Референс. Карандаш и уголь - читать онлайн книгу. Автор: Павел Иевлев cтр.№ 40

— Вот тебя разобрало, — удивился я. — Все так живут, Слон.

— Я знаю, что все. Я почти убедил себя, что, сука, один хер выбора нет: «Живи пока живётся, не забивай башку». Почти. А тут — шанс. Нереальный почти, но шанс. И я его не упущу, Докище, так что не становись между мной и призом, понял?

— И не думал, Слон. Забирай себе хоть весь. Мне он не нужен.

— Ты не думай, я вас всех тоже не обижу. Мне же одной дозы хватит, а остальное стоит таких денег, что даже за вечность не потратишь.

— А Креон обещал тебе больше одной дозы? — удивился я. — Щедро.

— А какая, нахер, разница, что он там обещал? — широко и очень по-доброму улыбнулся Слон. От такой улыбки многие бы жидко обосрались на месте, но я его давно знаю, привык. — Какая, нахер, разница?

***

Судя по всему, Креон снял блокаду с нашего кросс-локуса. Днём в холле видел «конторских», которых Слон со всеми возможными реверансами выпроваживал на Родину. Лица у них были как говна поевши, и взгляды, которые они бросали на нашего командира, обещали ему отнюдь не премию за старательность. Но Слону насрать. Ему сейчас на всё насрать — «вижу цель, не вижу препятствий».

А я пригласил Змеямбу прогуляться. Делать мне нечего, а города толком до сих пор и не видел. Может, нарисую пару этюдов. Вряд ли я тут надолго задержусь, так хоть будет, что вспомнить.

— О, у нас свидание? — удивилась Зме. — Какой торопливый парнишка! Всего-то несколько бурных ночей и ты уже готов пригласить девушку в кино?

— А здесь есть кино?

— По-моему, нет, — признала Змейса. — Бары и бордели точно есть, ребята первым делом разведали, а про кино не слышала. Но это неважно, важен сам факт!

— Хочешь, в ресторан свожу? Мне Слон выплатил часть моей доли местными.

— А своди! Меня, старую клюшку, лет десять никто не водил в ресторан!

Я вытряс из хостес, какие заведения здесь считаются приличными, она дала несколько рекомендаций и вызвала нам такси.

Приехала машина с полуживым водителем. В смысле, живой, но кибернетизированный мужик, с рожей бесстрастной и тупой. Вместо рук — индустриального дизайна импланты. Договор отрабатывает. Но распахнуть перед нами дверь и поклониться это ему не мешает.

— Оу, да ты шикарный кавалер! — засмеялась Зме. — Не автоматическую возилку заказал. Понты?

— Не, это тётка с ресепшн вызвала чего подороже, не спросившись. Небось ей процент капает.

— Очень даже запросто, — согласилась Змеямба.

Мы целовались в такси, как подростки, это было, конечно, глупо, но весело. А водителю насрать, у него в башке затычка.

Ресторан я попросил выбрать по принципу «чтобы вид хороший», и мы смотрели на город несколько свысока. Не то чтобы прям красиво, на мой вкус слишком индустриально, но атмосферно, факт. Вина тут нет, не делают, но коктейли оказались ничего, и еда вкусная. Наверное, это дорогой ресторан, но я так и не понял покупательной способности местных цифровых валют. Мой счёт почти не похудел, Креон не пожадничал.

Наевшись, потребовали бутылку с собой. Кибернетизированная официантка, красивая, как механическая кукла в стиле неомодерн, выдала её без удивления, на которое вряд ли способна. Стаканы я просто спёр, так веселее.

Потом мы пили на какой-то не то обзорной галерее, не то просто на балконе. Я набрасывал в этюднике виды города, а Змейса сидела на парапете, болтая ногами над неоновой бездной и прихлёбывая крепкий, странного терпкого вкуса напиток.

— Какие планы, Док? — спросила она наконец. — Свалишь из команды снова?

— Думаю над этим, — признался я. — Похоже, что этот контракт все равно последний. Слон нацелился на заслуженную пенсию, а без него уже будет не так.

— И даже до конца операции не досидишь?

— Зме, я был нужен Слону, чтобы отрастить дочке Креона новую красивую пипиську. Поскольку принято решение, что она может продолжать писять сидя, моя роль в этом блядском шапито сыграна. Вот, пропью с тобой часть гонорара, и отбуду. Спорим, Слон будет рад? Меньше делиться.

— И куда ты собрался?

— Без понятия, — я отложил карандаш, взял с парапета стакан и приложился к содержимому. Непривычно, но, пожалуй, вкусно. Во всяком случае достаточно крепко, чтобы ветер не пробирал. — Найду проводника, поищу какой-нибудь угол поспокойнее и посимпатичнее. Деньги теперь есть, а если кончатся — вернусь к прыщам. На прыщи всегда можно положиться.

— Отличный план, — сказала Змеямба нейтральным тоном.

— Не хочешь со мной? — спросил я неожиданно для себя. Не знаю почему, накатило что-то.

— Ты серьёзно? — Зме отставила стакан и посмотрела на меня.

— Почему нет? Будем стареть вместе. Из нас выйдет отличная пара мерзких склочных пердунов. Будем сидеть на лавочке и осуждать молодёжь.

— Соблазнительное предложение, — грустно улыбнулась Змеямба. — Я очень тронута, поверь. Лучшее предложение в моей жизни, реально.

— Но?

— Но, — кивнула она. — Да ты и сам понимаешь, Докушка, что нихрена у нас не выйдет. Я тебя люблю как друга и боевого товарища. Я всегда согрею твою постель, если захочешь. Я жизнь за тебя отдам, если придётся. Но отношения — это не ко мне. Я пустая внутри, только уголь и пепел. Иногда думаю, что ты не залатал мне сердце, а заменил его. На чьё-то чужое. Оно исправно качает кровь, но больше ни на что не годится. А может, я всегда была такой, не помню. Мне кажется, что я слишком много всего не помню, и вообще давно уже не я, но это, скорее всего, просто старость. Так что извини.

—Ты, возможно, права, Зме, — кивнул я. — А может быть, у нас бы что-то вышло. Не любовь, а просто немного тепла друг для друга. Было бы кому подать стакан воды со вставной челюстью. Но нет, так нет.

— Не обижайся, дело не в тебе. Просто я оказалась одноразовая, как РПГ-27. Был заряд на одну любовь, сгорел в одну ночь в башне у моря, а цель оказалась не поражена. Потрачена впустую боевая часть, остался отстрелянный тубус, которым только забор подпирать.

Дальше мы молчали. Я рисовал, Зме пила.

— Вот ты когда пейзаж рисуешь, — спросила она, выливая в стакан остатки из бутылки. — тоже что-то меняется?

— Надеюсь, нет, — ответил я, пытаясь ухватить момент. Закатное солнце борется с неоном за туман, и это куда красивей, чем я могу нарисовать. Но пытаюсь. — Просто иногда чувствую, что мир хочет быть нарисованным. И рисую, как могу. Зачем миру это надо, я не знаю. Или не надо ему ничего, просто меня таращит.

— Холодает, — сказала Змеямба, — а я надралась, как последняя дура. Поехали лучше в гостиницу, потрахаемся.

В такси она уснула, но потом идти к себе отказалась, рухнула на мою постель, не раздеваясь, сказала уверенно: «Иди ко мне», ― и тут же забылась пьяным сном.