Жена бандита - читать онлайн книгу. Автор: Саманта Аллен cтр.№ 55

– Всё будет хорошо. Хантер снова вытащил нас из неприятностей, – говорю сквозь слёзы. – Он заберёт нас домой.

Я настолько вымотана, что не чувствую ни рук, ни ног. Даже голос Дога, появившегося через минуту около нас, с трудом пробивается до моего сознания. Я слышу его заверения, что «сняли» почти всех, что за машиной Хантера на расстоянии были и другие машины, с поддержкой. Но я задаю лишь один интересующий меня вопрос – где Хантер?!

– Он пошёл за Алексом.

Алекс пытался бежать, но не ушёл далеко. Перед смертью он пытался что-то сказать мне. Я не разобрал, что он булькал разбитыми губами, хрипя и харкая кровью.

– Передай отцу, когда увидишь его в аду – у вас не получилось…

Я обрываю его жизнь. Опускаюсь на бетонный пол, слыша, как в отдалении замолкают выстрелы. Телефонный звонок от Тони. Он отчитывается, что на Южном складе была устроена засада. Но всё обошлось. От банды Алекса не осталось и следа.

Тело ломит со всех сторон. Особенно – со спины. Боль накатывает мощным потоком. Кажется, у меня сломаны несколько рёбер. Но это ерунда. Правда. Моя жизнь, жизнь Анны, Хантера и нашего ребёнка могли оборваться в любой момент.

Я нахожу Анну и Хантера, крепко вцепившимися друг в друга, помогаю им подняться с пола. Анна со всего размаху обнимает меня, выбивая глухой стон боли. Боль – лишь сигнал, что я жив и, надеюсь, успел кое-что исправить до того, как окончательно сломать.

– Ты жив! Жив? – спрашивает она, плача.

– Как ты?

Отираю пальцами слёзы с её лица, прижимаю к себе изо всех сил, произнося:

– Прости меня. Прости за всё…

* * *

Мы выбрались из этой передряги с минимальными потерями. Мне придётся поваляться на больничной койке, Анна возненавидела морозильные камеры, а Хантер получил прозвище «кусака» и заявил, что ему нужен пистолет, чтобы защищать себя и маму от плохих людей.

Эйфория, что мы выжили, накрыла нас с головой. На время мы забыли о том, почему пришли к такому почти печальному финалу. Но сама жизнь напомнила об этом при выписке меня из больницы.

Анна встречает меня в доме, бледная, но решительно настроенная. Я отсылаю Хантера к няне, зная, что мне предстоит тяжёлый разговор. Кажется, первый страх прошёл, и Анна больше не хочет меня видеть.

Я ждал, что она подойдёт ко мне. Ждал и боялся, что она не сделает этого никогда. Один грёбаный шаг, но длиною в жизнь.

– Хантер… Не смотри на меня так, – просит Анна тихим голосом.

Я едва слышу, что она говорит. Наверное, я зря жду. Всё кончено. И я словно не имею права просить о тепле и любви после всего, что было между нами.

Но через жалкий миг чувствую прикосновения влажных, горячих губ к своим. Её тёплые руки обнимают меня за шею, гладят напряжённые плечи и зарываются в волосы. Она царапает коготками кожу моей головы. Я балдею от того, как чувственно и остро по телу ползут мурашки.

– Прежде чем ты пошлёшь меня на хер, я должен сказать. Объяснить тебе. Всё дело в этом, – стучу себя по голове.

– Ты глуп? – спрашивает со слезами Анна.

– И это тоже. Но дело в том, что у меня нашли опухоль. Незадолго до того, как я заявился к тебе, – слова даются мне с трудом. – В общем, дело уже запущенное. Мне остаётся протянуть всего полгода. Это лучшие прогнозы. Или операция. Но это экспериментальный метод. Операция не даст гарантии. Есть риск, что я просто стану овощем… Ещё никому не делали операцию так, как предлагает мне врач. Я…

Анна накрывает мои губы пальцами.

– О мой бог! Почему ты сразу мне не сказал! Так вот почему ты отталкиваешь меня?! Боишься, что я привяжусь к тебе сильнее? Сильнее просто невозможно! Я… – она начинает плакать и сжимает меня крепко, но вместе с тем нежно. – Я поняла, почему ты отказался заводить ребёнка. Если бы ты сказал мне сразу… Почему ты прячешь это от меня?! Почему? Я всё равно буду рядом… – снова плачет. – В болезни, в здравии, помнишь? Для тебя это, возможно, просто пустые слова, формальность, но для меня это настоящая клятва!

– Я… – не знаю, что сказать. Кажется, впервые в жизни мне хочется забыть о мужской гордости и пустить слезу. Так легко стало на сердце после того, как открылся своей любимой. – Я не хотел быть слабым. Я и так не подарок.

– Заткнись, Хантер! Ты самый лучший из мужчин. Я люблю тебя больше жизни!

– Прости.

Выдавливаю из себя всего лишь одно слово. Но через секунду внезапно меня прорывает потоком слов. Я чувствую, что если промолчу сейчас, другого шанса может и не быть!

– Я тебя люблю. Знаешь? Нет… Я долго молчал. Дог сказал, что я вообще не умею говорить. Наверное. Он прав. Но сейчас я говорю тебе, что люблю. По-настоящему. Не могу передать словами, насколько ты нужна мне. Каждый день… из тех, что остались.

– Не говори так, – целует быстро и жадно мои губы, растирая вкус слёз. Бьёт меня кулачками в грудь. – Никогда. Больше. Так. Не говори. У нас впереди целая жизнь!

Смеюсь. Сейчас я просто хочу её губы. Руки. Тело. Всю хочу.

Она – та самая, единственная и любимая мной.

Я прожил большую часть жизни, не зная, что такое любить. Но сейчас меня накрывает этим чувством. Я не ощущаю ничего, кроме потребности быть с ней. В ней. Так глубоко, как только можно. Ещё глубже и быстрее, заполняя целиком. Но и тогда мне будет казаться мало. Бесконечно мало.

Анна приоткрывает рот для более глубокого поцелуя. Я сдавливаю зубами нижнюю губу, настойчиво и быстро оглаживаю языком. Не могу быть осторожным и нежным сейчас, когда хочется завалить её прямиком на пол, задрать юбку, разорвать к чертям бельё и трахать.

Языки сплетаются жадно и быстро. Каждая клеточка тела кипит от возбуждения. Член становится каменным. Я опускаю пальцы, чтобы расстегнуть ширинку. Сталкиваюсь с пальцами Анны.

Нас прошибает током. Она открывает глаза, туманные и пьяные от возбуждения.

– Я хочу тебя…

Стягивает с меня джинсы и запускает руку в трусы, обхватывая член.

– Это нормально, что я постоянно хочу тебя? В любой обстановке?

Её пальцы творят что-то волшебное. Разгоняют кровь и так быстро доводят меня почти до пика, что я стону в голос.

– Притормози! Я хочу кончить в тебя!

Анна счастливо смеётся и позволяет подхватить себя на руки. Толкаю её спиной к стене, задирая платье.

– Почему ты носишь такие крошечные трусики?

Я сдвигаю их в сторону и матерюсь, приставляя к влажным складкам член, ноющий от напряжения. Снова набрасываюсь на сочные, влажные губы. Они зовут меня снова покусать их как следует, всосать в рот и не выпускать никогда.

Поцелуй становится бесстыдным и жадным. Мы стонем и кусаемся, как голодные звери. Мой член вонзается в тугое влажное лоно. Оно полно соков. Я не устаю наслаждаться тем, какая она готовая, горячая и постоянно мокрая.