Остров Колдунов-2. Острова жизни - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Гордеева cтр.№ 82

Джерхейн с трудом выкраивал свободные часы, чтобы навестить свои новые владения, но уж если вырывался на Алуре — то возвращался оттуда счастливый и умиротворенный.

Проводив его глазами и с трудом подавив усмешку, Тэйн вернулся к своим повседневным обязанностям. Через Ворота шла большая группа людей, и, убедившись, что Ворота стабильны, он пошел к следующей, только что прибывшей из другого лагеря. Нужно было осмотреть их, найти больных, подлечить, обнаружить илларов или просто шпионов, заставить их замолчать… Когда стемнело, а Джерхейн так и не вернулся с Алуре, Тэйн, поужинав вместе с Калледом, ушел спать в его шатер. Что ж, он очень хорошо понимал Холгойна. Его притягивали на Алуре не только красивая природа, безопасность и спокойствие.

Сквозь щель в пологе он наблюдал, как Линара бродит по лагерю, поглядывая на Ворота. Ригойн сегодня так и не вышел из своего шатра. Остальные гости из Ард Эллара вели себя скромно, к Воротам не подходили, гуляли по окрестностям, осматриваясь, да ухаживали за своими арритами. Складывалось впечатление, что они чего-то или кого-то ждут. Джерхейн предложил им оставить Книги Свода в Обители Колодца, и Ригойн, посовещавшись со своими спутниками, согласился, с условием, что вместе с Книгами там останутся двое его илларов, которые будут охранять, заботиться и наблюдать за Книгами. Джерхейн не возражал, опять же, приставив к ним своих соглядатаев. Остальным было предложено перебраться на Алуре в качестве подданных Риаллара, предварительно принеся Холгойнам клятву верности. Ригойн подумал и заявил, что должен узнать мнение всех остальных прибывших вместе с ним людей.

Тэйн бросил взгляд на самодельный календарь, который они с Джером соорудили, чтобы отсчитывать дни, оставшиеся до Пришествия. Что-то около двадцати дней. Все меньше и меньше…

Вести с Эргалона приходили одна страшнее другой. Город, по словам разведчиков, почти опустел, в колодцах вместо воды плескалась кйти, часть улиц была ею затоплена. Остатки хильдского гарнизона грабили уцелевшие дома, их самих то и дело трепали сбившиеся в разбойничьи банды горожане. Резкие перепады температур уничтожили последнюю живность и растительность, чистая вода и скудная еда стали самой главной ценностью. Многие уже пробовали кйти. Результат Ройг знал от Кельхандара. Лайды, умеренно употребляющие кйти, жили долго и отличались особой выносливостью и силой, но люди привыкали к ней, как к наркотику, и, употребляя ее во все возрастающих количествах, стремительно мутировали и так же стремительно угасали. По словам все тех же холгойнских лазутчиков, сейчас по улицам Эргалона бродило немало людей с полуседыми волосами, белокожих и светлоглазых, совершавших дикие, не поддающиеся никакому объяснению поступки и не гнушавшихся, как одичавшие арги, хлебать кйти из придорожных канавок и лужиц. Ахтан, по слухам, вымер еще раньше, чем Эргалон. Земли Хильдайра, по рассказам Ригойна, лежали погребенные под слоем льда, а в Майре свирепствовали морозы и болотница. На севере Ард Эллара обитатели харранов еще как-то держались, прячась от холода и жары в тех пещерах Джар Дахара, которые еще не залило кйти, на юге Ард Эллара шла война: княжества воевали друг с другом за остатки ресурсов.

Он лег на постель и закрыл глаза. Шум в лагере утихал, голубой свет, исходивший от Ворот, рассеивал черноту и заливал плато, на котором разместился лагерь, торжественным сиянием.

Шелест отодвигаемого полога заставил его вынырнуть из предсонной дремы. Линара медленными и плавными движениями опустилась на одеяло рядом с ним.

—Ты простил меня?— спросила она шепотом, одними губами, пристально глядя ему в глаза.

—Почти,— улыбнулся он.— Хотя это было не так просто.

—Меня вынудили обстоятельства,— сказала она.

Он кивнул. Тонкая и грациозная, она положила руку на его запястье и слабо сжала его. Пушистые, распущенные по плечам волосы лучились в голубом отблеске Ворот, проникавшем сквозь щели в неплотно прикрытом пологе. От нее веяло сладким и терпким, очень приятным ароматом…

—Как там, на Алуре?— спросила она, наклоняясь ближе.

—Там хорошо,— прошептал он. Линара поцеловала его первая, в губы, и аромат, ставший неожиданно сильным, закружил-завертел его в сладостном предвкушении, он почувствовал себя легким и свободным от всего — от прошлого и будущего, от долга, обиды, ненависти. Захотелось засмеяться, вскочить и выбежать на свободу, туда, где нет ни Пришествия, ни страха, ни боли, а есть только покой. Небо… трава и запах…

И темнота.

(Сезон Холода. Небесный остров Агваллар. Зар Изран)

Мастер стоял в храме творцов. Странное это было здание — и не храм вовсе, а так, пещеры, выдолбленные в скалах, в которых везде, в нишах и углублениях, горели огоньки. Только камень скал был особенным, похожим на розовый лед, прозрачный и холодный, и вечный, как небо над миром Истока. От множества горящих в нем огоньков пещеры казались светящимися изнутри.

Огоньки — искры Творцов — тоже были разными. Яркими и пламенными, тусклыми, едва живыми, чадящими, столбами света и снопами искр похожими на фейерверки. Ниш и углублений было столько, сколько островов жизни насчитывалось сегодня в кольце великого круговорота. В каждой из них было нечто, позволявшее узнать тот остров жизни, которой она принадлежала.

Мастер задумчиво переходил от одного к другому. Огоньков оставалось так мало… Он печально оглядел очередную пустую нишу и вспомнил этот остров жизни — умиротворенный, уютный и спокойный, с особой философией и неторопливым течением жизни, с его древней культурой, старинными зданиями, печальной меланхоличной природой. Он ушел оттуда, потому что, несмотря на очарование, душа его не откликнулась ни на что. Он побыл там и ушел дальше. А вот еще одна ниша, тоже пустая. Здесь он прожил целую жизнь, насыщенную и бурную, оставил свой след и в конце концов был вынужден бежать, преследуемый теми, чья судьба из-за его появления повернулась в другую сторону, и кто не разделял те перемены, что пришли вместе с ним. Да, были времена… Он улыбнулся и двинулся дальше, к странной строенной нише — три небольших углубления словно перетекали одно в другое, образовывая единое целое, разделенное тонкими перепонками. Его родной остров жизни и те два, что он сам создал… И тут он вздрогнул — там, на донышке центрального, самого большого углубления, теплился крохотный, но очень яркий и уверенный огонек.

Вне себя от радости мастер глядел на него, умоляя не гаснуть. Потом, осознав, что произошло, и вспомнив, как это было с ним самим, решительно повернулся и пошел к выходу. Если его остров жизни создал еще одного Творца, его обязанность — найти его, помочь как можно скорее разобраться в себе и не погибнуть раньше, чем он осознает свою силу и свое бессмертие.

Тэйн понял, что не спит, когда образы из очередного сна о мастере-творце резко оборвались, оставив после себя нарастающие изумление и чувство, будто он вот-вот поймет что-то очень важное. Он попытался сесть и неожиданно понял, что не может шевельнуться. Тела словно не было — оно полностью потеряло чувствительность. Вспомнилась Линара, ее плавные, притягательные движения, обволакивающий аромат, и настороженные, тревожные глаза. Было ли что-то между ними или… Он с удивлением осознал, что ничего не помнит. Вот она наклонилась, поцеловала его… Дальше — темнота. Сон о мастере…