Heartstream. Поток эмоций - читать онлайн книгу. Автор: Том Поллок cтр.№ 47

Я выбираю хэштег орнитология, которым Рикеры отмечают места, где замечают влюбленных пташек, фильтрую по Райану и дате и сортирую по новизне. Один из них был отмечен примерно сорок минут назад вБразилии, а другой — около полуночи вГлазго, но я игнорирую. Рикеры всегда выдумывают, что видели кумиров, стараясь завоевать уважение. Следующая горстка — с прошлой ночи вЛос-Анджелесе, но я полагаю, что это принятие желаемого за действительное, потому что именно здесь Ник сейчас снимается в своей первой роли в кино, аRollerboy55иRikismy3verything очень, очень хотели бы, чтобы Райан был с ним. Я прокручиваю дальше. Я ищу группу из несколько меток.

У меня уходит около трех минут на то, чтобы найти ее. ВЛондоне зарегистрировано более семидесяти меток сРайаном в течение последних полутора недель. Из них критическая масса, тридцать пять или около того, в районе Мейфэр и неподалеку от него.

Мое сердце на миг подпрыгивает — Мейфэр может быть правдой, там много роскошных отелей!— и затем снова падает — Мейфэр, твою ж мать, там много роскошных отелей— при мысли о том, что придется искать нужное пятизвездочное убежище среди кучи других.

Но затем в памяти всплывает голос Райана, его ухмыляющийся рот в нескольких дюймах от моего собственного в тот момент, когда мы обнимали друг друга уЭви на пороге. Мое сердце так сильно стучало по внутренней части ребер, что я была уверена: он это чувствует.

—Ты очень игривый с самого утра.

—Маленькая кофейня напротив моего отеля была закрыта.

—Это же Лондон, ты не смог найти другую кофейню?

—Та итальянская.

Он говорил мне название, но, как я ни пыталась, никак не могла вспомнить. Придется пойти трудным путем. Я открываю гугл-карты и начинаю работать. К тому времени, как я закончила, глаза болят от недосыпания и просмотра карты в темноте, а горло горит от пыли, но я знаю, что из примерно сорока пятизвездочных отелей вМейфэре и его окрестностях только у двух есть неподалеку кафе с итальянским названием. Prego находится напротив Claridge, но, согласно «Википедии», вClaridge более двух сотен комнат, а это слишком много любопытных глаз для знаменитости, которая старается не привлекать внимания. Остается Grammercy, крошечный бутик с двенадцатью комнатами, спрятанный во дворе на Беркли-сквер, и в двух шагах напротив Gennaro, «дружелюбное семейное кафе и закусочная».

Конечно, прошло больше восьми месяцев с тех пор, как Райан упомянул об этом месте, но опять же, как он сказал тогда, «я верен своим привычкам».

Я колеблюсь, положив руку на медную дверную ручку Grammercy, еще раз обдумываю план и сразу жалею о нем. Это кажется безумием. Меня заметят. Поймают, арестуют. Покажут в новостях, и тогда Рикдом точно оторвется на мне по полной.

Но какие у меня есть варианты? Ничего не делать? Идти домой и ждать очередного ретивого Рикера с клюшкой? Или с бейсбольной битой? Ножом? Флягой с кислотой? Я делаю глубокий вдох, пытаясь использовать давление воздуха в груди, чтобы сдержать дрожь, и вваливаюсь в вестибюль.

Спасибо всем святым за то, что у двери сиротливо стоит тележка с багажом. За стойкой рецепции всего один администратор, и она опустила голову, уставившись в свой телефон.

Прежде чем она подняла взгляд, я дергаю с тележки самый неуправляемый, самый огромный чемодан, который только могу достать. Выключаю свой телефон — несвоевременное уведомление может все испортить — и затем бреду к черному мраморному столу, неловко наклонившись вперед из-за перевешивающего меня живота и изо всех сил сражаясь с чемоданом, который по ощущениям принадлежит какому-то олимпийскому штангисту, взявшему с собой целый спортзал. Телефон прижат к уху, и я кричу так громко, что моя мама, возможно, слышит меня вТутинге, если она не приняла свои таблетки.

—Джефф, Джефф, послушай меня. Я знаю, что уже поздно, но как, по-твоему, я себя чувствую? Три с половиной часа мы прождали вылет на взлетной полосе аэропорта Джона Кеннеди, потом попали в зону турбулентности, и половину полета твой сын отбивал чечетку внутри моей матки, а потом таксист просто не затыкался. Я не успела зарядить телефон, и клянусь Богом, тебе придется с крикетной битой охранять от меня мини-бар… Нет, нет, погоди, Джефф, телефон почти сел. Я уже внизу в лобби, можешь спуститься и встретить меня? Что значит, ты в ванной — сейчас четыре утра! У тебя такой сильный джетлаг? Лааааадно, я сейчас поднимусь. О, черт, телефон вот-вот отключится. Джефф, в какой ты комнате…

С этой трескотней, раскрасневшись и пыхтя, я подхожу к стойке, глядя в жалостливые глаза администратора. Я показываю ей темный экран своего телефона.

—Эта хреновина разрядилась. Почти как я сейчас.

—Тяжелая ночь?— спрашивает она с профессиональным сочувствием.

—Вы не поверите, правда. Не беременей в тридцать пять, дорогая. Банковский счет, может, и справится, но плоть слаба.

—Вам не тридцать пять,— выпаливает она, как я и надеялась. Пусть думают, что ты старше, сказала мне однажды Эви. Людям кажется, что взрослые женщины не доставляют проблем, бог знает почему.

Я смеюсь.

—Обожаю тебя,— заявляю я вызывающе.

—Нет, серьезно. Я не верю,— говорит она.— Вам дашь максимум двадцать три. Какой увлажняющий крем вы используете?

—Все. Я буквально купаюсь в них. К слову о купании, мой непутевый муж выбрал самое неудобное время в истории, чтобы достать свою резиновую уточку, и после такой ночки, какая выдалась у меня сегодня, я правда не хочу ждать, пока он решит, какой мокрой ногой в какую штанину попасть, иначе мне придется ждать здесь до самого рождения Джеффа-младшего. Вы не могли бы подсказать мне номер комнаты, и я сразу поднимусь наверх? Фамилия Бриггс,— говорю я ей.— Джефф Бриггс.

В детстве Джефф был лучшим другом Райана, а теперь он обеспечивает его безопасность — моя нянька, как называет его Райан,— и поэтому всегда спит рядом. Я представляю его, неповоротливого, как добродушный айсберг, на краю сцены на концертах Everlasting. Запрашивать номер комнаты телохранителя, о котором никто никогда не слышал (я надеюсь), менее подозрительно, чем требовать номер комнаты поп-звезды с именем более известным, чем Биг-Бен.

Девушку на рецепции терзают сомнения. Я вижу это по тревожным морщинкам вокруг ее глаз. Я выгляжу так же, когда собираюсь извиниться за что-то, то есть за то, что я — это я.Как только она скажет «нет», мне конец, поэтому я прерываю ее оглушительным стоном, выгибая спину и выталкивая вперед живот, как таран.

—Господи, как же болит спина. А вы знали, что на этом сроке нельзя лежать на спине? И на животе, конечно, но долго стоять или даже сидеть тоже тяжело. В основном приходится лежать на боку, свернувшись калачиком и обложившись подушками, будто яйцо в коробке. Это, в принципе, весьма неплохой вариант. Пожалуй, я могла бы прилечь здесь и подождать его, но в таком случае, как думаете, вы сможете принести мне несколько подушек, чтобы я могла закопаться в них?