Военная история Боспорского царства - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Горончаровский, Юрий Виноградов cтр.№ 26

Помимо упомянутых лиц, облеченных доверием монарха, командная структура армии включала ряд известных нам должностей, традиционных для эллинистических армий. Так, хилиархом (то есть начальником тысячи, что не следует понимать дословно) мог именоваться крупный военный чин, аналогичный римскому трибуну, или командир царской гвардии. Скорее всего начальниками значительных воинских соединений были упоминающиеся в надписях стратеги. Значимость этой должности на Боспоре подтверждается выделением в I веке н. э. на пантикапейском некрополе для лиц, занимавших ее, специального участка под названием Стратегон. Кроме того, две посвятительные надписи, относящиеся ко времени правления царей Асандра и Котиса II, поставлены от имени лиц, занимавших должность наварха — командующего флотом.

Все перечисленные должности относятся к сфере высшего командования, точную иерархию которого трудно представить. Нельзя до конца исключить и возможность того, что титул стратега носили также и крупные чиновники, занятые в гражданской сфере. Но, во всяком случае, круг людей такого рода, занимавших высшие придворные и военные посты, был не так уж велик.

Известны и менее значимые должности; например, в одной из пантикапейских надписей упоминается спирарх Гаттиан (КБН № 263). Этот термин, видимо, обозначал командира пехотного отряда в 600 воинов, равного по численности римской когорте, делившейся на три манипулы, каждая из которых включала две центурии (сотни). Примечательно, что войско, набранное Митридатом VI Евпатором на Боспоре в 63 году до н. э., состояло из шестидесяти отрядов по 600 человек в каждом. Возможно, именно с этого времени спира, созданная по образцу когорты римскими перебежчиками, стала основной тактической единицей боспорской армии. Наконец, существовала и должность лохага (КБН № 36,1000, 1051, 1136, 1179, 1231, 1251а), функции которого до конца неясны. Видимо, лохаги были командирами отдельных небольших отрядов в составе армии, подчинявшихся непосредственно стратегам без каких-либо промежуточных инстанций. Скорее всего постоянной численности такие отряды не имели: все зависело от количества воинов, набиравшихся по территориально-административному принципу.

Как именно формировалась боспорская армия, мы можем только догадываться. В свое время В. Д. Блаватский предположил, что, как и в сарматском обществе, все свободное мужское население Боспорского царства было связано с военной службой, но насколько обоснованна эта гипотеза? Можно утверждать только одно: по крайней мере часть населения царства была связана с его военной организацией, и вооружение воина в данном случае зависело от уровня его благосостояния.

Несомненно, определенную долю боспорского войска составляли воины-профессионалы, получавшие постоянное жалованье. Частью это были наемники иноземного происхождения, что было обычной практикой вассальных по отношению к Риму правителей. Так, на погребении иудейского царя Ирода Великого, известного всем по новозаветному сюжету об избиении младенцев в Вифлееме, в траурном шествии «сперва шли копьеносцы, затем отряды фракийцев, германцев и галлов», а затем уже все остальное войско (Jos. Fl. Ant. XVII, 8, 3). Представляется вероятным, что в этот период и на Боспоре этнический состав наемников был примерно таким же — конечно, при некоторой доле выходцев из соседних варварских, прежде всего сарматских племен. У Аппиана в описании событий, связанных со смертью Митридата VI Евпатора в 63 году до н. э., упоминается начальник галлов Битоит (Арр. Mithr. 111). Вряд ли его отряд был распущен, когда на трон взошел новый царь. Изготовленные в пантикапейских мастерских терракоты конца II века до н. э. — I века н. э. воспроизводят образы воина-галата или воина в варварском одеянии со своего рода этнической эмблемой — большим овальным щитом — тюреосом. Это предполагает довольно хорошее знакомство жителей боспорских городов с их владельцами.

Как свидетельство наличия в столице отряда фракийских наемников можно рассматривать грекоязычную эпитафию Диза, сына Бифия (II век н. э.), где сказано, что он был κεντυρίων 'ο καί πρίνκιψ фракийской спиры (КБН № 666). В свое время это считалось свидетельством временного пребывания на Боспоре римских войск и, в частности, V Фракийской когорты. Но, судя по имени и совместному погребению с женой Еленой, этот человек не имел римского гражданства и прожил на Боспоре довольно длительное время. Дополнительным указанием на принадлежность фракийской спиры к боспорской армии служит упоминание о командовании ею в перечне этапов воинской карьеры чествуемого лица из окружения царя Савромата I в одной из пока еще не изданных пантикапейских надписей.

Должность, указанная в эпитафии, обычно переводилась как «центурион и начальник отряда фракийцев», но тогда непонятно, почему Диза не называют просто спирархом, да и достаточно скромный характер известнякового надгробия не убеждает в том, что это был военачальник достаточно высокого ранга. Не исключено, что κεντυρίων 'ο καί πρίνκιψ — это просто греческая «калька» с латинского centurio princeps. Так именовали командира одной из вторых по старшинству центурий в когорте, носивших название центурии принципов. Название это сохранилось со времен, предшествовавших военной реформе Мария, знаменитого полководца Римской республики, сделавшего армию профессиональной. Тогда каждый легион состоял из трех категорий тяжеловооруженных воинов — принципов, гастатов и триариев. Первые две набирались из молодых людей и занимали первые линии в боевом строю, в третью входили триарии — ветераны, находившиеся в резерве. Затем эти различия исчезли, остались только названия.

В данном случае указание на статус центуриона позволяет предполагать, что боспорские подразделения, созданные по римскому образцу, дублировали соответствующую организационную структуру. В III–IV веках, судя по ряду пантикапейских надписей, название этой должности существует в сокращенном, но тем не менее всем понятном варианте — πρίνκιψ = πρίνκιπος (КБН № 35, 744, 811).

Общую численность наемных контингентов в составе боспорского войска определить невозможно. В конечном итоге она зависела от объема отпускавшихся на их содержание денежных средств. Впрочем, финансовые возможности Боспора, даже в лучшие времена, в период его первого расцвета в IV веке до н. э., не простирались далее содержания 4000 наемных воинов. Условно эту цифру можно принять за основу и для римского времени. Она вполне сопоставима с количеством воинских сил, выделенных для поддержания порядка на северном побережье Понта Эвксинского при императоре Нероне, — 3000 солдат (Jos. Fl. Bell. Jud. Il, 16, 3).

Отборная часть боспорских воинов, судя по всему, несла постоянную военную службу при дворе. В случае военных действий это элитное подразделение, по-видимому, выступало как конный корпус типа «агемы» — отряда конницы численностью в тысячу человек — в войске Селевкидов. Любопытно, что Фарнак, потерпев поражение от Юлия Цезаря в битве при Зеле (47 год до н. э.), бежит в Синопу именно с тысячью всадников, а затем вместе с ними возвращается на Боспор, что позволяет рассматривать их как отряд царской гвардии. Видимо, со времени правления Аспурга на особом положении в составе гвардии находились представители родственных правящей династии аспургиан.