Кому на Руси жить - читать онлайн книгу. Автор: Константин Кудряшов cтр.№ 19

Почти сразу мне удалось заблудиться в этом месиве из людей, лошадей, мешков, бочек и телег. Не заметив как оказываюсь в месте, где торгуют исключительно фуражом, по видимому, в самом сердце этого чудовищного лабиринта. Надо отметить, что дуб на входе совсем не единственное здесь дерево, вся площадь утыкана березами, кленами, липами с роскошными кронами, так что дуб тот как последний ориентир совершенно мною не видим.

После часового петляния решаю махнуть рукой на свою затею и выбираться, все равно ни одного жигана не встретил и вряд ли уже встречу, кругом один “колхоз”в не лучшем его проявлении.

В стремлении резануть угол и попасть ближе к выходу углубляюсь в скопление телег и тут же смачно нажимаю правым сапогом в конское дерьмо. Через минуту — левым. Насколько я успел заметить поблизости кроме меня в сапогах никого и нет, весь рыночный люд поголовно щеголяет в допотопных лаптях и обмотках до самого колена. В лаптях вонючую грязь месить совсем другое дело, нежели в сапожках фильдеперсовых — истоптал да выкинул, а кожа она уход любит, чистоту.

Подхожу с бочка к телеге с сеном, отщипываю пучок, чтоб сапожки свои ладные протереть. Наклоняюсь и слышу сзади сочный такой голосина:

— На место положи!

Выпрямившись, оборачиваюсь. Передо мной молодой ражий детина в черной рубахе, харя только поросят бить, лоб танковый фугас выдержит. Смотрит сверху вниз васильковым взглядом из-под насупленных собачьих бровей, пальцы в кулаки собирает.

— Не понял, — признаюсь я честно, — тебе что, кусок травы жалко?

— Я сказал — клади в телегу, — говорит и шаг ко мне делает.

— Ты дебил что-ли? — начинаю закипать. — Стой на месте, лапоть!

Я по рынкам таких бобров десятками щемил и славян и цыган и кавказцев, всяких, в общем, а этот сельский увалень, видать, попутал по незнанке, либо сапоги мои его заели…

Чую, народец собирается, причем преимущественно сзади. У них тут среди телег тихо, кулуарненько, прирежут за милую душу, под копну засунут и вывезут до первой ямы. Пятеро уже собралось, мирные пока, стоят как зомби в кинотеатре, смотрят чем дело кончится. Из всех выделяется только скупой до сена здоровяк, остальные почахлее, двое так с явным недобором веса и это радует…

— Вы чего, парни, ханки пережрали? — спрашиваю, оборачиваясь. — Идите торгуйте своим залежалым товаром, мы тут сами разберемся.

Моя речь для них как сигнал к решительным действиям. Начинают медленно обступать. Вот как? Ну тогда жалеть никого не буду, на себя и пеняйте. Руками встряхиваю, давненько я не отрывался, придется поучить деревенщину манерам.

Вымазанный в лошадиных какашках пучок сена летит в лицо своему хозяину. За пучком летит мой кулак. От удара несговорчивый детина валится на борт своей драгоценной телеги. Я к нему, торгаши за мной. Разворачиваясь, встречаю правой одного, левой другого, локтем добавляю детине в висок, чтоб не вздумал принимать участие. Кто-то дико кричит. Я приседаю, пропускаю над головой толстую лесину, валю с ног ее обладателя, добавляю сапогом в зубы, чтоб не повадно было подручным материалом драться. Краем глаза вижу — скачет по телегам подмога, да все не ко мне…

Кто-то очень прыткий пытается свалить меня в прыжке прямо с верхотуры передвижного стога. Прикладываю его еще в полете, незадачливый акробат падает возле колес со свернутой на бок челюстью. Сразу двое кидаются ко мне, виснут на руках, еще парочка осыпает ударами в четыре кулака. Бьют бессистемно, куда придется, мешают один другому. Получаю хрустящий по носу и свирепею. Двоих с рук стряхиваю, спиной в телегу упираюсь и как по тренировочному мешку раздаю за восемь ударов четыре нокаута.

Больше никто не кричит, кто при памяти — стонет. У меня сбиты костяшки, руки и грудь забрызганы кровью. Стою как болван среди побоища, надо бы отсюда выбираться, да что-то на миг потерял ориентацию — шнобель между глаз пухнет, слезы выжимает.

— Стяр! Стяр!

Оборачиваюсь. Между телег маячат две незнакомые рожи, машут призывно грабками.

— Давай сюда! Быстрее!

Мне что ли?

— Быстрее!

Да, по ходу мне, больше некому.

Поверженные неприятели зашевелились, начинают вставать, взгляды на мне фокусировать. Пожалуй, действительно, лучше слинять пока не дошло до поножовщины. Переваливаюсь через телегу, перелезаю через соседние оглобли, скачу по мешкам, наконец оказываюсь в обществе махавших мне парней. Один невысокий, юркий, на нерве весь, другой длинный как жердь, конопатый, с рыжими, торчащими кошачьмим усенками. Оба смотрят на меня как на привидение.

— Мы думали — ты или нет, — с опаской говорит длинный.

— Зачем махали, раз сомневались, а может это не я.

— Потом видим как ты кулаками ворочаешь и понимаем, что Стяр это, больше некому. Ты где пропадал?

Колымил, говорю. — На севере. Вахтовым методом. Муксуна вам привез, дома лежит в чемодане.

С длинным все понятно, глаза коровьи распахнул, ресницами хлопает, а вот шустрик ушки навострил, взглянул серьезно, шурудит шестеренками в черепной коробке.

— Уходить надо, — делает он ценное замечание. — Потом поговорим. Они сейчас очухаются, облаву на тебя устроят. Давайте к реке пробираться.

— У вас, может, и лодка есть? — спрашиваю, не веря своему счастью.

— Лодка есть, — отвечает длинный, уныло повесив усишки, — да плыть особо некуда. Провались оно пропадом серебро это…

Опаньки, думаю, это я хорошо попал, вот бы Карабас за меня порадовался. Похоже, эти парни из той самой лесной бригады, что боярское имущество приватизировала. Что-то не больно рады кушу. У меня тотчас разгорается жгучая охота поближе познакомиться с этими фраерками и, чем черт не шутит пока Бог спит, в самом деле попробовать отыскать ценную пропажу. Что с ней потом делать решу после.

— Лодка это просто замечательно, — говорю. — Я с вами.

На первый взгляд и не скажешь, что эти двое промысловики с большой дороги под статьей за вооруженный разбой ходят. Одеты как все, рожи вполне не зверские, чистенькие такие оба. Что примечательно: без всякого оружия, даже ножей на поясах нет. У длинного на плече тощий мешок.

Ловко снуют между телег и скоплений рыночного товара, распихивая локтями и плечами ротозеев, без малейших задержек пробираются к выходу так быстро, что я еле за ними поспеваю. Десяти минут не проходит как базарный гвалт остается позади, мы проходим под сенью черного дуба и обнаруживаем, что дорога назад забита телегами и людьми с торбами да мешками на плечах, с курями и поросятами подмышкой. Пробка основательная. Скорость нашего передвижения резко падает, мои спутники начинают заметно нервничать. Не знаю куда они так опаздывают, но мне передается часть их тревоги. Начинаем переть в наглую, кого отодвинем, кого задвинем, скачем прямо по телегам, переругиваемся с мужиками и визгливыми бабами, весело идем, короче…