Замечательный сосед - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Десса cтр.№ 60

– Планируются, – отвечаю уклончиво. Незачем пока нашей собеседнице знать слишком много.

– Когда я родила Глеба, была на седьмом небе от счастья. Но потом… отношения с его отцом, Дмитрием, резко испортились. Я разлюбила его. Да, так бывает. Не знаю, что на меня нашло. Но факт остаётся фактом: я предложила ему по-хорошему расстаться, он отказался. Заявил, что ни за что не согласится на развод – только через суд. И будет добиваться того, чтобы Глеб остался с ним. Мол, ты, если хочешь развестись, плохая мать и всё такое прочее. Словом, он возненавидел меня. А потом однажды… выгнал из дома и запретил возвращаться.

– А как же ваши родители? Друзья? Взяли бы их, да пришли к нему и поговорили серьёзно! – возмущается Воробышек.

– Я сирота, – говорит Вера. – Замуж вышла в двадцать три года, едва получила квартиру от государства – крошечную, на окраине города, но зато свою. Там как раз снова заработала программа обеспечения жильем сирот из детских домов, мне и повезло. Потом я встретила Дмитрия, мы встречались год, поженились. Затем появился на свет Глеб. Я думала: вот оно, счастье, и так будет всегда, но увы… Когда муж меня выгнал, то продала своё обручальное кольцо, сняла последние деньги в банке и купила билет на поезд в один конец.

– Зачем же было уезжать? – продолжает наступать Катя. – Дали бы ему отпор, этому Дмитрию!

– У меня не было ни сил, ни возможностей этим заниматься. Кто я такая? Детдомовка, работавшая в кафе официанткой. А он – красавец, инженер, с обеспеченными родителями. Они вообще были очень против нашего брака. Мне опереться было не на кого, понимаете? – говорит Вера и смотрит на Катю. Они женщины, им понять легче друг друга. Хотя и я могу вполне оценить ту черноту, в которую угодила молодая девушка Вера.

– И что было дальше? – спрашиваю её.

– Уехала в Польшу. Там устроилась сначала посудомойкой в кафе, затем официанткой, а однажды познакомилась с Дэвидом Эйденбаумом. Ему было 55, разведенный и очень грустный, симпатичный интеллигент из Норвегии. Стал приходить чуть не каждый день, а однажды сделал мне предложение. Так я оказалась в городке Драммен, это неподалеку от Осло, и стала фру Эйденбаум.

– Фру? – спрашивает Катя.

– Да, это норвежский вариант широко распространенного немецкого «фрау» – госпожа, мадам, замужняя женщина, словом, – отвечает Вера. – Мой муж занимался недвижимостью, сколотил внушительное состояние, впоследствии сделал меня своим бизнес-партнером. Я создала трастовый фонд, откладывала туда личные сбережения, и когда Глебу исполнилось 18, он стал его полноправным хозяином.

– Да, сложную задачу вы нам обрисовали, – замечаю я. – Ваш Глеб – человек состоятельный. Будь он, как я, например, то посредством денег можно было каким-то образом привлечь его внимание. Но здесь они не помогут. Значит, нужен какой-то другой способ.

– Я понимаю, – говорит с надеждой в голосе наша собеседница. – Но вы уж постарайтесь, пожалуйста. Глеб – единственный человек на всем белом свете, и я безумно сожалею о том, что тогда так быстро убежала из страны. Только ведь прошлое исправить невозможно. Я много раз хотела приехать, но Дэвид отговаривал. Мол, у твоего сына хорошая жизнь (мы наблюдали за его успехами по интернету), не надо её портить. Ну, а теперь, когда мужа нет, мне очень одиноко.

– Как и вашему сыну было, когда вы уехали, – говорит Воробышек, сузив глаза, и в её голосе слышится упрёк.

– Ну что ты, Катя, – вновь одёргиваю её.

– Всё в порядке, – грустно улыбается Вера. – Ваша супруга права. Нельзя было так поступать. Я знаю: нет мне прощения. Но может быть… хоть стоит попытаться.

– Конечно, стоит, – уверенно говорю. – Всё-таки он ваш сын, пусть постарается понять и простить.

Мы расстаёмся через пару часов, проговорив на разные темы. За это время с удовольствием наблюдаю, как моя беременная Катюша поглощает то пирожное, то мороженое, то брусничный чай, то с малиной. Правда, ей потом очень часто пришлось бегать по маленькой необходимости, но ничего. У девушек в положении, знаю, такое норма. Малыш растет, плод давит на мочевой пузырь, вот и постоянные позывы «попудрить носик».

– Как думаешь, получится? – спрашиваю Катю, когда мы идем домой. Из такси выбрались за километр от дома, чтобы прогуляться по свежему ночному воздуху.

– Не уверена, – отвечает она. – Мне кажется, там слишком глубокая душевная рана.

– Эх, зато как сто тысяч душу-то греют!

Мы рассмеялись. Но потом опять крепко задумались. Нам Веру стало жалко. Несчастная одинокая женщина, у которой формально есть сын, но… вроде бы его и нет. Нам, как будущим родителям, захотелось сделать так, чтобы отношения между матерью и сыном, разрушенные много лет назад, восстановились.

100 000 евро – деньги огромные по российским меркам. По западным тоже, наверное, только мне судить трудно. Как говорится, хорошо там, где нас нет. Правда, я сначала думал – это поговорка о нас, русских. Мол, там, куда не ступала их нога, мир и покой. Но стоит нашим там появиться, начинаются бардак и уголовщина. Но когда подрос, понял: дело вовсе не в этом. Людям свойственно идеализировать другие государства.

Вот Норвегия, из которой прибыла Вера. Там живописные фьорды, красивейшие леса и озера, – ну прямо российская тайга! Только с шикарными дорогами и особенным уютом. А у нас? Да что сравнивать! Но. Огромные налоги, бездумная толерантность, суровый климат… К чему я в такие рассуждения подался? Причина – в желании отправиться в путешествие. Побывать где-нибудь, на мир посмотреть.

Когда эту мою идею услышала Катя, она даже привстала на локте, посмотрела на меня и пальчиком так у виска туда-сюда.

– Ёжик, ты с дуба рухнул? Какое путешествие! У нас квартира не доделана. Вон, кто обещал детскую кроватку собрать вчера, да так всё и бросил вместе с инструментами?

– Прости, устал очень.

– Знаю. Потому ещё и не возмущаюсь даже. Так вот. А ты что же, собрался теперь до пенсии на дядю вкалывать за гроши? Неужели тебе этот «ОблАвтоДор» так сильно нравиться – ржавые железки приделывать? – спрашивает Катя, блестя глазками в полусумраке. Разговор происходит там, где беседует большинство семей – то есть на супружеском ложе.

– Нет, конечно. Но я думал, что пока ты беременна, можно…

– Не можно. Сначала сделаем детскую. Я параллельно занимаюсь разборками с надзорными органами. Стала понемногу выяснять, как избавиться от штрафов. Ведь автомастерской у нас уже нет, а они все продолжают тыкать носом. Но «нету тела – нету дела», я так думаю. Если потребуется – суну в лапу кому-нибудь, чтобы отвязались. Ну, и ещё я принялась подыскивать нам новый бизнес.

– Чего?!

– Того самого, Ёжик. 100 000 евро – это восемь с половиной миллионов рублей. Хватит, чтобы заново открыть своё дело. Пусть не такое большое, как раньше, вы там с Максом вдвоем были. Но все-таки. Станешь сам себе начальник, будешь нас с малышом содержать, пока мы в декретном отпуске, – говорит Катя.