Настоящая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Брендон Тейлор cтр.№ 54

Уоллас выходит на примыкающую к дорожке песчаную полянку и садится на скамью под деревьями. Ноги он подбирает под себя. Нагретые солнцем металлические рейки жгутся, но это приятно. Отсюда открывается потрясающий вид на озеро. Голубые и темно-синие полосы тянутся до самого полуострова, который, формой напоминая сфинкса, вдается далеко в воду. Вдали видны лодки. Покрытые мхом ветви деревьев нависают над головой, даря блаженную тень. Но откуда-то издали уже набегают тучки, да-да, темные тучки. Будет дождь, – понимает Уоллас. А после сильно похолодает. Осень так близко, что в воздухе уже чувствуется ее привкус.

Внезапно его охватывает острое желание позвонить брату. Они не разговаривали уже несколько месяцев, ни разу с тех безумных недель, когда брат каждый день звонил ему, чтобы подробно рассказать о том, как там продвигается смерть отца. Поначалу врачи давали благоприятные прогнозы, и голос у брата был веселый, исполненный надежд. Но дальше… Перспективы все хуже, остановить рост опухоли не удается, незначительные победы, удачно установленный зонд для питания, вода в легких, отеки, органы начинают отказывать один за другим, и на каждый приходится отдельный звонок: сначала печень, потом почки и, наконец, сердце. Разговоры с братом напоминали те молитвы, что они в детстве произносили перед тем, как лечь в постель. Слова их уже тогда казались Уолласу бессмысленными, но отчего-то проговорить их было необходимо. Так и теперь, Уоллас сразу понял, к чему все идет, знал, что брат просто обманывает себя, и, тем не менее, когда все закончилось, его это поразило, несмотря на то что именно такого конца он и ожидал. Потому что брату все же удалось заронить и в него искру надежды, крошечную частичку веры, что все еще может наладиться.

Вот и сейчас его тянет позвонить брату, чтобы ненадолго обмануться, убедить себя в том, что конец не близок, что отведенные ему часы жизни в этом городе у озера вовсе не истекают. Он может позвонить брату в Джорджию – тот живет там и работает плотником на государственном предприятии – и обрисовать ему факты. Это так просто. И, возможно, брат снова сможет подарить ему веру в лучшее, надежду, что мир еще может пойти на попятный. Уоллас достает телефон и смотрит на него. Он может это сделать. Просто позвонить и ненадолго стать чуть менее одиноким.

«Глупость», – думает он. Глупость какая, Уоллас. Убирает мобильный, встает со скамейки и идет по огибающей озеро дорожке обратно к пристани, где народ уже собирается на вечерний променад. Вечер еще не наступил, но все уже здесь, занимают места за знаменитыми разноцветными столами. В этой части города всегда много студентов и тех, кого Уоллас и его друзья называют настоящими людьми – местных, не имеющих никакого отношения к университету. Удивительно, как быстро он отвык жить среди них. Люди эти, с их одутловатыми лицами и щербатыми оскалами, теперь кажутся ему грубыми и уродливыми. Они идут по жизни с какой-то неуклюжей легкостью, не волнуются о том, что принесет им завтрашний день, потому что вариантов не так много. Ни один из них не станет тратить время на размышления о мельчайших переменах в своей судьбе. И похожи они на счастливых раскормленных рыб, живущих в рыбных хозяйствах. Появляются на свет и растут в ограниченном пространстве садка, а затем становятся чьим-нибудь ужином.

Уоллас сворачивает от озера к серой каменной лестнице и поднимается на верхний ярус набережной. До дома отсюда близко. Можно вернуться, но эта идея ему не нравится. Он слишком взвинчен, чтобы возвращаться домой. Тут рядом библиотека. Можно было бы пойти туда и провести пару часов в тихом прохладном уголке. Мимо, взявшись за руки, пробегают мальчик и девочка. Лет семи-восьми на вид, маленькие, белокожие, резвые. Они смеются и мотают на бегу белокурыми головками. За ними следуют их родители, привлекательный мужчина средних лет – Уоллас вспоминает, что видел его в приложении, и темноволосая женщина с узким злым лицом, зелеными глазами и усеянной веснушками кожей, похожей на кожуру переспелого банана.

На нижнем ярусе набережной начинает рассаживаться оркестр – пухлые белые студентики в темных толстовках и потертых джинсах. Инструменты у них на вид очень дорогие. Уоллас замечает у столиков и нескольких чернокожих, но они не вместе, каждый сам по себе. Одна – молодая женщина с длинными косичками и кожей такой темной и гладкой, что он от одного взгляда на нее ахает – оборачивается на него и улыбается. Мгновенное узнавание – и внутреннее напряжение слегка отпускает. Она здесь с компанией белых девушек, все они одеты в яркие цветастые летние платья. На темнокожей девушке желтый сарафан. Она самая красивая в компании, но все они разговаривают, словно не замечая ее, обращаются к парням в карго-шортах и толстовках, что толпятся на нижнем ярусе. Один из них задирает ногу на площадку, где стоят девушки, сует пальцы в шлевки на шортах и принимается горячо кивать. Темнокожая девушка оправляет сарафан, перебрасывает косички через плечо и улыбается, хотя по лицу видно, что ей скучно.

Уолласу становится жаль ее, а потом и себя – потому что с тех пор, как он сюда переехал, ему живется точно так же, как этой девушке. Такая уж она, жизнь среди белых. Его снова бросает в жар. На лбу выступают капли пота. Озеро колышется серыми и бирюзовыми волнами, и это слегка успокаивает. Над столами в поисках объедков снуют маленькие коричневые птички. Можно занять один из столиков и посидеть немного. Просто побыть на пристани. Позвонить Бриджит и позвать ее провести с ним пару часов у озера. От мысли о встрече с Бриджит, которая, наверное, сейчас как раз направляется в лабораторию, а, значит, находится где-то поблизости, на душе сразу становится легче. Это вполне можно устроить, и Уоллас, пока не иссяк запал, набирает ей сообщение. Вскоре она отвечает, что действительно тут недалеко и рада будет немного с ним потусить. «Вот и договорились», – пишет он и оглядывается в поисках свободного столика.

* * *

В итоге они занимают стол подальше от оркестра. Это нарочно. Играют тут всегда очень громко и не слишком хорошо, словно надеются децибелами компенсировать низкое качество музыки. На Бриджит снова надето что-то мягкое, волосы кое-как заплетены в косу. Они берут пакет соленого попкорна на двоих. Уоллас пьет воду. А Бриджит – слабоалкогольный эль из пластикового стаканчика. Ноги они забрасывают на свободный стул, а руки некрепко переплетают.

– Как прошли выходные? – спрашивает она.

– Да так, нормально, – отвечает он, думая о том, что они виделись только вчера и даже тогда он не был с ней до конца откровенен. – В целом, все хорошо.

Она смотрит на него искоса, но ничего не говорит. Катает в пальцах кукурузину. Солнце садится, и вода в озере становится все темнее. Воздух теперь свежее, ветра нет. К пристани начинают причаливать лодки, но часть еще скользит по озеру в сгущающихся сумерках. Вдоль берега расцветают огни. Уоллас подносит стаканчик к губам и кусает пластиковый ободок.

– У меня отец умер, – признается он. Бриджит, вздрогнув, охает и разворачивается к нему. – Подожди, не психуй, это случилось несколько недель назад. И я в порядке, правда.

– Боже, Уолли, какой ужас, – лепечет она.

– Извини, что не сказал раньше. Извини.