Принц Модильяни - читать онлайн книгу. Автор: Анджело Лонгони cтр.№ 103

Я не отвечаю – но чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. Я впервые плачу из-за любви. Я теряю то, что я заслужил. У меня больше не будет той единственной женщины, рядом с которой я чувствую себя самым лучшим и спокойным. Я теряю всю ту уверенность, которая недавно появилась.

Я пью еще. Она подходит ко мне, аккуратно забирает бутылку из моих рук и целует меня. Потом говорит спокойно, как будто долго учила эти слова:

– Мы дети, у которых есть дар видеть вещи не так, как их видят взрослые. Ты выдержишь эту разлуку, и мы встретимся во сне.

– Я забываю все сны и помню только кошмары.

– Знаешь, твои слезы – самый ценный подарок, который ты мне сделал. Амедео, мое сердце разбито, как и твое, поверь мне.

– Я верил, что это может длиться вечно…

– Прошу, не отчаивайся. Я ведьма – помнишь? Поэтому я знаю то, чего пока не знаешь ты. Рядом с тобой есть девушка… Это маленькая рука, которая ищет тебя.

– Мне нужна только твоя рука.

– Она будет с тобой рядом – и не только во сне.

– О ком ты говоришь?

– Она намного ближе, чем ты думаешь… Это улыбка, которая хочет быть только твоей. В этом теле родится жизнь, которая будет продолжением тебя.

– О ком ты, черт возьми? Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я хочу только тебя.

– Она уже рядом с тобой… Это маленький «кокосовый орех». Она пожертвует собой ради тебя. Поверь мне! Считай это предсказанием.

– Я не верю в предсказания.

– Конечно веришь. Пойми: такие, как мы, сошли бы с ума вместе, потому что мы не в состоянии говорить о мирских вещах.

– Моя любовь – мирская.

– Нас захлестывают эмоции, мы преисполнены жизни…

– Но это чудесно!

– Но не в постоянном режиме. Нам нужны люди, которые будут нас заземлять, будут давать нам чувство реальности; у нас с тобой нет такой способности.

Я отталкиваю ее, снова берусь за бутылку и смотрю на Анну со злостью.

– Мне отвратительна реальность!

Она улыбается, словно я сказал что-то прекрасное.

– В этой фразе заключено все твое будущее искусство. Запомни ее.

Мы смотрим друг на друга пару секунд, я ставлю бутылку обратно и, плача, обнимаю Анну. Наши слезы смешиваются, я чувствую их соленый вкус. Я раздеваю ее, она мне это позволяет, и веду ее в постель. В последний раз.

Амедео, ты должен знать: ты не одинок в своих страданиях. Когда разлука переживается совместно, она делится пополам, и ее тяжесть становится легче, потому что мы ее переносим вдвоем. Где бы ты ни был и где бы ни была я, мы всегда сможем разделить эту боль.

Сейчас мы обнажены, мы снова занимаемся любовью, и пока меня поглощает твоя страсть, я чувствую и твое отчаяние. Но подумай на мгновение о том, что мы любили друг друга – как никто другой не любил нас до этого момента, что мы пробудили друг в друге чувства и желания, которых не знали раньше. Подумай, что, несмотря на наши юные годы, мы породили необычайное и неповторимое волшебство.

К сожалению, любовь особенно остро обнаруживает свою глубину в момент расставания, но мы не имеем права жаловаться. Мы не должны задаваться вопросом, почему с нами случилась эта боль, – мы должны быть счастливы, потому что с нами случилась эта любовь.

То, что произошло, изменило нас. Я изменилась в Париже благодаря тебе, словам, которые мы говорили друг другу, страсти, которая настигла нас после долгого томительного ожидания, благодаря безудержному желанию. Боль, которую нам предстоит пережить, должна добавить еще большую ценность тому, что мы испытали.

Я без своего языка, без своих стихов и без своих читателей превратилась бы в безжизненное тело. Ты не можешь вынуждать меня умереть; я знаю, что ты этого не хочешь.

Будут проходить дни и особенно ночи, когда я буду потеряна и буду чувствовать себя зажатой в тиски твоего отсутствия. Я буду плакать украдкой, но утром улыбнусь лучам солнца. Страдать из-за любви не означает напрасно страдать.

Было бы ужасно не встретить тебя вновь. Но, возможно, и встретить – тоже. Точно так же, как я не буду прежней, ты тоже больше не будешь юным итальянским принцем, который позволяет себя обольстить; ты будешь мужчиной, который сможет различить, кто заслуживает быть любимой.

А теперь я отдамся во власть наивысших наслаждений, чтобы навсегда запомнить тебя.

Я сжимаю в кармане пальто записку с адресом, которую она мне передала. Вот указанная улица; это маленькая улочка в районе Восточного вокзала. Я останавливаюсь и прислоняюсь к стене.

Я бы предпочел не быть здесь. Я не понимаю причину, по которой я вынуждаю себя снова испытывать эту боль. Возможно, потому, что мной всегда овладевает призрачная надежда. Каждый раз, когда я чувствую приближение конца, возникает жизненный стимул, который меня ободряет и дает мне иллюзию. Затем приходит осознание иллюзии – понимание, что это не случится никогда. Когда я готов все бросить, что-то подсказывает мне: «попробуй еще раз» – а когда я снова пробую, все способствует тому, чтобы я отказался. Сначала я ожидаю с надеждой, а потом осознаю, что все – иллюзия.

Сейчас я надеюсь, что ее планы изменились; может быть, отъезд отложился или что-то случилось с ее мужем, а может быть, именно он теперь не может уехать.

Напротив меня сидит человек на деревянном ящике. На нем рваная запылившаяся одежда, куртка надета поверх рабочего костюма; возможно, он работает грузчиком на вокзале. Редкие, седые, растрепанные волосы, густые, нависшие над глазами брови, запачканное лицо покрыто глубокими морщинами. Он постоянно кашляет, и у него отрешенный, нездоровый, лихорадочный вид. Он курит смятую сигарету, пьет из бутылки красное вино, вытирает рот тыльной стороной руки и смеется. Кажется, что он с минуты на минуту может умереть. И тем не менее он смеется. Это выглядит нелепо и безумно, невозможно себе представить, что этот умирающий смеется, обращаясь к прохожим. Он всех их приветствует с улыбкой. Возможно, в обмен на улыбку он ожидает денег или просто улыбку в ответ – которой никто его, конечно же, не одаривает. Люди скорее предпочтут дать несколько мелких монет, чем улыбнуться.

Возможно, туберкулез дал ему передышку в несколько лет, а потом наказал его усталостью, бедностью и этой уничтоженной внешностью. Я замечаю, что его рот обезображен отсутствием нескольких зубов. Мне хочется его спросить: «Почему ты не сдаешься? Разве ты не слышишь крик, исходящий из твоего тела, умоляющий тебя сдаться?» В болезни становится видно, чего стоит человек, и у этого бедняги – сила льва. Я думаю, что его убьет не туберкулез, он умрет просто потому, что все рано или поздно умирают. По крайней мере, он безразличен к своим несчастьям; он, сродни животному миру, не осознаёт значение смерти. Он не знает, что болезнь избирает добрых, непорочных и слабых, потому что на них проще напасть. Например, этот человек, похоже, не способен никому причинить зло; я же способен причинить зло себе самому.