Ледяная фантазия - читать онлайн книгу. Автор: Го Цзинмин cтр.№ 11

Мой младший брат любил меня больше всех, но любовь его оказалась слишком отчаянна, такой любят несмышленые дети. Он вырос в прекрасного юношу, вот только сердце его не повзрослело, оно осталось упрямым и ранимым. Обладая силой, превосходящей мою, Ши не стал бороться и умер от моего меча, все с той же улыбкой на губах, которая таила в себе огромную душевную боль. Боль оттого, что он так и не подарил мне свободу, не мог стоять здесь со мной на высокой крепостной стене в белой мантии, взлетающей от порывов ветра, не мог вернуться со мной в Туманный лес, вернуться к самому началу всего.

Ли Ло, великого мага, которую мой отец похоронил в глубинах Ледяного моря, той прекрасной девушки, что проводила со мной бессонные ночи на крыше дворца, тоже не было рядом. Как и Лань Шан, маленькой русалки, любящей меня всем сердцем. Увидев ее русалочий хвост, вернувшийся после смерти, я глубоко вонзил ногти в ладони, и, когда все разошлись, из моих глаз полились слезы на ее белоснежные локоны.

Все они стали призраками, и мне оставалось только протягивать руку к голубому небу в попытках раз за разом ухватиться за пустоту.

Служанки и стража дворца назвали меня самым тихим правителем в истории. Дни я проводил прислонившись к дереву вишни и читая пергаменты Кодекса, изучая древнюю и редкую магию. А по вечерам поднимался на крышу, где наблюдал за сиянием звезд, что напоминали мне парящий в воздухе ивовый пух. Иногда издалека долетали лепестки вишни и оседали на плечах; яклал их в рот, пробуя на вкус. Временами доносились крики детей, играющих в Туманном лесу, и его тяжелое дыхание. В такие моменты я с блеклой улыбкой смотрел на небо не в силах сказать, сколько минуло лет.

Их уносил прочь пронизывающий снежный ветер.

Однажды, словно сквозь сон, я вспомнил, как в Туманном лесу, когда я еще даже не был магом, бабушка взяла мое лицо в свои ладони и, поглаживая мягкие тонкие волосы, сказала:

–Ка Со, когда ты взойдешь на престол Империи льда, твоя жизнь станет подобна тихой реке; года, тысячелетия будут молчаливо тянуться друг за другом.

Жизнь моя протекала неторопливо и тихо.

Я был одиноким правителем, и, согласно обычаям Империи льда, каждый предыдущий император, покидая престол, не мог продолжать оставаться в Снежной крепости, поэтому вместе со своей императрицей и наложницами доживал свой век на Горе божеств. Я жил один и, всякий раз ходя по замку, слышал эхо своих шагов, раздававшееся в его огромных помещениях.

Я так и не выбрал себе императрицу или наложниц, потому что не мог забыть добрых и искренне меня любивших Ли Ло и Лань Шан. Ли Ло продолжала посещать меня во снах, она спускалась с единорога, склонялась в поклоне, вставая на одно колено, и, скрестив руки на груди, говорила мне:

–Ваше высочество, я верну вас домой.– А на губах ее играла теплая улыбка, от которой становились не страшны ни ветер, ни снег.

Мне раз за разом снилась смерть Лань Шан – как она свернулась под деревом вишни,– и из уголков моих глаз падали слезы.

Иногда я отправлялся в Туманный лес, где проводил время с детьми, обучая их забавным магическим трюкам и всегда удивляя их умением создать из воды парящую в воздухе ледяную рыбу или пушистого снежного медведя. В такие моменты бабушка стояла неподалеку от меня, тихо наблюдая.

Однажды очаровательный мальчишка спросил меня:

–Вы – лучший император, можно в будущем я буду служить вашим стражем?

–По рукам,– ответил я.– Только волосы твои должны вырасти очень длинными, сейчас силы в тебе недостаточно, а так места всех четырех стражей на Востоке, Юге, Западе и Севере свободны.

Смотря на чистое лицо мальчика перед собой, я вновь вспомнил Ши. В детстве у него были большие ясные глаза, красивые, словно девичьи, и невинная яркая улыбка, прекрасная, подобно раскрывшемуся цветку вишни.

Спустя какое-то время бабушка окликнула меня:

–Ты навсегда останешься таким же ребенком, Ка Со. Наблюдая за твоей улыбкой, пока ты тихо сидишь в кругу ребятишек, я вспоминаю твои дни в Туманном лесу.

Так и есть, я все еще оставался ребенком. И все же я немного повзрослел за те тридцать лет в мире людей, когда продирался с младшим братом сквозь ветер, снег и пыль мирской жизни.

Теперь Ши растворился в небесах, а я, надев мантию и корону императора, восседал на троне из толстого льда, взирая с него на своих подданных, в чьих сердцах теперь был богом, вечным и ослепительным.

Временами я, подобно ребенку, каким был столетия назад, ложился на колени бабушки. Прежде мои волосы были так коротки, что собирались на затылке, теперь же они ниспадали по императорской мантии и застилали весь пол.

–Твоя сила все растет, Ка Со,– сказала мне бабушка.

–Неважно, насколько велика моя сила, она – все равно, что красивый пейзаж, который мне не с кем разделить. Мне некого оберегать этой силой, бабушка. Кроме вас с Син Цзю, я ни с кем и не разговариваю в эти дни, мне просто не хочется. Я никогда раньше не чувствовал всю необъятность и пустоту Снежной крепости, она напоминает мне огромную сияющую гробницу. Бабушка, я хочу навестить отца с матерью.

Я почувствовал, как рука бабушки вдруг остановилась на моих волосах.

–Нельзя, ваше величество, Гора божеств находится под запретом. Только прорицателям Снежной крепости разрешено подниматься на ее звездную платформу для гаданий, остальным вход на гору запрещен.

–Почему? Я всего лишь хочу проведать матушку.

–Ка Со, ты прожил многие годы, кому, как не тебе, понимать, что на некоторые вопросы просто нет ответа, таковы законы Империи льда. Пусть в мире смертных мы считаемся божествами, однако и у божеств есть свои оковы. Раньше, Ка Со, императорская семья даже имела за спиной крылья из белоснежных мягких перьев, но сейчас, хоть ее членам все еще подвластно искусство магии перемещения, летать они больше не могут.

–Почему же матушка сама не приезжает навестить меня? Я очень по ней скучаю.

–Все потому, что она не может, а не потому, что не хочет.

–Но что ей мешает?

–Есть вещи, которые мне не объяснить, но в будущем ты сам все поймешь.

–Тогда мне стоит спросить Син Цзю.

–Син Цзю тоже не сможет дать тебе ответ. Он, как и я, прорицатель, мы свободны в гадании по звездам и толковании снов, и никто не способен заставить нас делать это силой. К тому же Син Цзю и сам понимает, что следует говорить, а что нет.

Я вскинул голову и посмотрел на усыпанное морщинами лицо бабушки. Ее улыбка была ласковой, но нечеткой, словно цветок лотоса за пеленой плотного тумана, далека, как мираж. В моменте мне показалось, что я снова увидел среди облаков призрак Ши, его медленно исчезающую, словно от морской ряби, улыбку.

По небу пролетела большая снежная птица, и ее крик пронзил небесную синеву. Ко мне вновь возвратилась головная боль.