Давай заново - читать онлайн книгу. Автор: Тата Чепурнова cтр.№ 26

— Это деньги и адрес, куда ты должна будешь завтра подъехать, — придвигает ближе сложенный лист с коротким указанием улицы и номера дома. — Я договорился тебя встретят. Несколько таблеток и всё кончено, пара часов под наблюдением и домой. Постараюсь освободиться и забрать тебя из клиники, — как на автомате чеканит Вадим.

Я чувствую, как по щекам скатываются слёзы, спешу опустить голову. Стискиваю зубы и сжимаю виски пальцами, сдерживая пульс бухающий под кожей как надоедливый грохот железнодорожных колес, приносящий первые признаки истерики.

Закрываю глаза, но не в силах удержать мокрые дорожки и постыдный всхлип, рождающийся сквозь стиснутые зубы.

— Я не могу, — произношу пересохшими губами, отталкивая предложенный свёрток с деньгами.

— А я не спрашиваю можешь ты или нет. Я сказал, что ты не будешь рожать и точка.

Грубые руки до боли сжимают плечи, рывком дёргают на себя, чтобы прижать к груди и сократив дистанцию доступнее разжевать, что решение обсуждаться не будет. Это как догма, которую надо принять без доказательств обратного.

Судорожно выдыхаю и смаргиваю застилающие глаза горячие слёзы, прекращая упиваться тихим воем, не решающим ровным счётом ничего.

Странное ощущение, сотканное из чувства безысходности, ненависти к себе и некой отрешённости от реальности. Словно кто-то ставит мою жизнь на паузу в самый неподходящий момент, для того чтобы я сполна насладилась этим кошмаром. Забыть вряд ли получится, если только конечно не разбежаться и не влететь с размаху в стену, чтобы выбить из головы ужасные воспоминания, бескомпромиссно отравляющие сознание.

Болит всё тело, с каждым разом всё явственней подкашивая наивные попытки взять себя в руки. Абсолютный контроль над организмом потерян, выведен вместе с туманной дымкой наркоза.

Дозвониться получается лишь с третьей попытки и когда гудки прерываются коротким «алло» все заготовленные слова жаром отливают от языка к кончикам пальцев, которые лихорадочно сжимают корпус телефона одолженного у медсестры.

— Ну, что так и будем молчать? — доносится нетерпеливая интонация Андрея, начиная из доброжелательных ноток окрашиваться в плохо скрываемое недовольство.

— Привет, — не узнавая собственного голоса шепчу еле слышно. — Андрей, это я, Зановская.

— Это уже становится традицией срывать мне свидания, которым суждено закончиться в постели. Теперь и в чёрный список тебя нет смысла вносить, ты умудряешься вызвонить меня с других номеров. Каким ещё ядом ты решила отправить мне жизнь?

Я внимательно выслушиваю разглагольствования в свой адрес, не перебивая, но и особо не зацикливаясь на гневной тираде. А когда Андрей закончив вздыхает, вклиниваюсь в разговор:

— Можешь меня забрать из медцентра на Соколова?

— Скинь мне точный адрес, — замолкает на несколько секунд, пугая тишиной. — Но я доберусь до тебя через час, не раньше.

Чувствую себя ещё более испуганной перед предстоящим приездом Андрея. Признаваться в чём-то постыдном проще не глядя в глаза, но иного выхода просто нет. Вадим вне зоны доступа и мобильной сети, и моего понимания, чем он руководствуется по жизни. Кинуть мне деньги на аборт чуть ли не в лицо, не удосужившись отвезти в больницу, так ещё и пропасть бесследно, прислав одну единственную лаконичную смс-ку:

"У меня серьёзные проблемы. Прости не смогу забрать"

Даже не удивительно и как-то наплевать, скучать уж точно не буду, если он не вернётся. Я вымотана и раздавлена одним махом. Пережитый стресс в купе со жгучей болью в груди от очередного эмоционального притворства, играет на контрасте с леденящей пустотой внутри меня в районе живота. Там где выскребено всё под чистую, вычищено холодными инструментами до зияющих дыр, через которые сочится разорванная на куски душа, совершившая грех.

Нет, конечно же грех всецело лежит на моих руках и мне с ним жить, а не Вадиму, и не врачу. Придется каждый день томиться на медленном огне угрызений совести, сходя с ума от всевозможных «если».

Пока мы идём к машине, всё больше ощущаю нарастающую неловкость растущую в геометрической прогрессии, заставляя меня съёжиться. Наблюдаю за широкой спиной быстро направляющейся за пределы больничного корпуса пропахшего едкой смесью медикаментов и разрушенных женских надежд, и мечтаний.

Приостанавливаясь у двери, снимает бахилы, а дождавшись меня, опускается на корточки в немом предложении помочь стянуть с кроссовок полиэтиленовые чехлы, которые совсем недавно зачем-то натянул, только чтобы пройти каких-то несколько метров. Не возражаю, попеременно поднимаю ноги. Приходится слегка касаться ладонью напряженного плеча Андрея в поисках опоры, неохотно признаваясь себе, что прикосновения чудесным образом успокаивают.

Андрей не спеша выпрямившись, притворно сердито смотрит в глаза, наказывая холодом серых глаз вынуждая отвернуться. Безрезультатно пытаясь утихомирить водоворот мыслей направленных на выяснение, что может Крутилин ко мне чувствовать в свете последних событий. Сочувствие? Неприязнь? Или элементарную ненависть за то, что я как всегда играю роль кости в его горле?

Толкает стеклянную дверь, чтобы вырваться в прохладу и чистый воздух, волоча меня следом, до хруста костяшек сжимая мою руку в своей. Прошибает током от злого прикосновения, такого наполненного нервным покалыванием, что хочется поскорее избавиться от мужской ладони, пока моя ещё функционирует. Остановившись на парковке, Андрей воровато оглядывается по сторонам и удостоверившись в отсутствии зрителей, припирает спиной к прохладному металлу машины.

— Дура ты, Зановская, — сминает мои плечи и волю, запирая на все замки порыв огрызнуться. — И лечишься не в тех медучреждениях. Зачем ты это сделала?

Некоторая неловкость пронзает насквозь, чтобы тут же утонуть в неуместной истоме, которая вновь разливается от въедливого взгляда, теплом согревая озябшее от ветра тело. Жар по венам не спешит тормозить, а наоборот ускоряет пульс, сжимая между нами расстояние до мизерной полоски наполненной горечью его слов, но при этом стопоря рефлексы побуждающие разорвать тесный контакт. Аура вокруг нас пропитана такой человечностью, взаимопомощью, что в ней даже умереть не страшно, а спокойно.

— Что? — запоздало отвечаю вопросом на вопрос, уповая на быстрый разговор без выворачивания меня наизнанку.

— Не дури, ты прекрасно понимаешь о чём я.

Отталкивается и делает шаг назад, раздражённо ведёт головой, отряхиваясь от моей наигранной дурости. Пальцы подрагивают пока он безуспешно прикуривает сигарету, раз за разом чиркая колёсиком зажигалки.

— А для кого бы я его рожала? Для тебя? — вырвав так и не прикуренную сигарету, разломив ту пополам, достаю из кармана лимонные конфетки, некогда помогающие утихомирить тошноту. — Вот, займи ими рот, и отвези меня домой. Пожалуйста! — вручаю горстку леденцов, методично давя в себе раздражение ко всей ситуации в целом, а не конкретно к Андрею.