Царства смерти - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Руоккио cтр.№ 19

Я схватил ее за руку, и она сердито уставилась на меня, едва слышно прошептав:

–Что?

Конечно, Никифор был всего лишь слугой, но приближенным к императору. Это означало, что он был также и ушами императора. Любое наше слово, вне всякого сомнения, достигнет кесаря без прикрас.

–Немного грустно возвращаться сюда после столь кратковременного отсутствия,– сказал я, имея в виду операцию на Эйкане.

Мне не позволили покидать «Ашкелон», и я не смог повидаться с Отавией Корво, Лорианом Аристидом и другими членами Красного отряда. Они участвовали в сражении на орбите, и наши имперские надзиратели ясно дали понять, что мне придется вернуться прямиком в провинциальную столицу. Возвращение было сродни резкому пробуждению: вот ты спишь, а вот ты уже проснулся и видишь перед собой серый суетный мир. А может, это Несс был сном, блеклым кошмаром, а Эйкана – истинным бодрствованием. Старый дом, несмотря на невидимые прутья клетки, в которой нас держал Венанциан и его наперсники, поистине стал для нас родным, но Эйкана и то короткое время, что мне удалось провести с Паллино и Бандитом, напомнили мне, что мой истинный дом сейчас на орбите, а его жильцы вновь погружены в ледяной сон.

На верху лестницы Никифор остановился, дожидаясь нас с Валкой.

–Его величество сам не рад, что пришлось отправить вас сюда,– произнес андрогин с улыбкой, но ее лучезарность не тронула его изумрудные глаза.

Это было настолько близко к императорскому извинению, насколько мог надеяться простой смертный.

Никифор указал рукой вдоль виадука, в сторону святилища – высокого квадратного здания под покрывшимся зеленой патиной медным куполом, окруженным девятью молельными башнями.

–Сюда. Не заставляйте кесаря ждать.

Экскувиторы, охранявшие резные дубовые двери, расступились, и двое рыцарей открыли мне вход. Я много лет провел при дворе магнарха, но сюда приходил только на церемонии, требовавшие моего присутствия.

Император стоял на коленях перед алтарем, спиной ко мне, раскинув руки в молитве. Вокруг толпились слуги, логофеты, схоласты и прочие приспешники, учтиво склонив голову в тишине. Сбоку, словно бдительный ферзь подле короля на шахматной доске, стояла архиприор Леонора. Но, учитывая, что мантия у нее была черной, а митра – белой, нельзя было сказать наверняка, объявляла ли она шах королю или, напротив, защищала его от шаха.

Алтарь располагался прямо под центральным куполом часовни. Плафон покрывала фреска, изображающая зелено-голубую, подернутую облаками поверхность Земли. Кадила, подвешенные в нишах по всему периметру плафона, источали аромат мирры. Дым от свечей перед иконами в альковах смешивался с запахом пищи, оставленной в качестве подношения тем добродетельным силам, что создали человечество и мир вокруг нас. Благоразумие и Правосудие, Время и Пространство, Умеренность, Стойкость и Кровавая Эволюция. Были здесь и иконы Смерти, Судьбы и Гнева, а также десятки менее известных и менее почитаемых.

Я чувствовал, что Валке неуютно, и прекрасно ее понимал. Она была дочерью тавросианских кланов, в глазах Святой Земной Капеллы – ведьмой, разум которой, как паутиной, опутан машинами. Переступить порог часовни для нее было все равно что для овечки войти в логово льва или, наоборот, для львицы – выскочить прямо под ружья пастухов.

Бассандера Лина, сэра Грея и легата Сендила Массу я среди присутствующих не видел.

Император не обернулся. Не успели мы с Валкой пройти и пяти шагов по филигранно уложенной плитке, как логофет в черной чиновничьей униформе с красной оторочкой преградил нам путь, выставив руку:

–Лорд Никифор! Император молится!

–Мы заметили,– сказала Валка с ехидством и попыталась прикрыть это улыбкой. Но улыбка вышла чересчур резкой.

Логофет подозрительно прищурился, и мне пришлось вместо ответа низко поклониться и ждать, покручивая золотое кольцо на указательном пальце правой руки.

Кольцо императора. То самое, что когда-то находилось на единственном ныне свободном пальце правой руки его величества. Кольцо, что он подарил мне, прежде чем изгнать из Вечного Города после неудачного покушения Бурбона и императрицы.

Кольцо святого Георгия.

–Пожалуйста, подождите здесь,– произнес Никифор, с грацией, отточенной за годы придворных тренировок, вклинившись между Валкой и логофетом.

Еще несколько минут его величество оставался неподвижен. Даже его раскинутые руки в алых перчатках не шелохнулись, осанка сохранялась ровной и горделивой, несмотря на груз прожитых лет. Я не сразу заметил чуть поодаль пурпурную тогу лорда Венанциана – тот стоял на коленях на бархатной подушке, сложив перед собой ладони. Перед ними на алтаре была фигурка Вильгельма Первого – Бога-Императора, склонившегося под расписным куполом Земли, как когда-то на Авентинском холме среди руин древнего Рима, в знак победы над машинами. Статуя возносила руки с венцом из колючей проволоки, чтобы возложить его на свое священное чело.

Алые перчатки соединились над рыжей головой императора, и, начертив в воздухе символ солнца, он поднялся, подобрав одной рукой красно-золотую мантию.

–Мы рассчитывали, что вы придете один.

Мне, как солдату и рыцарю Империи, полагалось не кланяться, а преклонить колено. Так я и сделал. Опустив голову, я не видел, поклонилась ли Валка.

–Досточтимый кесарь,– начал я с положенного солдатам приветствия,– моя спутница была заточена здесь со мной последние семьдесят лет. Она не ваша подданная, но я надеялся, что ее голос станет мне поддержкой в прошении об освобождении.

Я отважился поднять глаза, чтобы увидеть реакцию императора.

Его величество смотрел прямо на меня. Двое лакеев поспешно поправили его мантию и прочие регалии.

–Так вот почему вы здесь?– произнес он, поставив ногу на подушку.– Чтобы просить? Разве не мы вас вызвали?

Я почувствовал на плече руку Валки и по ее положению понял, что Валка стояла. Она молчала, но ее прикосновение придало мне сил, чтобы поднять голову. Когда-то я был любимчиком императора, но если Лин вдруг ошибся, то такая дерзость была опасна… Однако…

–Ваше величество, я ваш верный слуга, но мои возможности здесь весьма ограниченны. За один день на Эйкане я добился большего, чем за все годы на Нессе. Если придется молить вас о том, чтобы мне было позволено лучше служить, так тому и быть.

Император был прагматичным человеком, но, как и большинство правителей, неустойчивым к лести. Изумрудные глаза императора без эмоций изучали меня. Казалось, прошло столько времени, сколько живут звезды.

–Поднимитесь, сэр Адриан,– произнес он наконец, подкрепляя слова жестом, и, пробежав взглядом по собравшимся в часовне, обратился к ним:– Оставьте нас.

Схоласты и логофеты мигом удалились, шаркая ногами по плитке. Мне вспомнилось, как меня прошибал холодный пот, когда отцовские советники покидали его кабинет, и как предвкушение чего-то нехорошего стальными пальцами сжимало мне сердце. Но тогда я был молод, а теперь – нет. Пожалуй, в присутствии императора у меня должна была стыть кровь в жилах, но на деле я почти не боялся.