Армия Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Олег Соколов cтр.№ 69

Впрочем, последние два указания имели чисто теоретическое значение, ибо, как уже отмечалось, попаданий на таком расстоянии ожидать было почти невозможно. Согласно экспериментам той эпохи уже на расстоянии 200 туазов (390 м) среднее отклонение пули от директрисы стрельбы составляло примерно 2 фута (65 см)! Иначе говоря, ни о какой прицельной стрельбе, особенно по одиночным целям, говорить не приходилось.

Все перечисленные показатели, конечно, разительно отличаются от возможностей современного стрелкового оружия. Однако для своего времени по отношению к общему уровню развития техники ружье с ударно-кремневым замком и, в частности, одна из самых удачных его модификаций – ружье образца 1777 года – было довольно совершенным орудием. Тем не менее даже в масштабах наполеоновской эпохи оно обладало рядом существенных недостатков, отмечаемых всеми тогдашними практиками военного дела.

Кроме указанного выше быстрого загрязнения канала ствола, забивалось гарью и затравочное отверстие. В ходе боя его необходимо было прочищать с помощью специальной иглы, которую солдаты носили либо на цепочке, пристегнутой к пуговице лацкана, либо на ремне патронной сумы. Из-за загрязнения затравочного отверстия, а также в результате неудачных ударов кремня об огниво случались осечки (в первом случае не воспламенялся порох в стволе, во втором случае и на полке также). В среднем было принято считать одну осечку на 6-12 выстрелов. В дождливую погоду число осечек резко возрастало, ну а если дождь становился проливным, пехотинцу приходилось рассчитывать только на штык – ружье фактически не могло стрелять.

Механизм замка требовал тщательного ухода, и неумелое обращение с ним резко увеличивало процент осечек и быстро выводило ружье из строя. Так, Барден отмечает, что «…только один чрезмерно сильно закрученный винт приводит к нарушению функционирования всех элементов замка из-за усиления трения, изменяющего нормальное действие пружины» ^[300].

Солдат должен был не только прилежно чистить и смазывать ружейный замок, но и следить за состоянием кремня. Считалось, что хорошо приготовленный кремень должен был выдержать примерно 50 выстрелов.

Несмотря на все эти недостатки, ружье образца 1777 года не уступало, а, напротив, превосходило многие иностранные системы ручного огнестрельного оружия. При хорошем уходе, тщательной чистке, смазке и своевременной замене наиболее изнашивающихся частей (прежде всего пружин) оно было практически вечным. Незадолго до революции был проведен ряд экспериментов на выносливость ружей образца 1777 года. В опытах, осуществленных контролером вооружения Бланом, было взято наугад со склада 4 обычных ружья, и из каждого из них произвели по 25 тысяч выстрелов! При этом ни одно из ружей не разорвалось, а, напротив, их состояние говорило о том, что они могут продолжать службу. Этот и ряд других экспериментов показали, что «французские ружья высокого качества и могут надежно служить, если их не портить неумелой чисткой и плохим ремонтом» ^[301].

Рассмотренное нами ружье образца 1777 года состояло на вооружении подавляющего большинства французских пехотинцев эпохи Наполеона, однако оно все же не было единственным огнестрельным оружием пехоты. Роты вольтижеров линейной и легкой пехоты использовали драгунские ружья, а полковые саперы (в ряде пехотных частей также барабанщики и музыканты) – кавалерийские мушкетоны. На этих образцах ручного огнестрельного оружия мы остановимся ниже, в части главы, посвященной вооружению кавалерии. Забегая вперед, отметим лишь, что ничего принципиально иного по сравнению с ружьем они собой не представляли, отличия заключались лишь в размерах и деталях отделки.

Однако существовало и принципиально иное по сравнению с ружьем 1777 года пехотное оружие. Этим оружием был штуцер ^[302] с нарезным стволом. Еще с конца ХV – начала ХVI в. в Европе то в одном, то в другом месте оружейные мастера создавали отдельные экспериментальные образцы нарезного оружия. В ХVIII веке нарезные ружья производились в небольших количествах в Англии, Австрии, Пруссии и России, а также во Франции. Широкому распространению этого вида оружия препятствовала прежде всего сложность его заряжания. Так как штуцер, как и обычное ружье, заряжался с дула, то пулю, завернутую в промасленную ткань, необходимо было загнать в нарезы с помощью специальной колотушки (прибойника). Разумеется, подобная процедура требовала в несколько раз больше времени, чем заряжание обычного ружья, и одновременно большей аккуратности и осторожности, чего сложно добиться в боевой обстановке. Тем не менее выгоды штуцера – большая точность и дальность стрельбы – привели во второй половине ХVIII века к созданию во многих армиях специальных подразделений, вооруженных нарезным оружием: английских «Rifles», австрийских тирольских стрелков и др. Во Франции долгое время штуцер существовал лишь на вооружении отдельных элитных кавалерийских частей. Однако, столкнувшись в начале революционных войн с применением противником (прежде всего австрийцами) этого рода вооружения, якобинское правительство приняло осенью 1793 года решение широко развернуть производство штуцеров во Франции. Однако, изготовление нарезного оружия требовало больших средств и очень опытных мастеров, а потому не смогло стать массовым. С 1793 по 1800 гг. во Франции было произведено не более 10 тысяч штуцеров ^[303], а в 1800 году их производство было вообще прекращено. Впрочем, в 1806 году император отдал приказ возобновить их изготовление. Но и на этот раз оно не приобрело большого размаха. С 1806 по 1818 г. (время окончательного прекращения выпуска нарезного стрелкового оружия) было изготовлено всего 2091 штук штуцеров ^[304].

В чем причина столь невнимательного отношения сначала республиканского, а затем императорского правительства к оружию, которому в его усовершенствованном виде суждено будет впоследствии изменить все военное дело? Эти причины уже частично были упомянуты: чрезвычайная дороговизна и сложность производства, долгое и неудобное заряжание. Сверх этого, стоит вспомнить, что порох, которым стреляли в наполеоновскую эпоху, был дымным. Поэтому, если гладкоствольное ружье требовало основательной чистки после 60 выстрелов, нарезы штуцера забивались гарью уже через несколько выстрелов, а чистка его была очень сложным делом. При неаккуратном заряжании, если промасленная ткань, в которую была завернута пуля, не слишком плотно входила в нарезы, дальнобойность и точность резко уменьшались. Так что стрелок, потеряв время на работу с колотушкой, имел шанс дать из штуцера ненамного более меткий выстрел, чем из ружья. Наконец, если пуля была забита в ствол не до упора, т. е. не до контакта с пороховым зарядом, штуцер мог просто-напросто разорваться.