имитировал музыку, проявляя чудеса подражательности, рисуя образы и эмоции, порожденные музыкой в его душе. Это не было усугубление тика, это было характерное для синдрома Туретта представление музыки, глубоко личностное выражение чувства и воображения, хотя и окрашенное типичными для синдрома преувеличениями, пародийностью и импульсивностью. Такое поведение напомнило мне описание, приведенное в вышедшей в 1902 году книге Анри Межа и Э. Фенделя «Тики и их лечение». Это было описание человека с синдромом Туретта, который во многих случаях устраивал «настоящий дебош с абсурдной жестикуляцией, диким мышечным карнавалом». Иногда я думаю о Сиднее А. как о виртуозе пантомимы, но все же это не так, ибо он сам не может управлять своей мимикой, своими жестами. При всей блистательности, при всей сложности его пантомимы, она все же несет на себе отпечаток судорожности, насильственности и избыточности.

Когда же Сидней А. берет гитару и начинает петь старинную балладу, у него исчезают все тики, он погружается в песню и сливается с ней и ее настроением.

Очень интересные творческие результаты получаются, когда синдромом Туретта страдают профессиональные музыканты. Рэй Г. был всю жизнь предан джазу и по выходным играл на барабанах в джаз-оркестре. Он был знаменит своими бурными сольными номерами, которые часто были не чем иным, как конвульсиями, выливавшимися в барабанную дробь. Но одновременно тик повышал скорость следования ударов, подстегивал изобретательность и усложнял мелодию ^[100].