Мама для трех лисят - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Самсонова, Светлана Рыжехвост cтр.№ 13

Но надо отдать должное — она покупала красивые, идеально подходящие платья. И всегда в ногу с модой. Другое дело, что мне было неприятно их носить… Но это уже, как говориться, были мои личные трудности.

Утренние процедуры вернули мне бодрость и на кухню я спускалась уже в куда более веселом настроении.

Которое было снесено напрочь перепуганным Лиамом, влетевшим в дом.

— Я почувствовал браслет! Морис! Морис!

Морис, вылетевший на этот крик, побелел:

— Какова вероятность, что это отец? Стоп, — близнец нехорошо прищурился, — браслет?

А я пыталась понять — отец это хорошо или плохо?

— Твой браслет мы раскололи, — Лиам поднял на брата виноватые глаза, — а я свой не стал. Я хотел! А потом подумал — папа бы никогда нас не продал. Никому. Они все врали. Они ведь так долго нам врали, про… Ну ты понимаешь. И я свой браслет спрятал так, чтобы его мог найти только отец. Я верю ему.

Морис отвесил брату полноценную плюху и кивнул на меня:

— Она, небось, тоже верила.

И я смолчала. Потому что да, верила. Даже находясь здесь, в заточении, все равно верила, что вот-вот и отец одумается.

— Не говори так, — хмуро отозвался Лиам и слизнул кровь с разбитой губы, — госпожа Антер, простите его за грубость.

— Прощаю, все же, хоть формулировка и неправильная, а доля правды в его словах есть. Давайте так, если ваш отец хочет вас продать, то я вас куплю, хорошо?

Близнецы поперхнулись:

— На что?!

— На услуги Пылающей, — я пожала плечами, — это дороже денег. А благодаря вашей храброй до самоубийства сестре, я взяла под контроль силу. Теперь мое пламя находится не просто внутри меня, а там, где нужно, внутри меня.

Морис немного успокоился, вспомнил, видимо, что к Пылающим очереди на много-много лет вперед расставлены. А вот Лиам насупился, но тоже смолчал.

— А как она к вам попала? Лиам? Лиам!

Близнец, поняв, что пахнет еще одной плюхой, вылетел в сад. Морис за ним не побежал, а, повернувшись ко мне, предложил попить чай.

— Я слишком от много его оградил и он не повзрослел, — грустно произнес мальчик.

И это выглядело так дико и так страшно, что я нашла в себе силы ответить правильно:

— Так ведь в этом и смысл. Защищать своих от всего, что может им повредить. Он повзрослеет и поймет.

— Да. Я примерно об этом подумал, — согласился Морис и пошел на кухню.

Я же, подхватив Кнопу на руки, пошла за ним.

«Хорошо бы оборвать поводок до того, как сюда явится этот лисий торгаш».

Почему-то я ни минуты не сомневалась, что из двоих близнецов прав именно Морис. И теперь мне было страшно возвращать лисят в семью.

Войдя на кухню, я первым делом бросила взгляд на портрет. Старик все еще был там, но, к счастью, уже не двигался. Или…

Оторвав маго-ленту, я усмехнулась:

— Так значит, у тебя и третий портрет есть?

Шпион выцвел, он был едва различим на фоне насыщенных красок, но он по-прежнему мог двигаться. Уничтожь я главный портрет — он бы выгнил, оставив после себя зловонное пятно.

Губы старика едва шевелились, но я смогла уловить:

— Будет хуже… Слишком многое на кону…

— Не стоит его слушать, госпожа Антер, — проговорил вдруг Морис, что споро и ловко готовил для нас чай. — Думаю, он просто хочет причинить вам боль. Уязвить напоследок.

— Ты прав, — кивнула я.

Будь я чуть наивней, я бы, обретя свободу, сразу же ринулась к королю. Жаловаться, просить помощи, умолять о защите. Вот только что-то мне подсказывает, что так напугать герцога мог либо другой герцог (а у нас в стране их аж три, включая род Терн), либо сам король.

Думать об этом было неприятно, но… Если все получится, то мне предстоит тихая и спокойная жизнь где-нибудь на краю королевства. Сменить страну не выйдет — маги, при прохождении границы, обязаны напитать силой кристалл-проявитель. Тут-то и выползет мое Пламя. А Пылающую, разумеется, никто никуда не отпустит.

Нет, конечно, согласно Колдовской Хартии обладающие даром люди вольны выбирать для проживания любую страну. Но… Всегда находится какой-нибудь скользкий момент или же мерзенькое, малюсенькое правонарушение — в общем, если вознамериться, то можно любого мага подвести под какую-нибудь статью. Говорят (и я в это верю), что компромат начинают собирать еще в Академиях. Недаром ректор раз в месяц отсылает во дворец «дисциплинарные отчеты».

— Очень вкусно, — я попробовала протянутый Морисом чай, — совершенно незнакомый вкус.

Лисенок посмотрел на меня и тяжело вздохнул:

— Ваш сад полон трав, многие из которых можно добавить в чай. Вы знаете, что двуликие способны из трех травок сделать яд, противоядие и любовный эликсир?

— Травить меня поздно — я уже не опасна, противоядие мне не нужно — не отравлена, а что касается любовного эликсира — от подобных вещей меня защитит Пламя. Равно как и от врожденного флера двуликих — я не только не поддаюсь ментально-физиологическому давлению, а еще и отражаю его назад.

Морис посмотрел в стол, а потом тихо сказал:

— Я думал о том, чтобы вас отравить, госпожа Антер. Я… Мне теперь очень стыдно.

Следующий глоток чая я просто заставила себя выпить.

— Думаю, эти мысли появились в твоей голове не из врожденной жестокости, — осторожно произнесла я. — ты ведь не из этого города. ж на что я редко выходила из дома, но у меня были пациенты. Кто-то да рассказал бы о лисятах.

— Мы скитались, — кивнул Морис. — Было трудно.

И за этим простым «Было трудно» я услышала «Нас бросили», «Мы оказались недостойны заботы и жалости». «Мы умирали, а они смотрели». Могла ли я винить его за мысли? Могла бы, конечно. Но это не мой путь.

— А можно спросить, зачем меня травить? Смысл?

— Не насмерть, — лисенок съежился. — Чтобы стать нужными. Чтобы не оказаться на улице. Но я не смог.

Встав из-за стола, я обошла его и крепко-обняла лисенка. Поцеловав мальчишку в вихрастую макушку, едва слышно шепнула:

— Если не смогу вас защитить, то выкраду обратно. Если не выйдет выкупить.

Морис обхватил меня тонкими, удивительно сильными руками и, сквозь слезы, прошептал:

— Я тоже хочу верить, что отец нас не продавал.

А что на это ответить я не знала. Тоже ведь… Хотела верить.

Чай мы допивали в молчании. Потом Морис встал, быстро приготовил еще кувшин с мятой, поставил его в охлаждающий шкаф и вышел.

Покачав головой, я взялась за тесто. Лисята предпочитают показывать заботу действиями? Что ж, я тоже уже не столь хороша в словах. Зато в делах очень даже ничего!