Осколки Нашей Реальности - читать онлайн книгу. Автор: Медина Мирай cтр.№ 19

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Осколки Нашей Реальности | Автор книги - Медина Мирай

Cтраница 19
читать онлайн книги бесплатно

– Это так заметно? – Он коротко засмеялся, расстегнул пиджак, ослабил узел галстука и положил руки на перила.

– Не думала, что за советом о начале новой жизни ты придешь именно ко мне.

– Я не за этим. Я хотел поговорить с тобой об этом давно, но в свадебных хлопотах никак не удавалось выкроить время.

– Так что случилось?

Он облизнул губы и сглотнул, глядя куда-то вдаль.

– Ты не замечала в Авроре ничего странного?

– Она много переживала в последние месяцы, конечно, но я бы не назвала это странным поведением для девушки, которая выходит замуж в двадцать два и еще не окончила институт. А что?

Он хлопнул ладонями по перилам, развернулся к ней лицом и произнес:

– Тогда ничего. Все нормально. Извини, если напугал.

Несмотря на порой предвзятое отношение к отдельным типам людей, Селестия неплохо разбиралась в их природе, что нередко помогало ей в общении. Она уличила Люка во лжи, но, несмотря на жгучее желание, не стала ни говорить об этом, ни намекать.

* * *

Селестия вышла замуж спустя три года после Авроры за профессора из института Роберта Коха. Это был Олдман Шуппе, белый голубоглазый мужчина с копной редких светлых волос, человек интеллигентный, порядочный, придерживающийся строгих правил. Все эти качества, а также наличие большого роскошного дома под Берлином позволили матери Селестии закрыть глаза на внушительную разницу в возрасте между дочерью и женихом – пятнадцать лет – и одобрить брак. Никогда еще Селестия не чувствовала себя такой окрыленной. Потаенная ненависть к мужчинам уступила воодушевлению и надежде на счастливое будущее с мужем, и она была готова списать свои сомнения на отголоски страха.

Только после свадьбы, спустя пару недель совместной жизни, Селестия с сокрушительной досадой поняла, что то были вовсе не отголоски страха, а дурное предчувствие. Она смотрела в прошлое, старалась отыскать причину, по которой теперь связана с Олдманом узами брака, и к собственному разочарованию находила одно и то же: несмотря на прежние взгляды, она стала жертвой навязчивого чувства одиночества и не менее навязчивого утверждения, что утолить его можно, лишь выйдя замуж. Поэтому она окутала свою связь с Олдманом обманчивой романтикой, наградила его приятными качествами, не предусмотренными в его природе, недостатки оправдывала тем, что все люди не без греха, приняла симпатию за любовь и, наконец, убедила себя в том, что сможет прожить с ним счастливую жизнь. Он покупал ей подарки, цветы, наряды, но всякий раз, когда вручал их, лицо его не озарялось улыбкой, глаза не горели огнем восторга, а голос его был каким-то подавленным, точно его заставили все это делать.

Какое-то время Селестия пыталась внушить себе, что его хладнокровие и сдержанность, проявляемые им даже после того, как она стала его женой, – неотъемлемая часть его существа, которую нужно принять. В конце концов, она ни в чем не нуждалась, и жизнь ее стала стабильной. Но затем, окончив обучение, она устроилась в закрытую лабораторию при институте Роберта Коха, и сдержанность Олдмана превратилась в пассивную агрессию. Как человек неконфликтный, он не мог позволить себе в открытую рассказать о своем недовольстве работой жены, но не упускал случая выразить тихий протест, который легко можно было спутать с рекомендацией во благо.

Так в один из вечеров в гостиной, сидя в кресле и не отрываясь от книги, он заговорил:

– Как дела на работе, милая?

Селестия отодвинула кресло напротив чуть дальше от зажженного камина, села в него и сложила руки на коленях.

– Ты знаешь, я не могу разглашать такую информацию.

– Но милая, я ведь твой муж и имею право знать, чем занимается моя жена.

– Не могу. Прости.

Олдман взглянул на нее исподлобья и вскинул бровь.

– Полагаю, ты работаешь на совесть, раз даже не можешь поговорить со мной о работе. Это достойно похвалы. – Он вновь обратился к книге. – Ты не могла бы приготовить мне сэндвич и кофе, дорогая? Или в окружении десятков мужчин в лаборатории ты начала уподобляться им и забыла о некоторых своих женских обязанностях?

Селестия застыла с раскрытым ртом. Никогда он так не разговаривал с ней до свадьбы. Впрочем, до свадьбы, исходя лишь из встреч и свиданий, она и представить не могла, как сложится их совместная жизнь.

– Я шучу, милая, – снисходительно добавил он. – И все же не откажусь от перекуса.

– Да, сейчас.

Чувствуя, как мерзкая дрожь пробегает по ее телу, она встала и направилась на кухню. Она не могла отделаться от мысли, что на мгновение, слыша от него добровольно-принудительную просьбу, почувствовала себя в клетке.

Она поставила на поднос тарелку с сэндвичем, чашечку кофе и вернулась в гостиную.

– Милая, – обратился к ней Олдман, отпив кофе, – ты же знаешь, что я люблю кофе без сахара.

– Прости, я задумалась.

– Ничего, бывает, когда работаешь на столь напряженной работе. Не дай бог, выпустишь на волю какой-нибудь смертельно опасный вирус, – усмехнулся он, что случалось редко, отложил книгу на столик и приступил к сэндвичу.

– Почему ты так считаешь?

– Как?

– Что я могу выпустить вирус.

Олдман застыл с поднятой до плеч тарелкой и ответил рассудительным тоном:

– Пойми меня правильно, дорогая, я ни в коем случае не принижаю твои умственные способности, ведь кому как не мне – твоему бывшему профессору – знать о них. Но все же я считаю, что вирусология и уж тем более работа с вирусами – это не женская работа. Быть ассистентом – возможно, младшим научным сотрудником – допускаю, но…

– Но я старший научный сотрудник. Тебя это оскорбляет?

– Что ты. Вовсе не оскорбляет. Право же, ты звучишь как эти феминистки.

Селестия напряглась всем телом.

– Чем тебе не нравятся феминистки?

– Они не то чтобы мне не нравятся. Просто их позиция кажется мне смехотворной. Прав им не хватает, видите ли. Больше всего вводит в ступор то, что от нормальных их не отличить на первый взгляд.

– Почему наша борьба так ранит тебя?

– Наша? – Он выпрямился и уставился на нее в изумлении. – Так ты из них?

– Да.

– Я знал, что ты человек, придерживающийся… скажем так, необычных взглядов, но не ожидал, что настолько. Ранит? Ох нет, деточка. Господь наш с самого начала рассудил и уготовил для мужчин и женщин разную долю, потому что у него к нам разное отношение.

– Господь тебе лично сказал о том, что любит мужчин больше женщин? И с чего ты решил, что вы заслуживаете бо́льшей любви, чем мы?

Селестия внезапно осознала, что еще ни разу не испытывала к нему такой злости и раздражения. Казалось, с каждым словом они отдаляются друг от друга. Олдман ответил не сразу, но с прежней уверенностью и легкостью:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию