Гении Возрождения. Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и другие выдающиеся живописцы, ваятели и зодчие - читать онлайн книгу. Автор: Джорджо Вазари cтр.№ 103

Сначала Браманте служил помощником архитектора при папе Александре VI, когда строились фонтаны за Тибром и на площади Сан Пьетро. А также, когда известность его возросла, он вместе с другими выдающимися архитекторами выносил решение по поводу большей части дворца Сан Джорджо и церкви Сан Лоренцо ин Дамазо, выстроенных Рафаэлем Риарио, кардиналом Сан Джорджо близ Кампо ди Фьоре. И хотя позднее строили и лучше, дворец этот тем не менее почитался и почитается еще за свою обширность жилищем удобным и великолепным; строителем же этого здания был некий Антонио Монтекавалло. Состоял он и в совете по расширению церкви Сан Якопо дельи Спаньуоли ин Навона, а также при вынесении решения о церкви Санта Мариа дель Анима, постройка которой была поручена одному немецкому архитектору. По его проекту построен и дворец кардинала Андреа да Корнето в Борго Нуово, который строился медленно и в конце концов так и остался незавершенным из-за бегства названного кардинала. Равным образом по его проекту была расширена и главная капелла в Санта Мариа дель Пополо. Работами этими он завоевал в Риме такую известность, что был признан первым архитектором за быстроту решений и исключительную изобретательность, так что во всем городе все знатные люди постоянно приглашали его для самых крупных предприятий. И потому, когда в 1503 году папой был избран Юлий И, он начал служить и ему. Этому первосвященнику пришло в голову благоустроить участок между Бельведером и дворцом так, чтобы он принял форму прямоугольного театра, занимающего всю лощину между старым папским дворцом и каменным зданием, заново воздвигнутым для проживания пап Иннокентием VIII, и так, чтобы по двум коридорам с лоджиями, окаймляющими эту лощину, можно было пройти из Бельведера во дворец и также из дворца в Бельведер и чтобы из лощины по разнообразно расположенным лестницам можно было подняться на площадку Бельведера.

Для того-то Браманте, обладавший в вещах подобного рода величайшей сообразительностью и смелым воображением, сначала и спланировал в самом низу прекраснейшую двухъярусную лоджию, подобную Колизею Савельи, заменив, однако, полуколонны пилястрами и выложив ее целиком из травертина, а над ней вторую, состоявшую из встроенного ионического ордера с проемами, так что комнаты второго этажа папского дворца и помещения Бельведера оказались на одном уровне, а затем выстроил галерею более четырехсот шагов длиной со стороны Рима и подобным же образом и другую со стороны рощи так, что посреди осталась долина, которая, будучи покатой, должна была собирать всю воду, стекающую с Бельведера, для прекраснейшего фонтана.

Из этого проекта Браманте осуществил первый коридор, идущий от дворца до Бельведера со стороны Рима, за исключением последней галереи, которая должна была проходить поверху. А на противолежащей стороне, обращенной к роще, он заложил крепкие фундаменты, но завершить строительство не успел по причине приключившейся смерти Юлия, а затем и самого Браманте. Его замысел был признан столь прекрасным, что, казалось, Рим с самых древних времен не видывал ничего лучшего. Но, как сказано, от второго коридора остались только фундаменты, и над достройкой его бились вплоть до наших дней, когда Пий IV ее почти что завершил.

Построил он и торцовую часть с рядом ниш, которая в Бельведере служит хранилищем древних статуй. В свое время туда поместили Лаокоона, редкостнейшую древнюю статую, а также Аполлона и Венеру, затем Лев X поставил там и остальные статуи, такие, как Тибр, Нил и Клеопатра, а Климент VII еще некоторые. Во времена же Павла III и Юлия III там были произведены с большими затратами многие важные усовершенствования.

Возвратимся, однако, к Браманте. В деле строительства он разбирался чудесно и строил весьма быстро, когда тому не препятствовала алчность его подрядчиков. В Бельведере он строил с величайшей быстротой, и такое было неистовство, охватившее и его, и папу, которому хотелось, чтобы такие здания не строились, а сами вырастали, что рабочие ночью таскали песок и твердый грунт, а днем в присутствии Браманте только строили, так что за закладкой фундамента он не следил. Такое невнимание и послужило причиной того, что все его постройки дали трещины и угрожают обрушиться, как и этот самый коридор, часть которого в восемьдесят локтей при Клименте VII рухнула и была затем восстановлена папой Павлом III, который к тому же переложил и расширил фундамент.

Дворец урбинских герцогов. Современный вид

В начале XVI века Урбино перешел в собственность семейства Медичи. Несмотря на небольшие размеры, город прославился как родина знаменитых мастеров Возрождения, в числе которых были Браманте и Рафаэль, родившийся в Урбино. Хотя Рафаэль покинул Урбино семнадцатилетним юношей, исследователи его творчества сходятся в том, что «живые и разнообразные впечатления детских и юношеских лет больше, чем прямые наставники, способствовали воспитанию молодого мастера».

Ему же принадлежат в Бельведере многие другие лестничные спуски, высокие и низкие, в зависимости от своего местоположения. В этом прекраснейшем произведении он применил дорический, ионический и коринфский ордера, и оно отличалось величайшим изяществом. Он сделал для него модель, которая, как говорят, была чудесной, о чем и теперь можно судить и по началу этой работы, оставшейся далеко не завершенной. Помимо этого он выстроил винтовую лестницу на колоннах, по которой можно подняться верхом на лошади и в которой дорический ордер переходит в ионический и далее в коринфский, поднимаясь все выше и выше. Все это было исполнено с величайшим изяществом и, несомненно, в высшей степени искусно, делая ему честь не меньше любой другой вещи, созданной им в этом месте. Выдумка эта была заимствована Браманте из Сан Никколо в Пизе, о чем говорилось в жизнеописании Джованни и Никколо Пизани.

Вздумалось Браманте украсить в Бельведере фриз наружного фасада письменами вроде древних иероглифов, чтобы лишний раз блеснуть своей изобретательностью и чтобы поместить там имя и папы, и свое. Начал он так: Julio II Pont. Maximo, изобразив в профиль голову Юлия Цезаря и двух арочный мост, что и обозначало Julio II Pont, и далее вместо Мах. – обелиск, который стоял в Большом цирке. Папа посмеялся над этим и приказал ему вместо этого написать прописные буквы высотой в локоть, находящиеся там и ныне, поставив ему на вид, что глупость эту он взял из Витербо, где некий архитектор Франческо поместил свое имя над дверью на архитраве, на котором рельефно были высечены св. Франциск, арка, крыша и башня, обозначавшие по-своему: мастер Франческо, архитектор.

Вообще папа всячески ему благоволил, полюбив его за архитектурное мастерство. Недаром названный папа, весьма любивший его и за личные качества, нашел его достойным должности хранителя свинцовой печати, в качестве которого Браманте соорудил прибор для наложения печати на папские буллы, действовавший при помощи очень искусно сделанного винта.

На службе у этого первосвященника Браманте ездил в Болонью, когда в 1504 году она снова была присоединена к церковному государству, и в продолжение всей войны за Мирандолу он был занят многочисленными весьма важными инженерными работами. Его многочисленные рисунки с планами и постройками были отлично нарисованы, о чем можно судить по нескольким из них, хранящимся в нашей Книге, на которых хорошо показаны все размеры и которые выполнены с величайшим искусством. Многому обучился у него в архитектурном деле Рафаэль Урбинский, для которого он, между прочим, придумал строения, изображенные там в перспективе в папском покое, где он написал гору Парнас; в этом же покое Рафаэль изобразил Браманте измеряющим что-то циркулем.