Анты. Загадка исчезнувшего народа - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Чернявский cтр.№ 43

Аварам, после того как персы потерпели поражение, осталось победить или умереть. Во всяком случае, судя по истеричным и поспешным действиям, в ставке кагана царили именно такие настроения. В 592 году Баян мобилизовал славян, те подогнали лодки для переправы. Баян сперва подступил к Сингидуну, но взять его не смог. Тогда каган форсировал Саву в районе Сирмия, после чего обрушился на византийские владения.

Прорвав оборону ромеев, он направился прямо к Длинным стенам. Ромеи потерпели поражение в битве и были блокированы в крепости Цурул. Император Маврикий, прибегнув к услугам разведки, смог обмануть аваров. Он распространил слух, будто ромейские суда вошли в Дунай, чтобы отрезать врага от Паннонии и Дакии. Это важное свидетельство говорит о том, что ромейские гарнизоны по-прежнему оставались в крепостях на Дунае и стерегли границу. Кроме того, мы не можем говорить о массовом переселении славян в империю. Заявление Иоанна Эфесского о том, что славяне «без страха» селятся на землях империи, нужно признать преждевременным. Ни авары, ни словенские племена не считают эту страну своим домом.

Византийские войска контролируют границу. Северная часть Балканского полуострова до реки Дунай заселена в основном вельсками – «волохами» славянских летописей. Южная часть – греками. Третий, славянский, элемент еще не появился. Единичные переселения не в счет.

Баян отступил. После этого Маврикий приказал Приску усилить флот на Дунае и таким образом воспрепятствовать словенам и аварам переходить реку. «Автократор (самодержец) говорил Приску, что варвары не уймутся, если ромеи не будут усердно охранять Истр», – сообщает Феофилакт Симокатта.

Начались бесплодные переговоры между аварами и ромеями. Авары обвиняли византийцев в нарушении мира. Но теперь роли переменились. Приск заметил, что Византия ведет войну не с аварами, а со «склавинами», с которыми мирного договора нет. Это доказывает, что словене еще не были подданными аварского кагана и рассматривались как самостоятельная политическая единица.

Тем временем военные действия против аваров наконец-то начали франки. Австразийский король Хильдеберт явился в Баварию и поставил там герцога Тассилона из династии Агилульфингов. Тассилон напал на хорутан (словенцев) и разгромил их в битве на холме Фикторибюэль. Вероятно, после этого хорутане ослабили натиск на Баварию. Авары не могли прийти на помощь своим славянским данникам – они были заняты военными действиями на Балканах, которые, как мы видим, складывались не очень удачно.

Вероятно, Баян увел орду в Паннонию. Зато натиск антов на словен и аваров ослабел. Предположительно их связали кутургуры. Словене и дунайцы были настолько ослаблены кровавой борьбой с антами, что Маврикий решил перенести войну на север, за Истр, и напасть на варваров. Замысел императора состоял в том, чтобы уничтожить дунайцев и соединиться с антами, отрезав аваров от кутургуров. Так смело византийцы еще не мыслили и не действовали. Похоже, их окрылила победа над персами.

Император Маврикий был блестящим полководцем, но выполнял роль главнокомандующего всеми имперскими силами и начальника штаба. Таковы были традиции империи. Царь не мог рисковать жизнью в походах или создавать соблазн для государственного переворота. Впрочем, видно, что Маврикию не сиделось на месте, и воин в нем преобладал над политиком. Царь использовал любую возможность для того, чтобы лично возглавить армию. Но на сей раз он действительно не мог рисковать и направил в поход Приска.

Вероятно, поход был хорошо подготовлен. Действия армии подкрепила разведка. Судя по всему, ромеи распространили ложную информацию, что дунайская граница плохо защищена. Вождь дунайцев Ардагаст немедленно отправил своих воинов в поход, еще не зная, что византийцы, в свою очередь, готовят переправу на северный берег Дуная в районе Доростола.

Приск начал наступление в полночь и навалился прямо на ставку Ардагаста, чтобы уничтожить его. Ардагаст, «распрощавшись со сновидениями и воспрянув ото сна из-за нараставшего шума, вскочил на неоседланного коня и обратился в бегство», отбиваясь по дороге от неприятеля. Наконец он побежал «через какие-то непроходимые места. И благодаря этим передвижениям Ардагаст, поскольку его природа была привычна к подобному, оторвался от погони». В темноте он налетел на ствол какого-то дерева, упал с лошади, но быстро пришел в себя и продолжил бегство вплавь, бросившись в речные воды. «А ромеи, сделав добычей меча полчища славян, разграбили страну, подвластную Ардагасту, а пленных, забив в колодки, отослали в Византий». Так описывает этот эпизод Симокатта.

Но уничтожить дунайцев всё же не удалось. Городов у них не было, а прочее имущество можно было наскоро попрятать в землю, бросить хижину и уйти.

Тем временем византийские воины попытались бунтовать, требуя себе часть добычи. Приск с трудом успокоил солдат, но это были плохие признаки. Византия обеднела, солдаты хотели получать хорошую плату за риск. Но ни Маврикий, ни его приближенные этого не понимали. Для них дисциплина оставалась превыше всего. Так, но император не был аскетом и осыпал роскошными дарами свою родню. Цирковые партии были лишены императором права голоса и не могли протестовать. Мы бы назвали этот порядок «суверенная демократия».

В качестве аргумента для выстраивания жесткой вертикали власти Маврикий выдвигал тяжелое положение страны. На этой демагогии императору удалось продержаться еще десять лет, но финал его правления будет страшен: он погубит и себя, и страну.

Впрочем, настоящего бунта еще не было, и Приск продолжал военные действия. Он отослал царю караван с добычей под началом офицера Татимера. Тот отправился на юг и на шестой день путешествия обнаружил перед собой войско славян. Вероятно, это были воины, отправленные Ардагастом на юг.

Варвары напали на византийцев в тот момент, когда те были на привале, и отогнали коней. Ромеи находились в лагере, огороженном палисадом. Поднялась тревога. Своих скакунов уберег только сам Татимер и его приближенные. Это опять же говорит о расслоении византийского общества и византийской армии. Кони начальников пасутся отдельно. Всем этим мелочам можно не придавать значения, если бы со временем противоречия не привели к революции.

Татимер отважно напал на славян с немногими всадниками, но попал в окружение и ударился в бегство. Его настигли несколько шальных стрел, но спасли надежные доспехи. Казалось, всё пропало. Но конная атака горстки ромеев помогла собраться с силами тем, кто остался без коней. Византийцы сбили строй и пошли в атаку. «Битва была жаркая, ромеи победили славян и устроили великое избиение, а пятьдесят варваров взяли в плен; они вернулись за палисад, отстояв от славян ромейскую добычу», – пишет Симокатта. Татимер получил в бою несколько ран. Едва оправившись от них, бравый вояка прибыл в Константинополь, «везя великолепные трофеи». Самодержец «вознес молитвы, прося Бога дать еще большие трофеи».

А на севере Приск продолжал поход. Отряды дунайцев разбегались и уходили на север. Разведка не дала ничего. Наконец в районе реки Иливакия (Яломица) византийскому офицеру-разведчику Александру повезло: рано поутру он наткнулся на разведывательный отряд врага. Славяне бежали в близлежащие болота. Ромеи, попав в трясину, едва не увязли, но Александр вовремя вывел своих бойцов из опасного места. Он приказал окружить болото и поджечь камыши. Сделать это не удалось: огонь погас из-за влажности. Но среди славян затесался какой-то крещеный гепид. Он ненавидел и дунайцев, и аваров и вот теперь получил возможность отомстить. Гепид перебежал к ромеям и указал им проход в трясине. Александр похватал славянских разведчиков и стал пытать – кто они и где враг? «Но варвары, впав в предсмертное безумие, казалось, радовались мукам, как будто чужое тело испытывало страдания от бичей», – с удивлением пишет Симокатта. Мужество славян и их стойкость к боли уже тогда становилось сюжетом легенд.