Рабыня демонов в академии магии - читать онлайн книгу. Автор: Алина Лис cтр.№ 13

И когда он оторвался от нее, на мгновение ей почудилась, как в фиалковых глазах за стеклянной преградой очков мелькнула горечь. А потом его губы скользнули ниже.

Она закрыла глаза и застонала. Слишком много всего обрушилось на нее. Она чувствовала страх, отчаяние, стыд, возбуждение — все одновременно и сразу. Эта безумная мешанина эмоций была непереносима. И Тася сделала единственное, что могла.

Смирилась. Отпустила контроль. Отдалась воле демонов и зову собственного тела.

Все слилось в ошеломительном и неимоверно стыдном удовольствии. Кто ласкал сейчас ее грудь, сладко сжимая соски? Кто целовал горячими губами нежную кожу, чуть выше края оставшегося чулка? Кто опалил дыханием живот, лизнул ямку пупка и провел языком ниже?

Не было ни желания, ни сил, ни права сопротивляться тому, что новоявленные хозяева делали с ней. Остался только обижигающий стыд, и мучительное наслаждение. И она растворилась полностью в этим нестерпимом стыдном удовольствии, стонала и всхлипывала, не пытаясь сдержать криков.

Чьи-то руки — Раум? Дэмиан? — избавили ее от остаток одежды. Не переставая ласкать и гладить, отстегнули и скатали второй чулок. Сняли трусики и пояс.

Стройное обнаженное девичье тело извивалось и вздрагивало в объятиях трех одетых мужчин. Тася почувствовала, как ей разводят колени в стороны и это вырвало ее из блаженного транса.

— Нет! — голос звучал слабо, еле слышно, в нем не было протеста. Только мольба. — Пожалуйста, не недо.

— Расслабься, детка. Ты здесь ничего не решаешь, — ухмыльнулся беловолосый, целуя ее в приоткрытые губы.

В следующее мгновение, она ощутила горячий язык на самой чувствительной точке своего тела и мир померк в ослепительных всполохах ошеломительного экстаза.

— Вкусная, — Дэмиан оторвался от широко раздвинутых бедер и облизнулся.

— Вкусная, — согласился Раум, тяжело оседая на пол. — Мать моя демоница, как же я нажрался…

— И я, — осоловело согласился красноволосый, кладя бессознательной девушке голову на колени.

— Много сладкого — вредно, — довольно резко заметил второй ди Небирос. Он тоже выглядел расслабленным и довольным, как после хорошего секса, но в отличие от двух других демонов ещё мог стоять на ногах.

Склонившись над Тасей, он нежно погладил ее по голове, убрал прилипшие к шее пряди волос.

— Придет в себя не раньше, чем через полчаса.

— Угу, — отозвался его брат, прижимаясь щекой к обнаженному бедру. — Мы же ее совсем укатали. Нехорошо…

Армеллин поднял девушку на руки, перенес на диван и укрыл пледом. Его брат, пошатываясь, поднялся и пошел за ним. Плюхнулся рядом, потянул на себя и по- хозяйски обнял за плечи.

— Никогда не пробовал таких эмоций, — задумчиво пробормотал он, проводя ладонью по обнаженному телу. — Как столетнее игристое из императорской коллекции. Но так ее надолго не хватит, — фиалковые глаза сузились. — Думаю, нам нужен график.

— График? — приподнял бровь беловолосый демон.

Он все еще сидел на полу, не имея сил подняться, и поедал ревнивым взглядом обнаженную девушку в объятиях братьев ди Небирос.

— Не набрасываться на нее одновременно. Пусть принадлежит каждому из нас. По очереди.

— Не любишь делиться, Дэмиан?

— Не люблю, — криво ухмыльнулся красноволосый. — А ещё кое-кто слишком жадный. Глядя, как этот «кое-кто» жрет в три горла, я тоже начинаю терять самоконтроль.

Раум сперва хотел возразить, но потом передумал и кивнул.

— Годится. И кто первый?

— Я.

— Почему это ты?

— Потому что я это придумал.

* * *

Когда Тася пришла в себя и открыла глаза ей сначала показалось, что лаборатория пуста. Мгновение спустя она заметила Армеллина, сидящего за столом и сосредоточенно изучающего бумаги.

Сама она лежала на диванчике, обнаженная, укрытая пушистым пледом.

— Очнулась? — хотя она не шевелилась демон каким-то неведомым образом понял, что Тася пришла в себя. Он обернулся. Тася поежилась под строгим взглядом поверх очков.

Она чувствовала себя неимоверно усталой и разбитой.

— Что случилось?

— Мы немного перестарались, и ты… заснула.

— Заснула?

Как вообще можно было заснуть после всего, что демоны с ней делали.

— Ненадолго. Ты спала всего, — он бросил короткий взгляд на настенные часы. — Сорок четыре минуты.

Три четверти часа? Казалось, прошла целая вечность. События прошлого дня вспоминались с трудом, словно виделись через мутную пелену тумана. А утренний поход в библиотеку и подсмотренная сцена с Присциллой, казалось, и вовсе происходили в другой жизни.

— А где…

Он поморщился, угадав вопрос:

— Ушли. Они и так достаточно развлеклись.

В его голосе Тасе послышался упрек. И в одно мгновение воспоминания о все, что происходило в этой комнате встало в ее душе необычайно ярко. Она почувствовала себя развратной, испорченной, грязной продажной женщиной, которая и не заслуживает никакого иного обращения, кроме такого.

Кто она еще, если не потаскуха? Спит сразу с тремя мужчинами за деньги.

И то, что в ее воспоминаниях самого страшного так и не случилось, ничего не меняет.

Она обхватила себя за плечи съежилась и всхлипнула.

Армеллин скривился:

— Только не надо устраивать сцен, — в голосе демона звучали презрение пополам с насмешкой. — Как люди любят все усложнять.

Тася снова всхлипнула. Зажмурилась, накрылась пледом, пытаясь избежать его взгляда.

Разумеется, демон немедленно пресек эти глупости.

Он сдернул с нее плед, охватил одной рукой тонкие запястья и вздернул вверх, заставляя открыться.

— Встань!

Не осмеливаясь сопротивляться приказному тону, Тася поднялась, чувствуя, как из под зажмуренных век по щекам текут слезы.

Тем большей неожиданностью для нее стало, когда демон вдруг обнял ее, прижал к себе хрупкое тело и поцеловал.

Снова нежно, ласково. Заботясь, чтобы ей было хорошо.

От неожиданности она прекратила плакать и распахнула глаза.

— Так-то лучше, — сказал Армеллин. — Я не всеяден. И не люблю вкус отчаяния и ненависти к себе.

— Что?

Она все ещё стояла обнаженная в его объятиях, чувствуя, как пуговицы на жилете холодят и чуть царапают соски.

Армеллин снисходительно усмехнулся:

— Твое положение не так ужасно. Попробуй найти в нем плюсы. Или просто смирись с тем, что теперь ты жертва.