История иудаизма - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гудман cтр.№ 105

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - История иудаизма | Автор книги - Мартин Гудман

Cтраница 105
читать онлайн книги бесплатно

Оба эти свода активно использовал Маймонид в труде «Мишне Тора» («Повторение Торы»), написанном в Египте во второй половине XII века. По мнению Маймонида, в его эпоху знание пришло в упадок, ради преодоления которого он и изложил в своем труде ясным и красивым языком на мишнаитском иврите все аспекты еврейского права, не осложняя текст обоснованиями или источниками записанных постановлений. Этот революционный труд нельзя даже сравнить с компендиумом Хефеца бен Яцлии, ибо Маймонид составлял не пособие по изучению Талмуда (в своей работе он даже ни разу не ссылается на Раши), а практическое жизненное руководство. Стремление к доходчивости и завершенности, свойственное Маймониду и его младшему современнику Эльазару бен Йеѓуде, написавшему в Вормсе простой и ясный ѓалахический свод для евреев Германии и Северной Франции, входило в противоречие с оригинальностью мышления и новаторством тех раввинов, которые самозабвенно предавались введению хидушим, постоянно расширяя рамки ѓалахи.

Кодификаторы не скрывали возмущения обскурантизмом коллег-раввинов, находивших, казалось, удовольствие в усложнении законов, которые изо всех сил стремились соблюдать набожные евреи. В первой половине XIV века Яаков бен Ашер жаловался, что «не осталось ни одного ѓалахического правила, относительно которого все были бы согласны». Еще его отец Ашер бен Йехиэль (Рош) составил правовой компендиум, пользовавшийся большим влиянием и охватывавший всю ѓалахическую практику его эпохи как в Германии, где Рош учился, так и в Испании, где он в 1305 году возглавил ешиву в Толедо; однако, на взгляд р. Яакова, неопределенности все еще оставалось слишком много. Для решения этой проблемы р. Яаков в своем труде «Арба турим» («Четыре столбца») разделил законодательные вопросы на четыре категории-«столбца» (в память о четырех рядах драгоценных камней, украшавших нагрудную пластину первосвященника): Орах хаим — ежедневные обязанности, например благословения; Йоре деа — ритуальные законы, например связанные с пищей; Эвен ѓа-эзер — семейное право; Хошен мишпат — гражданское право. Заметное отличие от «Мишне Тора» Маймонида состояло в том, что Яаков указывал источники приводимых им решений. В своем сугубо практическом своде он вовсе не затрагивает те заповеди, которые считались недействительными в связи с разрушением Храма, то есть не применялись уже двенадцать с половиной веков. Впоследствии этот труд оказал весьма заметное влияние на развитие ѓалахи [6].

Во всех упомянутых методах разработки правовых норм те или иные постановления обладали авторитетом лишь настолько, насколько ученость и острота ума их автора признавались его коллегами-раввинами. Некоторые выдающиеся ученые сами отказывались принимать пост раввина, как, например, тот же Яаков бен Ашер, избравший жизнь в бедности и целиком посвятивший себя изучению Торы. Многие знатоки ѓалахи отличались, по рассказам, исключительным благочестием, но подобная репутация не была непременным условием авторитетности их постановлений: лишь бы сами постановления снискали уважение. Примечательным исключением стали законотворческие методы некоего Яакова из Марвежа (юг Франции), который опубликовал в своем труде «Респонсы с Неба» ѓалахические постановления, открывшиеся ему во сне в ответ на вопросы, заданные им Всевышнему:

Вопросил я вечером третьего дня, девятнадцатого дня месяца кислева, пришло ли это ко мне от Всевышнего или нет. Вот как я вопрошал: «О Царь Небесный, великий, могущественный и грозный, хранящий завет Твой и милость к любящим Тебя, сохрани завет Твой и милость к нам. Повели святым ангелам Твоим, назначенным давать ответы на вопросы в сновидениях, ответить мне на вопрос, который я задаю пред Твоим блистательным престолом. Да будет этот ответ истинным и верным, да будет в нем все на своем месте и ясно определено в отношении как Писания, так и законодательных постановлений, чтобы не оставалось никаких сомнений. Вот, я вопрошаю: все те слова, что были вложены в мои уста в ответ на вопрос, который я задавал относительно погружения в микву после извержения семени, — от духа ли святого эти слова пришли ко мне? Полезным ли и верным ли будет раскрыть их моему зятю рабби Йосефу и поручить ему рассказать о них мудрецам этой земли, или же они донесены до меня духом иным, так что нет в них пользы и лучше сокрыть их и утаить?» Ответили: «Истинно, были это слова Всевышнего, и слова эти древние, Ветхий днями [115] произнес их».

Удивительно, что ответы, которые, по словам самого Яакова, он получил в сновидениях, цитировались авторитетами позднейших поколений как ѓалахические постановления — впрочем, следует заметить, что ни один из этих ответов не противоречил мнениям других французских раввинов той эпохи [7].

Уже к XI веку центры развития ѓалахической мысли оказались весьма разбросанными географически, а в дальнейшем на протяжении Средних веков эта ситуация лишь усугублялась. Между 900 и 1100 годами первенство вавилонских академий Суры и Пумбедиты в исламском мире начали оспаривать Тверия в Палестине, Кайруан в Северной Африке и Кордова в Испании, а также, в Северной Европе, ешивы Труа (Франция) и Вормса (Германия). С 1100 года появились новые авторитетные школы в Провансе и нынешних Австрии и Чехии, а в начале XIV века — в Польше. В отсутствие какого-либо центрального органа, который координировал бы нововведения, неудивительно появление региональных вариаций как в правовой, так и в литургической практике, вопреки всем попыткам кодификации. Но и в условиях рассеяния несколько выдающихся раввинов смогли обрести признание во всем еврейском мире. Одним из них был р. Шломо Ицхаки (Раши), чьи грандиозные труды во второй половине XI века сделали север Франции и Германию очагами библейской и талмудической учености. В раввинистических кругах Шломо Ицхаки, как и других крупных ученых того периода (например, уже упоминавшихся Рифа и Роша), чаще именовали аббревиатурой его имени — Раши [8].

Раши родился в Труа — городе на берегу Сены к юго-востоку от Парижа. Это было вовсе не захолустье: город на месте Труа существовал с римских времен, с IV века здесь появилась епископская кафедра, а с IX века — кафедральный собор. Ко временам Раши Труа стал узловым пунктом на одном из важных торговых путей — вероятно, потому там за поколение до рождения Раши и поселились евреи. Как бы то ни было, поучившись у прославленных знатоков Торы в других городах, главным образом в Вормсе, Раши в конце концов основал школу именно в Труа. В рассказе о его жизни трудно отделить факты от вымысла; во всяком случае, несомненно, что он занимался виноделием и знал французский язык — на последнее обстоятельство указывает то, что трудные слова на иврите он нередко объясняет через французский эквивалент. Однако огромное влияние трудов Раши (как в его собственную эпоху, так и на протяжении последующих поколений), безусловно, объясняется поразительной ясностью и основательностью его комментариев к двум главным текстам, изучавшимся раввинами его эпохи, — Библии и Вавилонскому Талмуду.

Комментарий Раши к Библии охватывает все книги Танаха, за исключением Паралипоменон (и, возможно, Ездры и Неемии). Раши в значительно большей мере, чем более ранние комментаторы, подчеркивает важность установления прямого смысла текста (пшат) с использованием логических и филологических рассуждений; в некоторых случаях он честно признается в неспособности объяснить текст. Это не означает, что Раши отвергал назидательный смысл, который приписывали библейскому тексту раввины предыдущих поколений, просто он считал, что подобные толкования должны занимать подчиненное положение по отношению к прямому смыслу. Так, объясняя слова «И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня» из Книги Бытия (Берешит), он отмечает: «Имеется немало аллегорических толкований, которые соответствующим образом собраны нашими мудрецами в „Берешит раба“ и в других мидрашах. Я же намерен лишь выяснить прямой смысл стиха и (привожу) агаду, которая разъясняет слова стиха, — „слово, изреченное на месте его“» [116]. Стремление прояснить прежде всего прямой смысл Писания взяли на вооружение комментаторы Библии XII века, в частности Авраам ибн Эзра в Испании и Йосеф Кимхи в Провансе [9].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию