История иудаизма - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гудман cтр.№ 129

Вероятно, Цфат привлек Лурию возможностью учиться у Моше бен Яакова Кордоверо — мистика испано-португальского происхождения и главы португальской ешивы в Цфате, глубоко увлеченного изучением каббалы. В 1548 году в возрасте двадцати шести лет Кордоверо написал большой труд, где рассматривал идею божественного, миропорядок, поклонение Богу и другие основные темы каббалы, несколько бессистемно черпая из книги «Зоѓар» и экстатического мистицизма Авраѓама Абулафии. К 1570 году Кордоверо был в Цфате видной фигурой и имел множество учеников. Своей основной целью он видел создание целостной спекулятивной системы путем синтеза предыдущих идей: рафинированную концепцию Бога как сущности, не имеющей атрибутов, он позаимствовал у философов прошлого (в первую очередь Маймонида). Из каббалистической традиции Кордоверо взял структуру сфирот, рассматривавшихся им как эманации Бога и одновременно как часть Его субстанции. Размышляя над трудным вопросом о взаимосвязи сфирот и Бога, Кордоверо в конечном итоге пришел к представлению, что для раскрытия посредством сфирот Бог сначала должен скрыться: «раскрытие — причина сокрытия, а сокрытие — причина раскрытия» [18].

В некоторых своих замечаниях к книге «Зоѓар» Лурия называет Кордоверо учителем: сам он был лишь одним из внушительной группы евреев, приехавших в Цфат изучать каббалу под руководством мудрого наставника. Но когда в конце 1570 года Кордоверо скончался, Лурия основал собственную школу, где было не менее тридцати учеников, и до своей смерти — за каких-то два года — передал им радикально новый способ понимания смысла каббалы. Лурия учил устно, фонтанируя идеями о том, как общаться с душами праведников, как сосредотачиваться на божественных именах, как достигнуть настоящей каваны — мистической концентрации при медитации. Поскольку Лурия почти не оставил письменных трудов и занимался с учениками совсем недолго, созданной им системе явно недоставало последовательности. Его посмертное влияние можно объяснить не только его религиозным учением, но и демонстративной святостью в повседневной жизни, но сам Лурия, несомненно, считал себя автором новых открытий в каббале, а возможно, и предвестником Мессии, — предвестником, который должен умереть в ходе выполнения своей миссии, чтобы приблизить день избавления всего мира [19].

В конце XVI века, менее чем через тридцать лет после смерти Лурии, итальянские каббалисты уже называли его аббревиатурой Ари (от слов «божественный рабби Ицхак» на иврите). Этим почетным прозвищем он был обязан огромному числу написанных после его смерти трудов, посвященных распространению его воззрений. Не стесненные письменными текстами самого Лурии, его ученики открыли миру доктрины, которые, по их собственным словам, сам Лурия хранил в тайне и которые, пока не были записаны, пребывали лишь в их памяти, хранившей слова наставника. Слава о благочестивой жизни и чудесах Лурии бежала впереди трудов о его учении, а так как он излагал свои воззрения в состоянии мистического вдохновения, неудивительно, что, будучи преданы бумаге, они неизбежно оказывались различными по форме [20].

Восстановить реальное учение Лурии мешает еще и то, что многие его ученики сами были сильными личностями и увлеченными мистиками: потому-то они и собрались вокруг Лурии. Самым выдающимся из них был Хаим Виталь — вероятно, уроженец Цфата, хотя его отец, судя по всему, прибыл из Южной Италии. Виталь, обладатель беспокойного ума, в двадцать с небольшим лет уже успел позаниматься алхимией. Те два года, в течение которых он был первым учеником в группе Лурии, наложили неизгладимый отпечаток на всю его жизнь. После смерти Лурии Виталь за несколько лет изложил систему воззрений учителя в книге, которую назвал «Эц Хаим» («Древо жизни»), однако в следующие годы и он сам, и его сын не раз вносили изменения в текст, так что их труд получил распространение в нескольких различных редакциях. Другие ученики Лурии создавали альтернативные версии. Поразительным свидетельством нешуточной борьбы за наследие Лурии стало официальное соглашение, которое в 1575 году вынуждены были заключить между собой двенадцать учеников Лурии: они обязались изучать теории Лурии только у Виталя и не принуждать того раскрывать больше, чем он пожелает (а также не передавать эти тайны другим). Сам Виталь в 1577 году переехал в Иерусалим, а затем в Дамаск, где много позже составил нечто вроде автобиографии, зафиксировав в ней и свои сны, и свои действия, и размышления о своей роли как хранителя прозрений Лурии:

Из этого дневника становится ясным, что Виталь был убежден в своей мессианской сущности еще до 1570 года, то есть до приезда Лурии в Цфат [21].

Что же в лурианской каббале столь увлекло последователей Лурии, которым и так религиозного рвения было не занимать? Главное ее новшество заключалось в том, что основное место в мистических размышлениях занимала не природа вселенной, сотворенной вечным Всевышним Богом, а достижение совершенства в грядущем — не только на личном уровне (как в предшествующей каббалистической мысли), но и на уровне всего еврейского народа. Если Кордоверо говорил о сокрытии Бога, то Лурия учил, что Бог ограничил сам себя, чтобы нашлось место творению. Эта концепция, получившая название цимцум («сжатие»), позволяла устранить противоречие между бесконечностью Бога и конечностью творения. В мире, согласно учению Лурии, по-прежнему есть сосуды, содержащие божественное начало, от которого остался едва ощутимый след, «как аромат, остающийся в фиале после того, как благовония вылиты». Одновременно Лурия разработал мощное мифологическое объяснение наличия зла, постулировав катастрофу, произошедшую еще до сотворения вселенной: в ходе этой катастрофы сосуды, содержавшие изливавшийся в ходе творения божественный свет, разбились, и искры света рассыпались в мире, оказавшись во власти зла, — на время, пока они не будут вновь собраны усилиями сынов Израиля. Для этого процесса исправления мира (тикун олам) особенно необходима помощь каббалистов с их набожностью и постоянными медитациями, посвященными всем аспектам жизни. Каждой отдельной душе тоже необходим тикун, так как все души изначально содержались в душе Адама, вследствие чьего грехопадения человечество отдалилось от Бога. В середине XVII века португальский каббалист Яаков бен Хаим Цемах утверждал, что каждая душа навлекает на себя за грехи бремя личного изгнания, так что в следующей жизни она может перевоплотиться в низшее существо: «Знай, что иногда на пути к совершенству душа на время вселяется в тело другого человека, а иногда может потребоваться еще более болезненное перевоплощение». В то же время концепция гильгуль («круговорота»), в рамках которой появилась идея о переселении душ, встречающаяся уже в каббалистических текстах XII века, придавала жизни смысл, заключающийся в возвращении к душе Адама [22].