Искусство терять - читать онлайн книгу. Автор: Алис Зенитер cтр.№ 64

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Искусство терять | Автор книги - Алис Зенитер

Cтраница 64
читать онлайн книги бесплатно

Знай Кларисса кабильский, она ответила бы словами Йемы: Ацка д ацква, завтра будет могила.


– Может быть, его родители хотят, чтобы он женился на девушке с родины? – предполагает Вероника.

Кларисса пожимает плечами. Ну и что? Родители всегда так делают. С тех пор как она ушла из дома, мать успела найти для нее двух адвокатов, врача и преподавателя математики из Дижона.

– А ты познакомила с ней Хамида? – спрашивает Вероника, заранее зная ответ.

Кларисса цедит сквозь зубы, что если он не хочет знакомить ее со своими родителями, то и она не представит его своим. Она цепляется за этот «баш на баш», чтобы не задаваться вопросом, по какой причине никогда не упоминает о существовании Хамида при своей семье. Она так тщательно обрабатывает мир своими руками, что это часто помогает ей избавиться от назойливых вопросов, не идущих из головы. Однако ей так и не удалось полностью обуздать свои мысли, и обрывки ответов возникают, медленно ворочаясь в голове в ожидании, когда у нее хватит мужества рассмотреть их и обдумать. Ее дядя Кристиан проходил военную службу в Алжире и привез оттуда череду наименований для местных, которой, кажется, нет конца: черножопый, бико, чумазый, фатма, мукер, крысеныш, мохамед, феллуз… Он перечисляет их забавы ради, слегка вызывающим тоном, и родители Клариссы хмурят брови, но никогда она не слышала, чтобы они осуждали его за это. Она, однако, не думает, что они расисты, это ужасное слово остается для нее далеким, оно относится к нацистам в форме, к горстке скинхедов, готовых на все, лишь бы отличаться от хиппи, да к новой партии, гоняющейся за голосами, главой которой недавно стал Жан-Мари Ле Пен. Проблема не в том, что Хамид чужак: наоборот, приехав из Алжира, он уже принадлежит – и ничего с этим не поделать – к истории Кристиана, к истории семьи Клариссы, и в этой книге он не из хороших персонажей. Нужно, чтобы Кларисса смогла написать палимпсест  [68], чтобы под ее историей любви с Хамидом исчезли более давние записи Кристиана. Но сможет ли – она не знает.


Поезд катит среди зеленых полей, а по ним двуцветными пятнами движутся коровы. Хамид не обращает на них внимания, как и на попытки соседа завязать разговор: все, что не Кларисса, ему скучно. Он не понимает, почему должен служить семейным секретарем теперь, когда уехал (на вечерних курсах это называют «увольнением по личным причинам»). Он боится, как бы это не означало, что ему никогда окончательно не покинуть Пон-Ферон, и это первое вынужденное возвращение уже представляется ему константой на ближайшие годы. Хамид в дурном настроении, и родителям придется заплатить ему за все, о чем они его даже еще не просили.

Когда он усаживается за стол в гостиной и Йема ставит перед ним «рожки газели» – печенье, от которого белеют губы и пальцы, – Али кладет между ними большой конверт и нерешительно показывает на официальную печать алжирского правительства. Это из-за нее они не решились попросить прочесть им письмо ни соседей, ни мелких – мелкими Хамид всегда называл только самых младших братьев и сестер, но для Али и Йемы это все дети, кроме старшего, и поэтому-то они никогда не будут до конца взрослыми и ответственными.

Хамид вскрывает конверт и достает оттуда разноцветные бумаги, лист за листом, не позволяя себе смотреть на них, пока не разложит все на столе. Присланные документы на двух языках, арабском и французском, каждый текст стремится к противоположному полю, словно они горделиво игнорируют друг друга, замкнутые в своих системах письма, ни в чем непохожих.

«Внемлите, внемлите, – раздается внутренний голос детства, когда Хамид начинает читать содержимое конверта родителям: – Настоящими документами и во имя Аграрной революции господин Али обязан официально оформить передачу своих земель тем, кто их обрабатывает». Он с трудом находит верные слова на арабском для перевода официального языка, но Али и Йема быстро понимают, о чем идет речь, и растекаются лужицей. В письме от них требуют уступить оливы, фиговые деревья, дом и склады продукции Хамзе и семье Джамеля. Революция считает, что собственности больше нет, есть только право пользования. Кто землю пашет, тот ею и владеет – вот так просто. Али должен к тому же отказаться от части своих полей, так как их площадь больше, чем разрешено новой аграрной политикой. Излишки будут переданы сельским кооперативам, после чего их раздадут хаммесам, крестьянам, которые слишком бедны, чтобы купить землю, и до сих пор платили ренту собственникам за право обрабатывать свои наделы. (Документы, которые читает Хамид, на самом деле суше – это Наима, после изысканий, разукрасит голоса Революции.)

В выдвижном ящике шкафа-чудовища Йема хранит ключи от старого дома и сарая. Ее первый рефлекс – достать их, как будто письмо требует, чтобы она отослала домой ключи, которые повсюду были с ней. Она смотрит на них и сжимает в пухлом кулачке, не говоря ни слова. Не то чтобы она думала, что они ей когда-нибудь понадобятся, но эти бесполезные брелоки на обтрепанной веревочке по сию пору подтверждали их статус собственников, она знала, что там, за Средиземным морем, есть поля, которые принадлежат им и, может быть, ждут их – как ждали и они сами, не предпринимая ничего, не двинувшись с места.

Хамид видит, в каком отчаянии его крошечная мать и постаревший отец, но сам не разделяет их горе. Он может лишь поддержать принципы аграрной реформы, нечто подобное он читал в книгах, которые давал ему Стефан. Он пытается объяснить родителям, что они помогут сделать мир справедливее, но Али пожимает плечами, а Йема смотрит в сторону. Хамид меняет тему: своих полей они не видели десять лет. Какая разница, принадлежат они им, брату отца или издольщику? Что им до них? Он настаивает, потому что отлично знает, что его родители бессильны против наступления Революции. Официальная вежливость письма никак не маскирует отсутствие альтернативы: поля все равно отберут.

– Тебе нечего будет завещать своим детям, – печально говорит Али.

Хамид смеется. Ему трудно представить, зачем его гипотетическим детям могут понадобиться плантации олив и фиговых деревьев, расположенные за две тысячи километров отсюда.

– Твой отец посадил эти деревья для тебя и для них, – укоряет его Йема. – Ты ничего не понимаешь.

Он столько раз слышал эту фразу, что даже не задумывается и не ищет в себе сочувствия. Его родители тоже многого не понимают, однажды он представит им длинный список.

– Отлично, – говорит он с вызовом, – деревья мои, и я возвращаю их Алжиру. Все довольны.

Взяв с этими словами ручку, он получает последнюю в своей жизни затрещину. Али привстал и нанес ему удар с другой стороны стола, особенно тяжелый от неудобной позы. Его большая рука попала прямо в челюсть.

– Имей уважение, – рычит он. – Хоть немного уважения.

Хамид чувствует, как боль разливается от челюсти по всему лицу. Он прикусил язык, идет кровь, во рту привкус железа. Йема тотчас приносит ему мокрое полотенце. Он не замечает ни ее заботы, ни ее смятения. Поднимает упавшую на пол ручку и подписывает документы за отца с победоносной яростью.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию